Макаронная фабрика Динга

Рассказывает экскурсовод Ирина Стрельникова:
У такого нарядного особняка в районе Сокольников – неожиданно утилитарное  назначение: административное здание и дом управляющего макаронной фабрики. Собственно, на территории фабрики он и стоит, и краснокирпичные фабричные корпуса – совсем рядом.

Фото Ю.Звездкина
Основанная в 1883 году Иоганом Леопольдом Дингом, приехавшим из Гамбурга в Россию в 20 с небольшим лет искать счастья, макаронная фабрика  стала первой в Москве и третьей в Российской империи. Дело в том, что макароны – продукт высокотехнологичный (если мы, конечно, говорим о макаронах как о трубочках из высушенного теста с дырочкой посередине, а не о  банальной лапше). Пока не изобрели паровую машину для сушки, макароны возможно было производить только на Юге, потому что их требовалось сушить на ярком и жарком солнце. Так что в России первая макаронная фабрика была в Одессе, причем существовала она с 1797 года. Там макароны каждое утро вывешивали на открытом воздухе, а каждый вечер заносили в помещение. И так – неделю.Стандартная процедура сушки макарон
В результате макароны были продуктом весьма не дешевым. Никакого сравнения с горохом или гречкой! И даже когда в конце XIX века были изобретены аппараты для сушки и производство удешевилось, один фунт макарон стоил от 9 до 14 копеек (в зависимости от сорта). А это уже — стоимость мяса. Гречка и горох обходились в 4 копейки за фунт, а картошка примерно в 1,6 копеек.
Когда сушить макароны научились искусственным теплом, макаронные фабрики стали строить и посевернее. Второе (после одесского)  производство было организовано в 1882 году в Самаре (стараниями немца Оскара-Карла Кеницера), и только через год – в Москве.  Тоже благодаря немцу — Дингу (правда, у него был младший партнер по фамилии Галин, так что фирма, строго говоря, называлась «Динг и Галин»). Все-таки макароны и как продукт, и как производство были делом экзотичным, и русским купцам труднее было на него решиться, чем немцам.
Первоначально московская макаронная фабрика находилась на Раушской набережной. Из оборудования там были машины для замешивания теста, пресс для выделки макарон и вермишели и паровая машина мощностью в 10 лошадиных сил, которая приводила все это в движение. Ну а обслуживали фабрику 10 рабочих. Так продолжалось 8 лет.
В 1891-м Динг все-таки дрогнул: соблазнился на более легкий и понятный в России бизнес — по производству кондитерских изделий. Он закупил в Англии машины для обжига и размола какао-бобов, формовочные станки, винтовые прессы и оборудовал новый цех – шоколадно-кондитерский. В ассортименте фирмы, кроме  макарон и вермишели, появился мармелад, пастила, карамель, глазированные фрукты, шоколад, кофе, какао. Динг даже пробовал было вступить в эпическую борьбу шоколадных королей Эйнема и Абрикосовых на ниве рекламы и маркетинга. Вот один из примеров полиграфического творчества фирмы:

Полиграфическая реклама Динга

С расширением ассортимента увеличился и штат – теперь на Динга работали 60 человек. Пора было строить более просторные цеха. С этой целью в 1900 году предприниматель купил участок земли в Сокольниках, на речке Рыбинке (паровые машины требуют, чтобы рядом был водоем, иначе откуда взялся бы пар?). Проект строительства фабрики достался начинающему тогда архитектору Александру Калмыкову. Тому самому, которому вслед за этим проектом Абрикосовы получат строительство административного корпуса своей фабрики (знаменитое здание в стиле модерн на Красносельской, которое стало эмблемой «Бабаевской» фабрики). Кстати, цвет у него не всегда был красный:Знаменитое административное здание фабрики Абрикосовых (позже — Бабаевской) не всегда было красного цвета

А еще позже «Товарищество Эйнем» именно Калмыкову закажет свои многочисленные краснокирпичные корпуса для фабрики, которая нашим современникам больше известна как «Красный октябрь». И это – самое знаменитое творение архитектора:Фото Ю.Звездкина

Так что, выходит, Александр Калмыков – самый «шоколадный» из всех московских архитекторов. Кстати, вслед за фабрикой Эйнема он в том же стиле кирпичной готики построил еще и Голутвинскую мануфактуру неподалеку, на Якиманской набережной:Голутвинская мануфактура. Фото Ю.Звездкина

Краснокирпичный стиль был очень популярен в качестве утилитарного (для промышленных предприятий и объектов городской инфраструктуры) в начале XX века. Но у Калмыкова тут – свой почерк, и вот этот почерк берет начало именно в Сокольниках. Красные корпуса макаронной фабрики рассмотреть трудно – их отовсюду что-нибудь, да загораживает. Но все же общий замысел улавливается.
Интересно, что «кирпичная готика» прекрасно существовала параллельно с популярнейшим в те годы стилем модерн, в котором строились особняки или многоэтажные доходные дома – одним словом, жилье. В случае макаронной фабрики параллельность (непересекаемость) этих двух стилей просто бросается в глаза: прелестный желтый особнячок, декорированный белыми лепными лентами, смотрится очень неожиданно на фабричной территории.Фото Ю.Звездкин

Что можно сказать о самом особняке? Асимметрия основного объема, сложный рисунок высокой крыши, майоликовые панно на природную тему, разновеликие окна, среди которых есть и арочное, и почти круглое, и узкие, как бойницы… Все это – характерные, стилеобразующие черты  модерна. И все же дом немного выбивается из московской традиции (в отличие от административного корпуса тех же Абрикосовых – работы того же Калмыкова). Есть в нем что-то неуловимо немецкое (я имею в виду не югендстиль, а, скорее, фахверк и немецкое барокко). И дело, кажется, именно в лентах и бантах – они так велики относительно объема здания, что порождают ассоциацию с  картонной коробкой, перевязанной подарочной лентой. Возможно, эту красоту спроектировал и не Калмыков: будучи участковым архитектором Сокольнической части (чем и объясняется, видимо, его приглашение Дингом и его соседями – Абрикосовыми), он был вынужден исполнять любую, даже техническую работу. То есть, случалось, строил и по чужим проектам.Мозаичное панно особняка Динга.
В 1900 году Динг покупает земельный участок на лугах близ речки Рыбинки.
Архитектор Александр Калмыков строит тут ему краснокирпичные корпуса макаронной фабрики.
В то время он был участковым архитектором, как говорилось выше, но это был его первый большой проект промышленной архитектуры. До этого он немного строил на фабриках Бахрушиных в Кожевниках.
Позже он построит великолепный комплекс фабрики "Эйнем" в 1906 году (фото выше).
А этот первый.
Кроме производственных корпусов он построил тут в 1902-1903 гг. и такую прекрасную " драгоценную шкатулочку" - дом управляющего, который резко отличался от всех остальных строений фабрики.
Надо сказать, что он отличается и от всего остального московского модерна.
Возможно это был заказ такой Динга, а может быть архитектор сам спроектировал этот дом в стиле немецкого модерна - югендстиле. Он похож на особняки Берлина или Франкфурта-на-Майне.

«Особняк И.Динга» на Яндекс.Фотках
Здание в своей декорации напоминает фахтверки, дополнено крупной растительной лепниной.

«Особняк И.Динга» на Яндекс.Фотках
У него разная форма окон и его фасады украшают майоликовые панно с пейзажами.
Невысокое качество керамики навело М.Нащокину на мысль, что они привезены из заграницы. Во всяком случае, это не абрамцевская мозаика, которая тогда широко применялась в отделке особняков.


Два панно помещены в картушах над двойным прямоугольным окном первого этажа главного фасада и изображают южные виды с вытянутыми кипарисами, бьющей струей фонтана, яркими красками осенней листвы деервьев и полоской синих гор на горизонте.

Третье панно расположено над вытянутым по вертикали окном башенки над юго-восточным углом здания и изображает распускающиеся на закате желтые крокусы (?) и парящую над полем птичку с красной грудкой на фоне лазурного неба и восходящего из-за горизонта и перерезанного узкой полоской облаков красного солнечного диска.

«Особняк И.Динга» на Яндекс.Фотках
По окончании строительства фабрикант с семьей незамедлительно перебрались на постоянное жительство в «контору» – некоторые детали великолепного интерьера тех времен - резьба на дверях, витражи на окнах, потолочная лепнина - местами сохранились до сих пор.

С 1989 года особняк значится в списке вновь выявленных памятников архитектуры.
В 1995-1996 гг. по проекту архитектора В.К.Варфоломеева была произведена реконструкция дома. Деревянные потолки заменены бетонными перекрытиями; в интерьере восстановлено лепное убранство; произведена облицовка мрамором.


С началом в 1914 году первой мировой войны в обществе стали подниматься антигерманские настроения и предприниматели – немцы стали покидать Россию. Мы помним как разгромили имение Вогау на Воронцовом поле и почти вся большая семья уехала на историческую родину, убили управляющего фабрик Цинделя.
Иоганн-Леонгард Динг также вынужден был продать свое дело русскому купцу Николаю Ивановичу Бландову, председателю «Товарищества на вере» «Н.И. Бландов и Ко».
Николай Иванович Бландов – личность в российском предпринимательстве того времени весьма примечательная. Еще в 90-е годы XIX века он вместе с братом Владимиром Ивановичем участвовал в становлении мясо-молочного и маслобойного промышленного производства в Сибири, а позже на Кавказе и в Центральной России. Братьям Бландовым также принадлежала 1-ая колбасная фабрика в Москве.
К 1914 году, когда была приобретена Московская макаронная фабрика, управление делами в Торговом доме «Н.И. Бландов и Ко» фактически перешло к талантливому администратору экономисту Н.Ф. Блажину, сумевшему приумножить благосостояние компании.

А мы благодарны И.Л. Дингу, который не только наладил нам производства хороших макарон и сделал их нашей обычной едой, но еще и оставил нам свой красавец особняк.Фото Ю.Звездкина

Что касается Динга, под конец производившего уже 11% всей макаронной продукции России, в немецкие погромы 1915 года его фабрика частично пострадала – сгорел кондитерский корпус. После чего Иоган Леопольд, не желая больше испытывать судьбу, продал свое дело от греха подальше, а сам поспешил покинуть страну. На месте сгоревшего корпуса отстроились новые хозяева — Акционерное общество металлических фабрик «Норблин, братья Бух и Т. Вернер», так что некоторое время производство макарон соседствовало с металлургией. А после революции стало соседствовать с обувной фабрикой, потому что на месте Норблина и Буха разместился «Буревестник». Тот самый, для которого Константин Мельников построил Дом культуры в двух шагах отсюда  в стиле авангард:Бывший ДК обувной фабрики «Буревестник». Фото Ю.Звездкина

Ну а макаронное производство все это время не прекращалось на фабрике. После революции предприятие было национализировано и стало называться Государственной макаронной фабрикой №1. А теперь здесь выпускает свою продукцию известная торговая марка «Экстра М».Фото Ю.ЗвездкинФото и коллаж Ю.Звездкина