Сведения об авторе - здесь.
Ах, мутти, нет, совсем нет мирового порядка!
Последние мысли лейтенанта СС (унтерштурмфюрера) в бою с партизанами
(Из цикла рассказов Александра Фурс "Будь проклята ты, война!" и "По другую сторону войны")
Страшные удары в грудь и в живот. Доннерветтер, две пули в начале боя! Падаю как подкошенный. Жуткая горячая боль в груди. Жгучая боль пульсирует в животе. Течёт моя кровь! Лежу почти на правом боку как упал. Правой рукой хватаю, сжимаю летнюю траву в проклятом русском лесу. Жуткая нестерпимая боль. Не могу двигаться. Моя правая рука хватает и хватает траву. Сжимает и сжимает траву. Это – судороги! Пронзительный запах травы. Закрыл глаза.
Вдруг из памяти чужая рука. Женская, хватает и сжимает траву-сено. Снова хватает и снова сжимает. Открытый большой сарай. Много, много сена. Молодая сильная женщина. Упирается. Солдаты тащат её в сарай. Я – против. Но что это? Платье -порвано. Обнажённое упругое тело, красивая грудь. Я - пьян. Звериный инстинкт. Хочу молодое женское тело. Первым наваливаюсь. Первым, я офицер. Её волосы пахнут свежестью, травами. Солдаты ждут. Но и у неё я – первый. Себя берегла? Своему недочеловеку? Точно, его уже жрут черви. Могильные черви. Скоро начнут жрать и меня. Ариец, недочеловек -им всё равно. Ту, молодую на другой день выносили из сарая. Старик и женщина. Повесилась. Женщина кричала и плакала. У молодой петля на шее. И обрезанная верёвка как змея, тащилась за телом.
Мы совершили преступление. Расовое преступление. Половая связь с женщиной низшей расы! Наша цель – новое жизненное пространство только для арийцев.
И как мы пели совсем недавно:
По выжженной равнине – за метром метр –
Идут по Украине солдаты группы "Центр"
И не остановиться, и не сменить ноги,-
Сияют наши лица, сверкают сапоги!
Но, увы, остановились. И лица не сияют. Сапоги в грязи. Чистить не успеваем. Многих уже нет. Блицкриг – миф. И я умираю.
Несколько человек. Совсем не военные. В разной одежде. Партизаны. Несколько мужчин, подросток и женщина. Рассматривают. Как мы с отцом волка в Берлинском зоопарке. Я – зверёк в их зоопарке. Старик, наверное, командир. Увидел эсэсовские знаки на моей форме. Сказал непонятное:
– Не добивать. Он – эсэсовец ! Пусть сам доходит ! Мучайся, фашистская сволочь !
Солнце через деревья прямо в глаза. Раздражает. Будто усиливает жуткую боль. Совсем не греет. Руки холодеют. Уже не двигаются. Помню солнце. Летний день. С отцом на огромной площади. Тысячи людей. И о чудо ! Остановилась машина. Фюрер подходит к нам. Гладит по голове:
– Как зовут?
Запинаюсь. Удивление. Восторг. Отвечаю:
– Ви...Ви...Вилли.
Все замерли. Смотрят на меня. Два здоровяка - охранника подняли. Чтобы все видели. Фюрер улыбнулся. Сказал. Очень громко крикнул:
– Белокурый Вилли - будущее великой Германии!
Радостный рёв вокруг:
– Хайль ! Хайль ! Хайль !
Вырос. Окреп. Эсэсовская офицерская школа. Быстрее, быстрее на фронт! Будет, будет великий рейх. Тысячу лет. Любимая Гретхен обнимает. Дразнит:
– Возвращайся быстрее. А то не дождусь!
Теперь не дождётся. Уже никогда. Только обручились. И нет наследника. Моего. Для великого рейха. И памяти обо мне.
Нет туч. Солнце прямо в глаза. Закрыл глаза. Вспомнил. Кровать. Окно на мансарде. Солнце прямо в глаза. Проснулся. Мамочка, мутти, кричит строго. Но ласково:
– Вилли, вставай! Завтрак готов! Вставай! Порядок должен быть!
Пауза. Снова кричит. Уже строже:
– Вставай ! Орднунг мусс зайн !
Ах, мутти, нет, совсем нет в этом мире порядка. Никакого! Двадцать пять лет. А я умираю! Зачем? Я, Вилли, будущее великой Германии. А сожрут черви.
Руки уже чужие. Их не чувствую. И ничего уже не вижу. Только мрак. Всё!
Ухожу..!
Свежие комментарии