«Новый мир» — один из старейших в России ежемесячных литературно-художественных журналов. Издаётся в Москве с 1925 года.
В статье нас главным образом будет интересовать период в истории журнала с 1950 по 1958 г. Мы рассмотрим, как «Новому миру» удавалось критиковать советское искусство, почему Твардовского отстранили от работы на несколько лет, чем Симонов не нравился Хрущёву, а также как издание повлияло на развенчание культа личности и многое другое.
Этапы в истории «Нового мира»
«Журнал „Новый мир“ — мужество и честность в русской литературе», — с этих слов начинается описание «Нового мира» в проспекте к факсимильному переизданию журнала в США в 1967 году [1]. Факт повторного издания журнала за рубежом для изучения истории общественно-литературной жизни в СССР свидетельствует о том, что «Новый мир» уже тогда занял особое место среди документов эпохи. Интерес к изучению журнала не ослабевает по сей день. Через призму событий, разворачивающихся вокруг «Нового мира», можно проследить развитие общественно-политической мысли, узнать, как строились отношения творческой интеллигенции с властью. Будучи официальным печатным органом, Журнал «Новый мир» был официальным печатным органом, поэтому власть воспринимали его как один из инструментов управления творческой интеллигенцией и обществом. Однако использовать журнал в политических и идеологических целях власти удавалось не всегда.
В истории журнала можно выделить четыре периода взаимоотношений «Нового мира» с властью. Первый этап берёт начало с 1950 года и заканчивается в 1954 году. Начинается он с назначения на пост главного редактора Александра Твардовского и заканчивается его отстранением. На этом этапе происходит активное формирование новой редакции журнала, определяется его направленность — «социалистический реализм с человеческим лицом».
C назначения в 1954 году Константина Симонова на пост главного редактора начинается второй период в истории журнала. В это время журнал в целом сохранил либеральную направленность. Третий начинается в 1958 году с возвращения на пост главного редактора Александра Твардовского. Этот период отмечен наиболее тесным сотрудничеством журнала с властью. Никита Хрущёв рассматривает «Новый мир» как один из инструментов для дальнейшей десталинизации. Одно из самых важных событий в журнальной жизни этого периода — публикация рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича» в 1962 году.
Следующий этап начинается с 1964 года и заканчивается в 1970 году уходом Твардовского с поста главного редактора. В этот драматичный период «Новый мир» оказывается в оппозиции к политическому курсу Брежнева.
Сегодня мы подробно рассмотрим два первых этапа в истории журнала.
1950–1954 гг. Журнал «Новый мир» и новая редакционная политика
1950 год принято считать началом «новой, обновлённой, жизни» в истории журнала, связанной с именем Александра Твардовского, который в это время занял пост главного редактора «Нового мира».
А. Т. Твардовский в своём редакторском кресле
Редакционная деятельность Твардовского началась в противоречивых условиях. С одной стороны, к началу 1950-х годов советскую культуру и искусство поразил глубокий кризис . Он был неизбежным следствием государственной политики, усугубившейся идеологическими кампаниями послевоенных лет, политизацией искусства и литературы, культурной самоизоляцией, администрированием. С другой стороны, в обществе начался процесс социального обновления, и предпринимались первые попытки выйти из кризиса. К этому времени сформировалось поколение людей, закалённых войной. Перенесённые тяготы рождали у них надежды, что после окончания войны жизнь будет устроена намного лучше. Вместе с верой в светлое будущее выкристаллизовывался критический взгляд на ситуацию в стране и политические действия власти.
С другой стороны, появляется поколение молодых людей, не знавшее страха массовых репрессий 1930-х годов и стремящееся к обновлению. Вспоминания 1940–50-е годы, В. П. Кузнецов, сын известного филолога П. С. Кузнецова, в ту пору студент МГУ, описывал своё поколение следующими словами:
«В то время, появились мальчики и девочки, которые ощутили вдруг, что общество забрело куда-то не туда, что оно, это общество, несправедливо» [2].
Представители этих двух поколений стали основными двигателями либерализации общества изнутри. Начало редакционно-издательской деятельности Твардовского в этих условиях стало сразу заметным явлением в общественной жизни страны и была с самого начала направлена на восстановление в правах свободного выражения взглядов и идей.
Один из первых шагов Александра Трифоновича, — восстановление связи с читателем и создание рубрики «Трибуна читателя». В 1951 году в номерах 2, 4, 8, 11 печатаются читательские мнения о произведениях текущей литературы, обсуждается роман Ю. Трифонова «Студенты». В № 11 печатается ответ читателю «Василия Тёркина», подписанный лично Твардовским, и становится ясно, что редактор обращается к новому читателю и намерен выстраивать с ним диалог и искать его поддержку. Сам Твардовский с большим вниманием относился к письмам читателей, которые он лично получал:
«Смутное беспокойство, чувство какой-то неотклонимой обязанности редко-редко позволяло мне выбросить письмо, — залежаться, излежаться до полной невозможности, возвращаться к нему письмо у меня может, но чтоб раз, и в корзину — не могу» [3].
В это время формируется новая редакционная политика журнала, идёт отбор авторов и складывается корпус критики. На этом этапе определяется его направленность — «социалистический реализм с человеческим лицом». Главная её отличительная черта — появление новой концепции личности. Критики «Нового мира» обращают взгляд в сторону «маленького человека» советского времени, поняв, что его каждодневная жизнь отнюдь не связана с планами покорения космоса, а идея построения коммунизма через 20 лет не наполняла его историческим оптимизмом даже в самые славные для журнала Твардовского годы. Теперь новомировская концепция личности утверждается через образы Ивана Денисовича, Матрёны Солженицына или же героев Виталия Сёмина, самых «заштатных» и отнюдь не всегда политически грамотных [4].
В целом литературный процесс этого времени характеризуется постепенным ветшанием социалистического канона и возвращением к реализму. В этих условиях именно возврат к реалистической традиции стал главной задачей обновлённой редакции «Нового мира». Журнал обратился в первую очередь к произведениям, в которых предпринималась попытка показать жизнь такой, какая она есть, отвергая любые виды парадности и приукрашивания.
Исторические события, происходившие в это время, благоволили новому редактору в формировании новой редакционной политики журнала.
Смерть Сталина 5 марта 1953 года послужила катализатором кардинальных перемен в обществе. Из воспоминаний Андрея Синявского, одного из критиков журнала «Новый мир» в 1950–60-е гг.:
« — В то утро, 5 марта, я проснулся от плача матери. „Что ещё случилось? — вскочил, Говори, говори скорее“. — Напяливаю носки, брюки.
— Сталин умер. Передавали по радио.
— Я так и сел. Наконец-то … Едва не брякнул: „Радоваться надо, а не плакать, мама!“… И прикусил язык. Нельзя обижать. Где-то сама она, подозреваю, догадывалась, что не такая уж для нас всех потеря. Трагедия. Отец — на поселении. Еле держимся. Но скупо роняла слёзы. Сталин всё-таки…»
Общество постепенно освобождалось от страха. На страницах журналов, на собраниях Союза Советских писателей звучали призывы критиковать недостатки, которые мешают здоровому развитию культурной жизни страны. Наиболее полную и смелую программу перестройки Союза Советских писателей (далее ССП) предложил Александр Фадеев, выполнявший обязанности генерального секретаря ССП. В конце августа он направил в ЦК два обширных письма с многословными и многообещающими заголовками:
«О застарелых бюрократических извращениях в деле руководства советским искусством и литературой и способах исправления этих недостатков». Идеи Фадеева сводились к расширению самоуправления творческой интеллигенции. Не все единодушно одобрили его предложение . В письме осуждалась паническая оценка Фадеева состояния литературы [5].
Весной 1953 года произошла реорганизация состава министерства культуры и было создано Министерство культуры РСФСР. Новое министерство создавалось в условиях, когда лозунгами дня стали борьба с бюрократизмом и «восстановление ленинских норм партийно-государственного руководства». Исследовательница М. Р. Зезина отмечает, что на работу министерства влияли противоречивые факторы. С одной стороны, развернувшаяся в печати и на собраниях творческих союзов критика административных методов руководства культурой заставляла министерство идти на расширение самостоятельности подчинённых учреждений. С другой стороны, стоит отметить очевидную неполноту проводимых в жизнь реформ [6]. Очевидно, верхний эшелон власти, встав на путь реформ, не имел чёткой программы и был недостаточно сплочён, что затрудняло освобождение от закостеневшего бюрократического аппарата и чрезмерного администрирования. Однако даже неполные изменения привели к тому, что в интеллигентских кругах сложилось впечатление, будто власть готова уступить монопольное положение в управлении культурой. Такое видение привело к обновлению художественной жизни страны.
Одним из самых ярких выразителей оттепельных настроений стал журнал «Новый мир». На его страницах зазвучали призывы критиковать литературную жизнь страны. Так, статья «Об искренности в литературе» В. Померанцева, опубликованная в 12-м номере журнала «Новый мир» в 1953 году, стала предметом горячих обсуждений в творческой среде, среди студентов, писателей. Статья возродила давно забытые споры о литературе, так как поднимала острые вопросы:
«Откуда в нашу литературу могла проникнуть неискренность? Тут много причин. Известную роль, возможно, сыграло частое в людях стремление выдавать желаемое за уже существующее» [7].
Следом за статьёй Померанцева в «Новом мире» были опубликованы статьи М. Лифшица «Дневник Мариэтты Шагинян» (1954 год), в которой автора произведения «Дневник писателя» осуждают за поверхностное отношение к жизни, а также статья М. Щеглова «О русском лесе» Л. Леонова, Ф. Абрамова — о послевоенной прозе, посвящённой колхозной тематике.
Статьи журнала не стали проходным эпизодом в литературной жизни страны, а повлекли за собой серьёзные меры со стороны партийного руководства вплоть до отставки Твардовского с поста главного редактора журнала.
Секретарь ЦК КПСС и в годы войны главный редактор газеты «Правда» Пётр Николаевич Поспелов вызвал редколлегию «Нового мира» для обсуждения «политически вредной линии журнала, дезориентирующей литературу, направляющей её на извращённое изображение жизни советского общества». Помимо критики неправильной линии журнала «Новый мир», осуждению подверглась поэма Твардовского «Тёркин на том свете». Автору поэмы рекомендовали «отнестись к поэме, как Тарас Бульба к своему изменнику-сыну, то есть убить её» [8]. Александр Трифонович не принял критику и остался глубоко убеждён в своей правоте. Тогда 11 августа 1954 года его сняли с поста главного редактора журнала. Этим событием заканчивается первый период редакторской деятельности Твардовского в журнале, который отразил в полной мере противоречивость времени.
Яркое начало работы Твардовского в «Новом мире» выявило принципиальную и по-новому звучащую позицию журнала, который выступал «за искренность и правдивость в литературе». Позиция эта звучала в унисон общественным настроениям этого периода.
1954–1958 гг. Оттепель полным ходом
Следующий период в истории журнала «Новый мир» начинается с 1954 года и завершается в 1958 году. В этот период главным редактором журнала работает Константин Симонов. «Новый мир» продолжает играть одну из ключевых ролей в общественно-литературной жизни, оставаясь рупором либеральных тенденций.
Новый главный редактор стремился «протаскивать» на страницы высокохудожественные произведения, а не только «идеологически верные».
Александр Твардовский и Константин Симонов
На время редакторской деятельности Симонова выпадает ряд важных политических событий, повлиявших на дальнейшую либерализацию в творческой среде. Одно из таких событий — XX Съезд КПСС 1956 года и критика культа личности Сталина. На Съезде впервые устами Первого Секретаря были озвучены масштабы массового террора и преступлений второй половины 1930-х — начала 1950-х годов, вина за которые возлагалась на Сталина. Кроме того, в своём докладе Никита Сергеевич Хрущёв провозглашал восстановление ленинских принципов управления, в основе которых лежало коллективное руководство партией и страной. По сути, провозглашался возврат к идеалам первых революционеров. Части интеллигенции, которая не успела утратить веру в светлое будущее коммунизма, оказалась загипнотизирована речью. Казалось, что стоит вернуться к основам, заложенным революционерами, так страна тут же приблизится к коммунизму.
Никита Хрущёв на XX Съезде ЦК КПСС
Отношение в обществе к разоблачению культа личности Сталина было неоднозначным. С одной стороны, страшная правда о прошлом воспринималась с трудом, особенно теми, кто не изведал ни ареста, ни лагерей, ни ссылки. С другой стороны, весной 1956 года, когда доклад начали читать по партийным организациям, особенно заметно звучали голоса людей, которые сохранили способность к самостоятельному и критическому мышлению. Вопрос об ответственности за прошлое для художественной интеллигенции имел особое значение. Литература и искусство были важнейшими и действенными каналами формирования культа личности, и большинство сколько-нибудь известных советских писателей и художников отдали в своё время дань сталинской теме, если не прямо, то косвенно.
Мотив покаяния прозвучал в официальном докладе поэта Алексея Суркова по итогам XX Съезда КПСС на собрании в Московском отделении Союза писателей СССР:
«Мы участвовали в создании культа личности Сталина, одни искренне, другие по приспособленчеству» [9].
Для юных умов доклад стал настоящим откровением. Например, вот впечатления о докладе студентки филологического факультета МГУ М. О. Чудаковой:
«Я вошла в аудиторию одним человеком, а вышла другим. Именно в эти часы моё сознание, в котором с детства затвержена была мысль об оправданности жертв, — мысль, в юности уже собственными усилиями старательно укреплявшаяся, стремительно прояснялось. К концу доклада уяснилось главное — никакая прекрасная идея не может быть оплачена миллионами жизней» [10].
«Новый мир» не остался безучастным к критике культа личности. В 12-м номере журнала за 1956 год появилась злободневная статья Симонова «Литературные заметки». В статье он впервые открыто написал о пагубном влиянии культа личности на литературу [11]. Прозвучал призыв к коллективному разговору о проблемах истории послевоенной литературы. В то же время Симонов предлагает проанализировать личную ответственность каждого писателя за ошибки и пороки в литературе. Статья была очень смелой по духу, и призывы в ней звучали в унисон тезисам доклада XX Съезда КПСС.
Твардовский с иронией относился к редакторской работе Симонова. Об этом свидетельствуют воспоминания В. Я. Лакшина, одного из критиков «Нового мира» и ближайшего соратника Твардовского. В дневнике он вспоминает анекдот, рассказанный ему Твардовским о Симонове:
«На совещании в ЦК он говорил „благородную“ речь с трибуны, и вдруг голос из президиума его прервал: „Что-то вы тов. Симонов, всё о свободе и о свободе, а о партийности ни полслова“. Симонов побледнел и упал в обморок. Вот и всё мужество либерала!» [12].
Пусть Твардовский и иронизировал над смелостью Симонова, стоит признать заслуги последнего на должности редактора. В «Новом мире» и в этот период появляются произведения и статьи, которые свидетельствуют, что журнал сохранил прежнюю либеральную направленность. Именно на его страницах были опубликованы: роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым», рассказ Даниила Гранина «Собственное мнение», новаторская статья о положении дел в изобразительном искусстве А. А. Каменского и острая дискуссионная статья Симонова «Литературные заметки». Перечисленные публикации клеймили за «безыдейность» и «аполитичность» в партийных записках ЦК КПСС.
Не вызывает сомнения, что либерализм журнала «Новый мир» носил ограниченный характер. Журнал всё-таки являлся официальным органом советской печати, а это накладывало ограничения и обязательства на редакцию.
Несмотря на осторожность, Симонова отстранили с поста главного редактора в 1958 году. Вместо него снова назначали Твардовского. Так получилось, что у Симонова не сложились отношения с Хрущёвым. По мнению писателя, Никита Сергеевич его невзлюбил за передовую статью в «Литературной газете» под названием «Священный долг писателя». Статья вышла сразу после смерти Сталина и призывала создавать эпохальный образ вождя. После этой статьи, по мнению Симонова, Хрущёв считал его одним из наиболее заядлых сталинистов в литературе [13]. Твардовского, напротив, Первый секретарь к себе приблизил. Они встречались несколько раз после XX Съезда и обсуждали государственные дела в сфере культуры.
Никита Хрущёв и Александр Твардовский
Для поэта возвращение в «Новый мир» в июне 1958 года было сигналом, что власть стремилась сохранить либеральную направленность журнала.
История журнала в контексте общественно-политических событий в полной мере отразила непоследовательность партийных установок Никиты Хрущёва. С одной стороны, политические действия, носившие временный характер и трактовавшиеся, как Оттепель — XX Съезд КПСС, где прозвучала критика культа личности, последовавшие реабилитации, открытые дискуссии в творческих кругах на ранее запрещённые темы. С другой стороны, действия партии, которые свидетельствуют о половинчатости проводимых реформ и о последовательном ужесточении идеологии в искусстве: снятие Твардовского с поста главного редактора, нежелание отменить известные постановления по литературе и искусству 1946–1948 гг, дело Пастернака.
При всей непоследовательности хрущёвской политики положение журнала оставалось прочным, и его художественная и литературно-критическая направленность была полностью партийной. Он стал одним из главных проводников политического курса, провозглашённого на XX Съезде. Например, на съезде вспомнили тезис Ленина о праве художника «творить свободно, согласно своему идеалу». Однако этот принцип не мыслился без необходимости «планомерного руководства этим процессом и формированием его результатов партией».
Литература, источники, примечания
[1]. В 1967 году в США был переиздан журнал «Новый мир» за период с 1925 по 1934 г для изучения общественных настроений в СССР. К изданию был подготовлен проспект, в котором излагалась краткая история журнала и давалась характеристика его роли в общественно-политической жизни страны в 1960-х годах. Свидетельство наличия такого издания мы находим в документах, представленных в сборнике «Аппарат ЦК КПСС и культура 1965–1972 гг.». М. 2009. C. 343.
[2]. Тыняновский сборник вып. 10 (шестые-седьмые-восьмые Тыняновские чтения). М. 1998 г. С. 761–794.
[3]. А.Т. Твардовский. Новомирский дневник. 1961–1966гг. М. 2009г. С. 45.
[4]. М.М. Голубков. История русской литературной критики XX века (1920–1990-е годы). М. 2008г. С. 340.
[5]. Аппарат ЦК КПСС и культура 1953–1957г. М. 2001г. Письмо А. А. Фадеева А. А. Суркову о реорганизации Союза советских писателей СССР. 23 мая 1953г. С. 94 . Там же. Письмо А. А. Суркова, К. М. Симонова и Н. С. Тихонова в ЦК КПСС о несогласии с позицией А. А. Фадеева по вопросам реорганизации Союза советских писателей. 29 мая 1953г. С. 99.
[6]. Зезина М.Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950–60-е годы. М. 1999 г. С. 117.
[7]. В. Померанцев "Об искренности в литературе«//Новый мир. 1953 г. № 12. С. 220–221.
[8]. А.Т. Твардовский. Дневник. 1950–1959гг. М. 2013г. С. 141.
[9]. Цит. по М. Р. Зезина. Советская творческая интеллигенция и власть в 1950-е- 60-е годы. М. 1999г. С. 169.
[10]. Тыняновский сборник вып.10 (шестые-седьмые-восьмые Тыняновские чтения). М. 1998г. С. 805.
[11]. К. Симонов. Литературные заметки)//Новый мир № 12.1956г. С. 241.
[12]. В. Лакшин «Новый мир во времена Н.С. Хрущёва». М. 1991г. С. 22.
[13]. К. Симонов. Глазами человека моего поколения. М. 1990г. С. 282.
Свежие комментарии