Чистые руки

«Финансирование тыла производилось в прошлом в полном объёме. Внимание, вопрос: где (всё это)?» – негодовал в эфире «России 1» депутат Госдумы генерал Гурулёв. По его словам, из пунктов приёма личного состава пропало 1,5 млн комплектов военной формы, предназначавшихся для мобилизованных. Кроме того, говорится о нехватке амуниции, медикаментов, сухих пайков. Неудивительно, что на фоне срочной отставки замминистра обороны генерала Дмитрия Булгакова, в течение 14 лет отвечавшего за материально-техническое снабжение армии, уже пошли разговоры о том, что хорошо бы проверить происхождение особняков у интендантов с большими погонами. Однако в данном случае было бы, пожалуй, неверно полагать, что какие-то условные генералы могли украсть армейское имущество и теперь достаточно вывести их на чистую воду, чтобы ситуация исправилась.

Что плохо лежит

Ещё в 2013 году тогдашний главный военный прокурор Сергей Фридинский с тревогой констатировал: «У нас изменилась структура преступности, общеуголовные преступления стали впервые доминировать над воинскими». При этом, отмечал Фридинский, число коррупционных преступлений, в которых, как правило, замешаны высшие офицеры, снижается, а вот количество присвоений и растрат, совершаемых мелкими начальниками, наоборот, растёт.

С той поры прошло уже девять лет, но проблема явно остаётся актуальной. Достаточно всего лишь посмотреть приговоры гарнизонных судов, чтобы оценить масштабы воровства армейского имущества, участие в котором принимают как офицеры, так и солдаты. Вот один из недавних примеров. Летом прошлого года Реутовский суд приговорил к шести годам колонии начальника продовольственной и вещевой службы 678-го центра связи капитана Сергея Пудикова. Внезапная ревизия показала, что со склада пропали сотни и тысячи единиц формы – зимние куртки, берцы, тёплое бельё, камуфляжные костюмы, береты и т.д. – всего на 8,5 млн рублей. В течение двух лет Пудиков тайно вывозил их и продавал через магазины спецодежды. Может быть, именно из-за жадности капитана Пудикова кому-то из мобилизованных пришлось за три цены покупать себе нынче форму?

А в Наро-Фоминске командир роты и старшина вынесли комплекты боевого снаряжения и формы на 11 млн руб­лей. На 25 млн рублей унёс обмундирования начальник вещевой службы одной из вой­сковых частей Забайкалья майор Денис Кувыкин. Недостачу он покрывал под видом расчёта по вещевому довольствию с увольняемыми военнослужащими. Ещё дальше пошёл начальник вещевой службы воздушно-десантной бригады в/ч 73612 майор Султанов, продавший военного имущества на 33,5 млн рублей. Схема воровства была проста: получив однажды на складе 620 комплектов формы, майор привёз в часть только 120 комплектов, а остальные списал как пришедшие в негодность и продал. Впрочем, настоящим рекордсменом можно считать майора Примаченко из 6-й воздушной армии. Как установил суд, он незаконно списал и похитил хранившееся на складе лётно-техническое обмундирование на сумму более 63 млн рублей.

Воровство тыловиков не ограничивалось только обмундированием. Так, в Севастополе начальник парашютного склада украл и продал более сотни парашютов общей стоимостью 18 млн рублей. А на Ставрополье начальник службы ГСМ 154 отдельной радиотехнической бригады особого назначения растратил 180 тонн дизтоплива – на 5,4 млн рублей.

Преступления без наказания

Неверно было бы думать, что кражи военного имущества присущи только Российской армии. Практика показывает, что воруют и в бундесвере, и в ЦАХАЛе, а армия США попадает в подобные скандалы регулярно. Так, эталонной считается история Стефани Шарбоно, служившей на топливной базе Фенти возле афгано-пакистанской границы. Как выяснилось, армейская «королева бензоколонки» вместе со своими подельниками украла топлива на 15 млн долларов. Всего же за время пребывания американского контингента в Афганистане за воровство были осуждены 115 военно­служащих – преимущественно рядового и сержантского состава. А в 2016 году ФБР задержало шестерых десантников из элитной 101-й дивизии, унёсших со склада амуницию на миллион долларов. Снайперские прицелы, бронежилеты, аптечки и шлемы они продавали на eBay.

Потому, повторим, воровство присуще любой армии – в таких больших коллективах и сложных структурах избежать его практически невозможно. Тем не менее есть обстоятельство, на которое трудно не обратить внимания. Как известно, лучшим сдерживающим фактором для совершения преступлений является понимание того, что ответственность за содеянное будет неминуема. Нельзя сказать, что жуликов и расхитителей в Российской армии не ловят – если посмотреть судебную статистику, то ежегодно гарнизонные суды выносят сотни приговоров по статьям о кражах и присвоениях. Однако если посмотреть на приговоры внимательно, то окажется, что назначаемые наказания часто выглядят вызывающе мягко. Вот, к примеру, приговор, вынесенный в феврале младшему сержанту Влади­славу Старинцеву. Как следует из материалов дела, в начале 2021 года он был назначен и.о. начальника вещевого склада в/ч 38 838. Практически сразу после назначения Старинцев начал выносить со склада форму и амуницию, продавая её знакомому коммерсанту. При этом армейское имущество стоимостью 141 тыс. рублей было продано всего за 19 тысяч. В следующий раз сержант попытался вынести форму на 139 тыс. рублей, но прямо на проходной его задержали. В результате суд приговорил его всего лишь к штрафу в 250 тыс. руб­лей. Также штраф, но в 110 тыс. рублей, получили трое военнослужащих одной из войсковых частей в Калужской области, укравших с вещевого склада амуницию и снаряжение на 355 тыс. рублей. И таких примеров немало. Ясно, что, если тюрьма не грозит даже в принципе, воровать не будет только ленивый.

По законам немирного времени

Кто-то скажет: а что же, надо было расстреливать за унесённые берцы? Хорошо, давайте посмотрим на другие дела, где речь шла уже не о пропаже одежды и обуви, а о выведении из строя боевой техники. Так, в Чебаркуле контрактник полтора года снимал с зенитно-ракетных комплексов «Тор М-1» электронные блоки, содержащие золото, серебро и платину, разбирал их и продавал. Всего таким образом он заработал 750 тыс. рублей. Какой ущерб при этом был нанесён воинской части, осталось неизвестным. В местном управлении ФСБ, которое расследовало дело, только коротко отметили, что ЗРК оказались «частично лишены боеспособности». Нетрудно представить: звучит тревога, «Торы» погружают на платформы, привозят в заданный район, поступает команда «Пуск!» – а сбивать летящие вражеские ракеты нечем, ЗРК разукомплектован. Контрактника признали виновным не только в краже, но и в умышленном уничтожении военного имущества, приговорив за всё это к двум годам колонии общего режима. С учётом хорошего поведения на свободу с таким приговором можно вый­ти уже через год.

А заведующего хранилищем части Игоря Петрова, наладившего похожий бизнес, тюрьма и вовсе обошла стороной. Он почти два года таскал из машин связи аппаратуру, содержащую ценные металлы, – натаскал в итоге на 7,6 млн рублей. После Петров подкупил стрелка Алексея Климина, чтобы тот в карауле стоял «на стрёме». Петрова в итоге приговорили к 3,5 года колонии, Климина – к 1 году 8 месяцам. Но условно. Совершенно уж курьёзный случай произошёл в приграничной Ростовской области, где двое солдат забрались в парк бронетехники и сняли с шести танков спинки и подушки сидений водителей. Их они затем продали за 8 тыс. рублей, а два танковых взвода, по сути, оказались небоеспособны. Обоих жуликов приговорили к штрафу в 55 тыс. рублей.

Чем можно объяснить такие мягкие приговоры гарнизонных судов? Корпоративной солидарностью военных? Нежеланием военных прокуроров, которые вполне могли обжаловать решения судов, порочить «честь мундира»? Предположениями, что хранящееся на складах имущество лежит там уже 100 лет и всё равно никогда не понадобится?