Боец
Он сегодня вернулся с войны
в ясный, тёплый и солнечный день.
Майской лёгкой тропинкой весны
в час, когда зацветала сирень.
Где- то в прошлом остался закат.
Весь багряный стоит Сталинград.
Там, вдали, разорвался снаряд.
И в земле его братья лежат...
Он недавно вернулся с небес,
напевая мотив "Брянский лес".
***
Он сегодня вернулся домой...
Пусть израненный весь, но живой!
Снова о Зое
Осень. Подмосковье. Мрачно, скользко.
Вдалеке виднелся эшафот.
Девушка - кудрявая "берёзка",
молча в свой последний путь идёт.
Губы в кровь, ожог на подбородке.
Но - прямой, отважный, смелый взгляд!
Немец, что одет не по погодке,
расчехлил свой фотоаппарат.
Кто-то в этот миг с "оскалом зверя"
крикнул вдруг: - Повесь её скорей! -
Видно, разум их захлопнул двери.
Или вовсе не было дверей...
Кто- то плакал. Дети испугались,
чувствуя: - сейчас грядёт беда...
Восемнадцать ей годков сравнялось.
Старше уж не будет никогда...
Маму вспомнила. И, понимая,
что самой ей матерью не стать.
Сразу, и прощаясь, и прощая,
начала Победу предрекать...
Больше чтобы не страдали дети,
счастье поселилось на планете...
Голос оборвался и затих.
Эхо повторило чей- то крик..."
Тринадцатого сентября 2023 года Герой Советского Союза Зоя Космодемьянская могла бы отметить столетие.
Но её жизнь оборвалась намного раньше: 29 ноября сорок первого года. Ей было всего восемнадцать лет.
Мы помним Зою! Скорбим...
Ещё немного о Зое
Дан приказ. Нельзя нарушить,
значит, это всё не зря!
Пусть враги терзают, душит
беспощадная петля.
Чувство страха незнакомо,
и уходит прочь отряд.
И уже вдали от дома
гибнет Шура, Зоин брат.
Может, фамильярно, грубо,
от потомков той земли,
"- Вы простите, тётя Люба,
что мы их не сберегли!"
Снова май. У обелиска
в тишине слова звучат,
"- Память сердца рядом, близко,
не забыли мы ребят!"
Память
Срубили иву. Дерево стонало.
Оно запомнило военный горький след.
И Веру с песней, "Интернационалом".
Последний тот её рассвет.
Не стало яблони героя,
хранившей бережно тепло её души.
Его когда - то посадила Зоя.
Зачем срубили деревце? Скажи!
А в сорок третьем лётчица разбилась,
всего-то двадцать шесть ей было лет.
***
Так что же в душах тех людей творилось,
когда закрасили портрет?
Марине Расковой
Она всегда любила жить,
ей не хотелось уходить.
Но в трудный час в небесный бой
звала Отчизна за собой.
Она ушла однажды в ночь.
Пришла беда. Осталась дочь.
Она всегда любила петь.
И многое смогла успеть.
Её манила высота,
и мирозданья красота.
Пусть не погаснет никогда
её отважная звезда..."
Подполью Краснодона
В далёком краю, полном света и солнца,
есть шахты. И ценится труд.
Здесь семьдесят два молодых краснодонца
нашли свой последний приют.
Их били, терзали, нещадно пытали,
надеясь в итоге сломить.
Они, всё стерпев, ничего не сказали,
немало успев совершить.
Когда-то шутили, влюблялись, мечтали
они днём погожим и летним.
Ребята, девчата пока что не знали,
- для них лето было последним.
Ушли в сорок третьем они навсегда
морозной и горькой порою.
Мы помним их всех. Не забыть никогда
о Подвиге юных Героев!
Вот старый альбом. Фотографии в ряд.
И светлые лица ребят и девчат
из прошлого с лёгкой грустинкой глядят.
Как жаль. Им уже не вернуться назад...
Серёжка Тюленин, Олег Кошевой,
Какой же он был боевой, озорной,
безжалостно парень фашистом убит.
И мать, постарев, у могилки стоит.
А Ковалёв Толя бесследно пропал.
Быть может, до фронта успел, добежал?
Но что стало с ним? Не ответит никто.
И след его время давно замело..."
Минскому подполью
Беларусь. Беспощадные, страшные дни.
И они помогали подполью.
Только выдали их. И в застенках они.
Им уже оставалось недолго.
Щербацевич Володя уже не узнает:
мамы смелой его больше нет на земле.
И с улыбкою гордо он гибель встречает
в том далёком, проклятом, лихом октябре.
Был обычный, казалось бы, пасмурный день,
и страна имя Маши не знала.
Вдруг от арки жестоко отбросило тень.
И жена, вскрикнув, мужа узнала.
Он уже не придёт. Не вернётся назад.
Далеко он? Но нет. Всё же близко.
И под вечер осенний кровавый закат
поразил мирных жителей Минска.
Мария Брускина и ещё одиннадцать подпольщиков Минска были повешены в октябре сорок первого года за помощь советским бойцам. 
Александру Матросову
Он был юн неприлично, отважен и смел,
неприметный простой паренёк.
Как для многих, недавно совсем прозвенел
для Саши последний звонок.
В сорок первом мечтал он, - "Скорей бы на фронт!"
Но не время. Постой. Подрасти.
Но настойчивым был Александр, и вот -
Первый шаг к боевому пути.
Время шло. На дворе сорок первый был год,
Беспощадный, кровавый, лихой.
И в решающий миг неприятельский дзот,
не колеблясь, закрыл он собой.
Слишком мало он жил. Многого не успел.
Что ж. Герои, мы помним о Вас!
На прощании памятный залп прогремел
для Саши в последний раз..."
Распускаются весной цветы,
- и садовые, и полевые.
Только, может быть, не знаешь ты.
Есть ещё "цветы" другие.
Вот "герани" против "лепестков",
"георгины" тихо "расцветают".
Словно эхо прошлых тех боёв,
о себе они напоминают.
Вот среди ромашек, васильков
"лепестки" коварно притаились.
Ты, дружочек, осторожней будь,
чтоб они не "распустились".
Воин! В поле, знай, ты не один!
Ждём и верим, что когда-то
на лугу в цветах, в полях без мин
вместе встретим мирные закаты.
Елена Аверьянова
.
.
.
.
.
.
.
.
.
Свежие комментарии