12 августа – День памяти моряков атомной подводной лодки «Курск»

12 августа – День памяти моряков атомной подводной лодки «Курск»

Статья публикуется от первого лица автора, Владимира Коржавина, контр-адмирала, по просьбе его семьи.Настало время и мне объективно и доходчиво попытаться изложить мнение о гибели атомного подводного крейсера «Курск». В те дни я проходил службу в управлении боевой подготовки Северного флота и в составе походного штаба вышел в море на борту атомного крейсера «Пётр Великий».

11 августа 2000 года «Курск» на глазах у всего личного состава «Петра Великого» успешно выполнил ракетную стрельбу и пошёл в другой район учений. На следующий день проводились стрельбы по отряду боевых надводных кораблей с применением практического торпедного оружия. Всё шло по плану. Успешно отстрелялись три подводные лодки, и отряд кораблей вошёл в район, занятый «Курском».

Однако подводный крейсер в атаку не вышел. Стало понятно, что произошла нештатная ситуация. Дальнейшее учение было прекращено и корабли флота, в соответствии с требованием руководящих документов, не входя в район действий ПЛ, стали маневрировать в южной кромке, ожидая всплытия подводной лодки. С истечением времени нахождения «Курска» в подводном положении корабли вошли в район и начали поиск ПЛ, считая лодку уже аварийной.

Поиск осуществлялся с помощью подачи гидроакустических посылок и прослушивания водной среды на предмет получения ответа от аварийной гидроакустической станции затонувшей подводной лодки. «Курск» обнаружили практически сразу в том месте, где искали. Обнаружили по ответным гидроакустическим сигналам. Но эти сигналы не были сигналами «нашей» гидроакустической станции. Они представляли собой стуки, издаваемые подводным объектом сериями по восемь штук в ответ на гидроакустические посылки наших кораблей. Временами перед этими сериями прослушивались стуки, похожие на SOS. Все эти сигналы были записаны на магнитофоны, о них говорили следователям прокуратуры, ведущим дело, но их это, видимо, не интересовало.

После обнаружения «стуков» сразу не было ясности, каково их происхождение. Думали даже, что таким образом подают сигналы моряки с лежащего на дне «Курска». Об этом было сообщено прессе. Кстати, впоследствии журналисты в недопустимо грубой форме обвиняли командование Северного флота во вранье. Якобы они эти «стуки» выдумали и пытаются уйти от ответственности. Так вот, участники поисково-спасательной операции могут подтвердить, что всё, что говорилось в эфире, было правдой! После точного определения места залегания подводного объекта, издававшего гидроакустические сигналы (на тот момент ещё не было ясности, что это такое), крейсер «Пётр Великий» стал на якорь. К тому времени в район поисково-спасательных работ прибыло гидрографическое судно «Гидролог» с гидроакустической аппаратурой высокого разрешения. Пройдя над местом предполагаемого нахождения аварийной подводной лодки, оно сняло картину дна, которая показала, что там находятся два объекта, находящихся под углом 15–25 градусов друг к другу и почти соприкасающиеся своими оконечностями. Распечатка гидроакустической съёмки дна была доставлена на «Пётр Великий». Я её видел лично.

В район прибыл «Рудницкий» — спасательное судно, несущее подводные аварийно-спасательные аппараты. Став на якорь, он сразу начал готовить аппараты к спуску. Чтобы не мешать их работе, вся другая деятельность в районе была прекращена. При первом же погружении аппаратом была обнаружена кормовая оконечность «Курска». После этого был сделан вывод, что на дне находятся две подводные лодки: наша и иностранная. Принято решение сначала оказывать помощь нашей, а затем другой. Вот какая, сейчас маловероятная, складывалась картина на то время.

О присутствии в районе иностранной подводной лодки говорило ещё и то, что с плавсредств «Петра Великого» были обнаружены плавающие предметы, которые по описаниям были похожи на аварийно-спасательные буи подводных лодок военно-морских сил Великобритании. Ночью экипаж баркаса крейсера «Пётр Великий» пытался поднять на борт вертикально плавающие буи сигарообразной формы, зелёного цвета, диаметром около 20–30 сантиметров, и буй диаметром около 1,5 метров, раскрашенный в красно-белый цвет (боюсь показаться неточным за давностью лет).

Однако эта попытка успехом не увенчалась. Зелёные буи через некоторое время затонули, а большой буй, по всей видимости, был «втянут» обратно на штатное место иностранной подводной лодки. Утром я собрал членов экипажа баркаса на ходовом мостике крейсера (всего их было пять человек – четыре матроса и офицер), раздал им цветные карандаши и попросил изобразить на бумаге, как выглядели предметы, которые они пытались поднять из воды. Сравнив их рисунки с книгой «Аварийно-спасательные средства иностранных подводных лодок» издания Главного управления навигации и океанографии МО РФ, пришёл к выводу, что рядом с «Курском» лежит ПЛ ВМС Великобритании. Кроме того, в этой книге было указано, что зелёные буи на определённой частоте излучают в радиоэфир аварийные сигналы. Действительно, на указанных частотах прослушивалась работа передатчика. Передаваемые сигналы были записаны на магнитофон. Всё это было доложено руководству спасательной операцией, а впоследствии следователям военной прокуратуры, ведущим расследование дела о катастрофе «Курска».

Первый аппарат, а за ним и второй делали попытки посадки на кормовой аварийно-спасательный люк «Курска» до полного израсходования аккумуляторных батарей. Спасательные усилия ни к чему не привели. Пока подводные аварийно-спасательные аппараты заряжали аккумуляторные батареи на спасательном судне «Рудницкий» в районе затонувшей подводной лодки продолжили работу гидрографические суда, вооружённые гидроакустическими промерными комплексами. Работа гидрографов показала, что на дне осталась только одна подводная лодка. «Стуки» прекратились. Надо сказать, что ко времени активных усилий по спасению экипажа «Курска» никого из подводников в живых уже не осталось. Но это стало известно уже потом.

Возможные причины катастрофы.

Вариант № 1

Атомный подводный крейсер «Курск», находясь на перископной глубине во время учебной торпедной атаки отряда надводных кораблей условного противника, был торпедирован иностранной подводной лодкой, осуществлявшей за ним слежение.

Ни для кого не является секретом, что подводные лодки ВМФ СССР, а впоследствии и России, как и подводные лодки ВМС стран НАТО, осуществляли слежение друг за другом. Во время слежения отрабатывались выходы в торпедные атаки по подводной лодке, то есть по реальной цели. Так делали мы, видимо, так же делали и они. В период отработки подобных учебных атак на наших подводных лодках принимались все меры безопасности, позволявшие избежать несанкционированного фактического применения оружия. Скорее всего произошёл сбой и вместо учебного пуска торпеды случился фактический пуск.

Эта версия объясняет очень многое из того, что произошло потом. В пользу который говорит ещё и то, что примерно за 10 минут до первого взрыва, как я предполагаю, взрыва торпеды иностранной ПЛ, к югу от местонахождения «Курска» примерно в 70 кабельтовых (около 13 километров) гидроакустическими станциями наших кораблей были зафиксированы посылки гидролокатора (числом около десяти) на частоте 3 килогерца. В ВМФ России кораблей с гидролокаторами, работающими на этой частоте, нет.

Можно предположить следующее: иностранная подводная лодка, отрабатывая во время слежения за «Курском» учебную торпедную атаку, случайно выпустила боевую торпеду. Желая предупредить «Курск» начала подавать посылки гидролокатором, однако это не возымело своего действия, и выпущенная торпеда поразила цель. Современные торпеды наводятся на носовую оконечность подводных лодок, по которым они выпущены. Именно в носовой части «Курска» и произошёл взрыв, приведший к разгерметизации первого отсека и детонации боезапаса.

А далее, осознав содеянное, командир иностранной ПЛ принимает решение, не раскрывая своего присутствия, оказать помощь в поиске атакованной им подводной лодки. Гидроакустические сигналы именно этой подводной лодки, или другой, но тоже принадлежащей к блоку НАТО (возможно, что «Курск» атаковала одна ПЛ, а место затопления обозначала другая), помогли обнаружить место затопления «Курска». С началом спасательной операции иностранная подводная лодка ретировалась. Этим объясняется то обстоятельство, что при повторном обследовании района гидрографическими судами на дне оказался только один объект, а не два, как было при обнаружении.

Генеральная прокуратура говорит, что никакое вещественное, материальное доказательство не подтверждает эту версию. В ответ можно возразить, а кто эти доказательства собирал? Почему перед подъёмом отделён от подводной лодки первый отсек? Для меня, как подводника, объяснения СКБ «Рубин» звучат не совсем убедительно. Второе, почему отделив первый отсек его потом не подняли? Более того, взяли и разбомбили глубинными бомбами место залегания. Я думаю, что именно там, именно в первом отсеке можно было найти разрешение всех вопросов. Но, видимо власть придержащая на тот момент посчитала, что лучше истину сохранить в секрете.

Вариант №2

Столкновение «Курска» с иностранной подводной лодкой в подводном положении.

В то время я посчитал этот вариант маловероятным. Ранее были известны несколько случаев столкновения подводных лодок в подводном положении, и ни один из них не привёл к катастрофе. Хотя, при этом повреждения случались серьёзными. Тому есть объяснение, как правило, скорость движения подводных лодок под водой невелика, а их формы округлы.

Вариант № 3

Гибель «Курска» от возгорания в торпедном отсеке.

Вполне реалистичная версия. Известно, что на борт ПЛ перед выходом на учения была загружена перекисная торпеда, опыта эксплуатации которой экипаж не имел. В море произошёл выброс перекиси водорода из торпеды в отсек или торпедный аппарат, возгорание, взрыв боевого зарядного отделения одной из торпед и детонация части остального боезапаса. Возможно, что при этом, являясь свидетелем катастрофы, иностранная подводная лодка, используя свои аварийно-спасательные средства, помогла нашим силам быстро найти место гибели «Курска».

Ещё рассматривались две версии, среди которых диверсия и подрыв на плавающей мине времён Второй мировой войны.

Против первой из них выступали представители особого отдела, ручаясь, что это невозможно. Примем на веру, тем более что в данных вопросах специалистом не являюсь. Ну а вероятность второй столь ничтожна, что о ней просто и говорить нет никакого смысла. На мой взгляд, наиболее вероятными версиями могут быть атака иностранной подводной лодки или выброс перекиси водорода из резервуара торпеды, пожар и взрыв боезапаса.

В любом случае в районе гибели «Курска» присутствовала иностранная подводная лодка. Только в одном случае она как бы «искупала свою вину», давая возможность быстрее обнаружить аварийную подводную лодку и быстрее оказать ей помощь, а в другом, являясь свидетелем катастрофы, оказала бескорыстную помощь и помогла в установлении точного места катастрофы. Но в обоих случаях иностранная ПЛ действовала скрытно.

Много лет спустя моё мнение о причинах катастрофы не изменилось.

Так почему же стала возможной гибель нашей подводной лодки? Надо сказать, что за всю историю подводного флота России и СССР погибло пять атомных подводных лодок (одна из них была поднята на поверхность и поставлена в ремонт). США потеряли две атомные подводные лодки. Но американцы сделали правильные выводы. И уже более 30 лет у них не было подводных катастроф. А что же у нас? К сожалению, у нас не так. После гибели атомной подводной лодки «Комсомолец» в апреле 1989 года был проведён комплекс мероприятий по недопущению подобных случаев. Но к желаемым результатам он не привёл.

Не было выработано действенных и «долгоиграющих» мероприятий, позволивших если не предотвратить, то значительно снизить вероятность возникновения аварийных ситуаций на подводных лодках. Вот почему необходимо разобраться в причинах подводной катастрофы, чтобы не допускать этого впредь, чтобы смерти наших подводников не были напрасными.

Если допустить, что «Курск» был атакован иностранной подводной лодкой, то, что же не было сделано нами и способствовало его гибели? А вот что. На современных подводных лодках ВМФ России отсутствует действенная и современная система противоторпедной защиты. В настоящее время ситуация обстоит следующим образом: если взять примерно одинаковые по своим тактико-техническим характеристикам подводные лодки ВМФ России и ВМС США, которые бы произвели торпедную стрельбу друг по другу, то американцы стреляют и попадают, а мы стреляем и с большой долей вероятности промахиваемся. Почему так?

Всё просто. У американцев на вооружении имеются современные малогабаритные средства противоторпедной защиты, которые справляются с отведением торпед от подводной лодки. А наши средства противоторпедной защиты разработаны в пятидесятых годах прошлого века, и они не могут отвести не только иностранные торпеды, но и свои.

Даже в сложные для России 90-е годы не представляло большого труда разработать и принять на вооружение современную противоторпедную защиту (потому что это не требует больших материальных затрат). Почему это не было сделано мне непонятно. Подобное возможно, в разы увеличить боевую устойчивость наших подводных лодок, а в случае конфликта сохранятся жизни сотен подводников. Мне думается, что именно такие действия можно назвать настоящей военной реформой.

Но есть и другие причины. Среди них высокая шумность наших подводных лодок и недостаточные дальности обнаружения иностранных ПЛ гидроакустическими комплексами наших ПЛ. Об этом говорят и пишут уже десятилетия, но мало что меняется. Ведь в подводном поединке кто первый обнаружил, первый применил оружие, тот и победил. Получается, что руководители (и политические, и военные) экипажи российских подводных лодок заведомо в пучину безвозвратно посылают. Первые по незнанию, вторые, если это руководители округов, которым сейчас флоты подчиняются, тоже по незнанию, а флотское руководство потому, что им приказали. Выводы после Цусимы не делают... И это не пустые слова. Ведь смотрите, что сейчас с торпедным оружием происходит. Самые новые торпеды, состоящие на вооружении, разработаны в 80-х годах прошлого века. Новое оружие никак испытать не могут, не говоря о его серийном производстве. А старое оружие уже не производят, и оно, устарев морально, устаревает уже и физически. Такое торпедное оружие нельзя эксплуатировать, поэтому подводные лодки стоят с наполовину пустыми торпедными аппаратами. Но самое интересное другое. Даже если захотеть сейчас производить новое торпедное оружие, либо «новое старое» (морально устаревшее), то делать это будет негде. Заводов таких уже не осталось. Оставили их за границей, приватизировали, растащили, уволили специалистов. И это только малая часть того, что сделали с Военно-Морским Флотом. Ведь он последние двадцать пять лет не развивался, а разрушался, то быстрее, то медленнее, но особенно быстро при Сердюкове. И вот на главный вопрос: возможно ли повторение ситуаций, подобных «Курску»? Я с горечью должен ответить, что ДА, ВОЗМОЖНО. По крайней мере, с нашей стороны не сделано ничего, чтобы этого не произошло. Американцы от своего уровня 2000 года в вопросах морского оружия шагнули вперёд, а мы от своего уровня отступили. И разрыв между нами с тех пор только увеличился. Как же посылать наших ребят в море? Надо предпринимать сверхусилия, чтобы переломить ситуацию и сократить отставание.

Коржавин В.А., 2013 год

Надеюсь, что за 9 лет с даты после написания этой статьи Владимиром Коржавиным ситуация на флоте кардинально поменялась. Очень хочется в это верить…

https://dzen.ru/a/YsbwYd5hhgY4DNHc
https://t.me/strana_geroev/3776

Вечная память погибшим героям-подводникам!

Предыдущие темы: