Каждый раз не устаю удивляться тому резонансу в обществе, который вызывает очередное высказывание актёра, артиста, рэпера (кто это?) или пародиста — ах, как он мог, какой негодяй!.. Будто произнёс слово не заурядный лицедей, а какой-то моральный авторитет, чуть ли не совесть нации...Откуда такое преклонение перед лицедеями, людьми, не создавшими ничего мало-мальски достойного?
Особенно перед теми, кто по профессии должен притворяться и преображаться в другие личности? Почему для многих имеет значение то, что они говорят о таких сакральных явлениях, как Родина, вера, государство, справедливость? Почему ожидают, что они должны быть эталоном порядочности, высокой нравственности, долга и чести?Да, известность и публичность, узнаваемость их физиономий, на чём зарабатывает индустрия развлечения, делает их слова заметными, тиражируемыми. Но в нашей воле плюнуть на них и растереть, как на ничтожное блеяние. Ан нет, мы разочаровываемся, возмущаемся, обдумываем — значит, воспринимаем как нечто ценное...
Если разобраться, то корни этой проблемы глубоки, они уходят в «золотой век» русской культуры, когда настоящие творцы, великие художники слова впервые заявили о праве выражать и определять настроения народа. В принципе в русском мире отношение к слову было всегда особо трепетным, но к слову духовному, евангельскому, а в 19-м веке его место стало занимать слово светское.
Это было дерзкое намерение, выраженное в строках Пушкина «я памятник себе воздвиг нерукотворный», но во многом выстраданное и заслуженное. Это было право народного гения, который творил с огромной ответственностью перед своим даром и Всевышним и понимал, что «веленью божию, о муза, будь послушна». Только в таком случае слово поэта действительно имеет право на то, чтобы приблизиться к божественному слову, стать совестью народа — приблизиться, но не заменить его.
Тем более такое отношение не распространяется на всех подряд художников, тех, кто называет себя такими. Очевидно, что и в «золотом веке», и в «серебряном», и в послевоенной эпохе, и тем более сейчас мало кто имеет право на такое же отношение. А между тем в 20-м веке оно выродилось в заносчиво-горделивые слова Евтушенко «поэт в России, больше, чем поэт» с намёком на себя любимого. Вот где кроется подмена, червоточинка — когда к поэту с большой буквы стал приравниваться каждый рифмоплёт и лицедей.
А ведь право на Слово, как и особенное уважение к нему надо заслужить. И оно уж тем более не принадлежит заурядным артистам, к людям профессии, в которой априори очень тяжёло сохранить цельность и принципиальность натуры. Однако здесь сыграло злую шутку то, что в русском театре и советском кино было немало великих артистов, которые умудрялись при всём лицедействе сохранять цельную личность. Они влюбляли в себя зрителей не только на экране, но и своей личностью через общение со зрителями, интервью. Вот когда это произошло, вот когда русские люди стали ошибочно воспринимать лицедеев достойными подражания, совестью народа — хотя при всём к ним уважении это вовсе не так.
Эта ошибка приняла совсем чудовищный характер в постсоветские годы, когда достойных артистов и творцов на широких экранах и больших сценах подменили лицедеи и похабники, рифмоплёты и кривляки, откровенные бездари. Нет, и сейчас есть талантливые и цельные художники, но они находятся на задворках, а в мейнстриме все эти годы были, как минимум, беспринципные паяцы. Но русский зритель почему-то перенёс на них своё отношение, то чувство уважение к творцам, к художникам слова, которое всегда было очень важным в русском мире.
Что с этим делать? Есть только два противоположных пути — или полностью дискредитировать в глазах народа любое лицедейство как таковое, чтобы каждый его представитель воспринимался шутом гороховым (как в Средние века), или качественно поднять уровень творческой художественной прослойки, ввести ценз с жёстким отбором к тому, кто может называть себя поэтом, артистом (что требует введение идеологии, худсоветов, нравственных норм). Пока что мы движемся по первому пути, разочаровываемся в тех моральных уродах, которым незаслуженно поставили в своих сердцах памятники.
Свежие комментарии