Военное дело

Стихи о главном 10

Помолись за меня, Богородица!
Перед Сыном Своим помолись.
Там с Тобой теперь Господу молятся
Те, кто рядом со мной не сдались.

Мне не страшно за них, Матерь Божия,
Они, знаю, уже все в раю.
Только я лишь пока у подножия,
Как с иконой с гранатой стою.

Окружили меня волки серые.
Слышу смерти проклятой шаги.
Укрепи, Богородица, веру мне,
В час предсмертный прошу: помоги.

Пусть не спас свою жизнь горемычную,
Дай хотя бы мне душу спасти.
Подпущу я волков, чтобы лично мне
Их побольше с собой унести...

"Герой с видео, облетевшего весь интернет был жителем с. Малореченское, г. Алушта Республика Крым, Бекетов Сергей Сергеевич Позывной "Крым" (в нашем посёлке с детства его называли "Фунтик") погиб 22.03.2025 под Часов Яр.
Выполняя боевое задание был ранен, упал с мотоцикла. Понимая, что смерть неизбежна, принял ее с честью и достоинством, как настоящий Герой.
Вечная память, Герою !"
СЕРГИЙ

... А он перед смертью увидел… смерть
В зрачке ВСУшного дрона.
Но взгляд не отвёл - продолжал смотреть
Уверенно, непокорённо.

И не было в пристальном взгляде том
Ни страха, ни просьб, ни смятенья.
А было желанье схлестнуться с врагом
И к дроноводу презренье.

Был ранен. Не в силах уйти, убежать,
Как гордо Серёга держался!
Остался боец на дороге лежать.
Над дроном, казалось, смеялся!

Не струсил, не дрогнул и взгляд не отвёл,
Когда ВСУшный мразина
На безоружного дрон свой навёл,
И оборвалась картина...

Не каждый сумеет глаза в глаза
Смерти смотреть, как Серёга...
Поставила фото его к образам.
Я буду молить о нём Бога...

ОСЕНЬ

Жизнь огоньком лампадным
светит в сыром блиндаже.

Гарь ствола автомата,
все чувства настороже.

Лучше дожди и осень,
близостью облачный край.
Мы непогоду просим —
будь с нами, не покидай.

Чай заварить покрепче,
щурясь, смотреть на огонь.
Так в тепле боголепно,
словно срок судеб продлён.

Чистить своё оружье —
как медитировать в снах.
Боль оставив снаружи,
где воздух бедой пропах.

Осень, ты здесь любима
так искренне, как нигде.
Сенью крыл Серафима
в этой смертельной вражде.

Не тревожьте мужчин на войне,
Придержите претензий порывы:
Мы посмотрим, как падает снег,
Улыбаясь, что всё ещё живы.

И за чёрствость клеймите не нас:
Это просто скопилась усталость
В глубине наших выцветших глаз,
Где уже ничего не осталось.

Когда взгляды замылены в ноль
И бессонных ночей без счёта,
По суставам змеится боль,
Но пора выполнять работу,

Когда в поиск уходит друг,
Зная, что у нас нет резервов…
И сердечный сбивается стук,
Заелозив наждачкой по нервам...

Когда мирных мы ждём новостей,
Но за сутки - горячие сводки.
А хотелось бы к милой в постель,
Или просто тушёнки и водки.

Мы справляемся молча со всем,
Кроме сухости, липнущей к мыслям.
Нас всё меньше живых в полосе,
Растерявшей последние листья.

И свинцовые точки в огне,
Да торжественность слов фальшива...
Не тревожьте мужчин на войне,
Улыбайтесь тому, что мы живы.

ВАТНИК

Тому бывает проще,
кто страхом пренебрёг...
Достался тихой роще
раскатистый денёк.

Надламывают ветки
осколки-шатуны.
Твердит соперник меткий
пословицы войны.

На этой судной точке
душе бы уцелеть!
Несметные цветочки
противятся редеть.

Упорствует кусточек:
"За мной не пропадёшь!"
Боец ему – сыночек
не первый из алёш,
не первый из иванов,
не первый из данил...
Прицельно дул на раны
архангел Михаил,
чтоб ты, слабея даже,
дерзил: "Христос Воскрес!"
Ругнётся суржик вражий,
мол, скоро сгинет весь.

Архангел чиркнул спичкой:
"Чутка перекури,
за вредную привычку
не велено корить".

Резервной папироски
трескучий табачок
да солнечные блёстки,
пальба им нипочём.

И ветер-пострелёнок
стремит наискосок,
и жаворонок звонок
на клиросе высот!

«Всё будет когда-то…»

Земля трясётся под ногами,
Гремит повсюду, но не гром.
Мы грязь здесь месим сапогами,
Вот вновь сложился чей-то дом.

Здесь рвутся в небе не салюты,
И вместо смеха слышен стон.
Солдаты наши очень люты,
Наносят по врагу урон.

Когда-то смолкнет всё, затихнет,
Сады по новой отрастут,
И жизнь искринкой яркой вспыхнет,
И дети в школы вновь пойдут.

Ну а пока здесь ад кромешный,
Одни руины, много тел.
Мы продвигаемся успешно,
И в минус 30 употел.

(Георгий 22.11.2024)
https://t.me/Georgiypoems/4346

Сегодня снег, а значит, выходной,
И спят в коробке дроны-камикадзе.
И значит враг останется живой,
Успеет написать письмо домой
С коротким и безрадостным рассказом

О том, что с неба валит мокрый снег
И засыпает тропы и траншеи.
И пишет, пишет бедный человек,
О том, что жуткий двадцать первый век
Обвился синим скотчем вокруг шеи.

А завтра с первым солнечным лучом
Проснутся птицы после снежной ночи.
И полетят на запад. А потом
Найдут блиндаж, где человек с письмом
К себе их манит ярко-синим скотчем.

И человек, скорей всего, умрёт.
Умрёт письмо в изношенной разгрузке.
Всё будет так, а не наоборот.
И всё же... Пусть подольше снег идёт.
Пушистый, мягкий, милосердный, русский.

РАЗВЕДЧИКИ

Дрожит над склонами ложбины
Войной истерзанный туман.
В ветвях поваленной рябины
Лежит недвижно капитан.

Лежит с открытыми глазами,
В крови, с разбитой головой,
Но непослушными губами
Беззвучно шепчет: «Я… живой…»

Картинки мутными мазками –
Разрывы, копоть, едкий дым.
Он молча бьёт очередями,
Давая шанс уйти своим.

Нет, не ушли. Не отступили.
Вся группа с ним осталась здесь.
Их с детства раннего учили
Ценить и Родину, и честь.

Любить семью, гордиться дружбой,
Страну беречь и защищать.
Священный долг нелёгкой службы
Беспрекословно выполнять.

И капитан – пацан вчерашний –
Беду собой закрыл от всех,
Чтоб не погас очаг домашний,
Чтоб не смолкал ребячий смех.

Нет, капитан ещё не знает,
Что отгремел жестокий бой.
Лежит с открытыми глазами
Едва, но всё-таки живой.

И станет под Покровом Богородицы
Святою черноморская вода.
Пока в Кинбурнском храме воин молится,
Россия не погибнет никогда.

И принимая Таинство Причастия,
Я верю, что настанет мой черед
Испить и боль потерь, и чашу счастия —
Россия снова в бой нас всех зовёт.

Как много лет назад войска Суворова
Стояли на смертельных рубежах,
Так я готов — к крещению суровому:
Вступая в битву, побеждаешь страх.

Стою на берегу размытом, илистом,
И словно вижу отблески войны:
Солдат, стоявших здесь за свет и истину
И не предавших Бога и страны.

Победе быть!
И мы не остановимся,
Идем вперёд, покуда хватит сил.
...Мы знаем, что Суворов Богородицу
На небе за Россию попросил.

МАМАМ

На лик икон свеча бросает тени,
И в сельской церкви бродит полутьма.
Перед святыми, стоя на коленях,
За сына заступиться просит мать.

Свет в сто свечей осветит стены храма,
И в уголке, там, где таится мгла,
Молитву шепчет, крест целует мама,
За сына, что ушёл крушить врага.

Сын перед сном в сырой блиндажной яме,
Вздохнет, как будто, тихо, от тоски...
Раскрыв рюкзак, спасибо скажет Маме,
За теплые одежду и носки.

Другой, штурмуя вражеские доты,
Которые так просто не сломать,
Под постоянным вражеским прилетом,
Сто тысяч раз промолвит слово Мать.

У монумента, не меняя позы,
Как будто, монумент она сама,
Стоит часами, и роняет слёзы,
С потухших глаз, наверно, чья-то мать.

Ах, сколько счастья, нам и не измерить,
Когда в любые времени часы,
Сквозь сонм помех, раздастся сладкой трелью,
Звук телефона, и позвОнит сын!

Для мам всегда, мы в сущности как, дети,
Что в десять лет, что даже в сорок пять,
И нет прочнее ничего на свете,
Чем та любовь, которой любит мать...

Солнечный день.По аллее от пристани
Мама за ручку ведёт малыша…
Русский мальчишка с глазами лучистыми
Тянет машинку свою не спеша…

Годы идут. Уже шесть с половиною –
Сын подрастает. Ученья пора…
Русский мальчишка с душою невинною
На самокате по лужам двора…

Класс выпускной. Слёзы мамы украдкою…
Вальс… Аттестаты… Букетов сирень…
Русский мальчишка, взяв книгу с тетрадкою,
Завтра примерит бушлат под ремень…

Смутное время… Русь, скорбью наполнена…
Веруя, что снизойдёт благодать,
Русский мальчишка с характером Воина
Крестик нательный не мыслит снимать!

Сельское кладбище примет солдатика…
В вечном покое не будет обид…
Русский мальчишка с судьбою Романтика
Смотрит на маму, одетый в гранит…

ВСТРЕЧА

Выпустила баловницу кошку,
Довязала пятку у носка.
- Как заснуть хотя бы на немножко!
Черная, несносная тоска.

Не забыть. И слез всех не измерить.
Жизнь бесцветна стала и горька.
Не вернуть молитвами потери.
У судьбы не отобрать сынка.

Всю подушку смяла жестким комом
Головой до времени седой.
Чуть забылась - сын шагает к дому.
Младший. Неубитый. Молодой.

- Сыночка! Откуда ты?
-Из школы. Две контрольных! Представляешь, мам?
(Сам одетый чистенько. Веселый.)
Кто решил - сказали: по домам.

- Как же без тебя мне одиноко!
Что же натворил ты, милый мой?
Встал и смотрит с ласковым упреком:
- Нет меня в могиле. Я - живой.

- Видел ты? Я розы посадила.
Алые, какие ты любил.
А вчера в оградку не сходила.
Ты простишь? Такой дождище был...

Все глаза я выплакала, милый.
- Зря, ты, мам. Теперь мне хорошо.
- Надо б крест поправить на могиле...
- Ладно, хватит плакать! И ушел.

Мать взметнулась. Губы непослушны.
- Сыночка! Родной! Вернись ко мне! ...
Грохот сердца. Мокрая подушка.
И луна, как лампочка, в окне.

МОЛИТВА ШТУРМОВ...

Ох ты, Ангел Хранитель, крылатый,
Как ты сделал, когда мне "тарас"
Прямо под ноги кинул гранату,
А она, просто, не взорвалась?

Когда в дом прилетела ракета,
Два пролета обрушив за раз,
Лишь потухла в руках сигарета -
Мы в подвал опустились
в тот час,

Когда шли на штурмоку в атаку,
Мимо пули летели как шквал!
Когда шли в рукопашную драку
И укроп прямо в спину стрелял!

Когда спали в Алешках в подвале,
Был бетонным, как бункер, подвал
Был хлопок и осколки летали,
Тип случайно гранату взорвал...

Только мимо все нас - пролетело,
Хорошо, что была - РГД*,
Каждый щупал в потьмах своё тело,
Удивляясь судьбе и т.д.!

Когда мощные падали мины,
По болотам на дно уходя,
Только грязью забрызгало спины,
Вместо острых осколков дождя!

Когда танк на прямую наводку
За Днепром на холме выезжал...
Почему не стрелял в нашу лодку,
Хотя он "перед носом" торчал?..

Все рассказывать ночи не хватит,
Да не все я увидел, боюсь!
Жизнь короткая, время не тратя,
Лучше Ангелу я помолюсь!

*РГД - ручная граната дистанционная. Наступательного характера.
© Олег Прусаков (позывной "Дырокол", отряд "Штурмовой", 24 МСП), участник СВО, ветеран боевых действий

«И в 20 есть здесь ветераны…»

Да что ты знаешь о войне? Лежащий дома на диване,
Друзья сгорают, как в огне,
Жаль, не кино всё на экране.

И в 20 есть здесь ветераны,
На головах их седина,
Не раз зашиты были раны,
Мне жаль, не знает их страна.

Они в боях друзей теряют,
Хоронят юности года,
И до мужчин вмиг созревают,
У многих даже борода.

День на войне идёт за десять,
И вкус у жизни здесь иной.
И если б подвиг ребят взвесить,
То не подняли б всей страной.

(Георгий 24.11.2024)
https://t.me/Georgiypoems/4372

Зуб на зуб не попадал в окопе,
Вся промёрзла в декабре земля.
Иссякала техника в Европе,
Что бросал вражина на меня.

Полпланеты борется со мною.
Порешали - «русскому не жить!»
Ангел мой, веди, я за тобою!
Как и дед мой, буду врага бить.

Тает снег от гильз из пулемёта,
Ночью минус ниже тридцати.
Еле слышно свист от миномёта,
И осколки, жаль, не конфетти.

Новый год, на площадях салюты,
Нам в окопах это не понять.
Кое-как одеты и обуты,
Рано нам, ребята, отмечать…

Убитых вспоминать невмочь,
Идут солдаты.
Тиха украинская ночь
Была когда-то.
Солдатам нужен перекур,
Полно народу,
Солдатам нужен балагур,
Один на роту.
И невозможно дать ответ
Без разрешенья.
Солдату нужен интернет,
Чтоб стать мишенью.
Посмертной славы ураган
На поле брани.
А где-то темный спит курган,
Как на экране.

Сиди, молись и жди звонка,
Пусть горе грудь теснит,
Когда вернётся с «передка»,
Он сам перезвонит.

Вздохнёт устало в тишине
На койке из палет,
Расскажет что-то о войне,
А может быть и нет.

Его спасение - вовек
Спокойный голос твой:
«Мой самый близкий человек,
Спасибо, что живой»...

Понеслось на землю небо
Белым светом днём и ночью.
Благодать под видом снега,
Тьма разорванная в клочья.

Чëрно - белые деревья.
Непроезжие дороги.
Поскриплю снежком теперь я,
Эх, вы ноги мои, ноги.

Пробираюсь по сугробу,
Добираюсь до лопаты.
Сделать к церкви тропку чтобы,
Вдруг теперь придут солдаты

Отогреться в храме тесном,
В Литургию и молебен..
Мама срочно месит тесто,
О насущном помнит хлебе.

Бесконечный ветер гудит в степи
Да горит над тучами Орион...
Хлеб жевать или стылую воду пить -
Жизнь моя незатейлива, как патрон.

Льнёт к ногам глухой от прилётов кот,
Свет мигает в простуженном блиндаже...
Сам хотел я, чтоб всё было так и вот -
Слово "жизнь" поменялось на слово "жесть"!

Не жалею, нет. Успокойтесь, те,
Для кого всё сводится к "дашь на дашь"...
Состою я из четырёх частей -
Орион, котей, автомат, блиндаж.

ВСТРЕЧА В МАГАЗИНЕ

Гипермаркет вечерний кассы, витрины
В камуфляже военный, искал шоколад
Обветренный лик, непростого мужчины
Слегка, затуманен служилого взгляд

Никак не мог выбрать, себе шоколадку,
И к военному, женщина вдруг подошла
Напоминала собой вдову, иль солдатку,
Обращаясь как с сыном, разговор начала

Из «сладкой» витрины лучшую выбрав:
«Других не бери, не шоколад - пластилин!»
(В корзине бутыль небольшого калибра
На праздник наверное, иль на помин...)

Они вышли вдвоем, из торгового зала,
Кто-то рядом, решил - это мама и сын
Душе одинокой, ведь нужно так мало -
Однажды, почувствовать - ты не один:

«Сам из Казани, можно мне закурить?
Двое взрослых детей, имеются внуки
Хочется выпить, что греха уж, таить -
Давнее средство от долгой разлуки

В городе Пскове, оказался проездом
Здесь, у входа курю, а друзья - наверху
Я на небо кивнул, указующим жестом?
Нет, остались в кафе, и я к ним побегу

Люди есть, и на той стороне и на этой
И плохие, встречаются чаще, теперь»
Горестно молвил, дымив сигаретой
На себе испытавший, горечь потерь

«Такую как вы, не думал я встретить,
Не зная меня, отнеслись с теплотой
Как мама сумели вы, сына приветить
Теперь, доброта стала редкой чертой»

А женщина, тоном заботливой мамы
Слезу, незаметно смахнув, со щеки,
Наставляла, скрывая душевные раны:
«Сынок, много не пей и себя береги...»

Накрывает землю хмурно́й ноябрь.
Позолот осенних - иди сыщи!
В доме стёкла-трещины, стены – рябь.
В доме женщин много, и нет мужчин.

В доме снова молятся о дождях:
Под дождём - обстрелов стихает гром.
Где-то пуля девкою на сносях.
Снаряжён снаряд – чтобы точно в дом.

А за каждым домом погост… погост…
Терриконы далече, здесь - холмы.
Постановка местная, а-ля «норд-ост»,
Девять лет в заложниках ходим мы.

Накрывает землю хмурно́й ноябрь.
А отец для сына сколотит гроб.
Ты протри глаза – и увидишь явь…
Сцену, где не будет актёрских проб.

Поля, дороги, лесополоса.
Январский ветер шелестит травою.
В дали слышны машины, голоса…
Зимует там село прифронтовое.

Таскаю на позицию дрова,
Чтобы в землянках печки не погасли.
Вдруг вспышка, свист и кругом голова…
Ведёт меня за ручку мама в ясли,

А мне так страшно, хочется домой,
И в горле ком от слёз и нежеланья…
Хлопок, разрыв, отбросило волной…
Линейка, первый класс, переживанья.

Цветы, костюмы, музыка, звонок,
За первой партой первые уроки…
Удар о землю, хрустнул позвонок…
Мы с дедом на машине и в дороге…

Там горы, море, солнце и леса,
Костры, палатки, Млечный путь на небе…
Глотаю воздух, лесополоса,
Ползком к окопу, глубже вслед за всеми.

Вновь выход, свист, а я на полпути,
Хлопок, разрыв, осколки рубят ветки,
Но вижу детский лагерь, море, штиль,
И рыженькую девочку в беседке.

Две тонкие косички, ниже плеч,
И бантик губ, что с первым поцелуем…
В ложбинку доползти и там залечь,
Ещё мы поживём и повоюем!

Поля, дороги, лесополоса,
Зимнее солнце смотрит на воронки…
Земля, трава и пепел в волосах
Бойцов, что победили в этой гонке.

Играла с нами в догонялки смерть,
Осколков раскидав в деревья сотни,
И я, привставши на земную твердь,
Шепну ей вслед: «Старуха, не сегодня!»

© Илья Свириденко, участник СВО
Художник – Данил Багринцев

ПОХОРОНЫ

Салютная команда отстреляла.
Оркестр сменила злая тишина.
Седая мать, держа цветы, молчала,
Молчала почерневшая жена.

Вдруг женщины навзрыд заголосили
От боли, разрывающей сердца,
Когда мальчишка встал на край могилы
И бросил горсть земли на гроб отца.

СТАРАТЕЛЬСКАЯ…

Будто в лотке старательском война
Души твою и мою в леденящей воде промывает.
Хочешь – не хочешь, она
Дело своё крепко-накрепко знает.

Взгляни: громыхлива, затекает в лоток.
А прошла через него и враз помутнела.
Смыла ил и наносный песок.
Бурлила, словно кипела,

Выстуживая нас с тобою до мозга костей…
Нет, чтобы брызнуть тепленькой, пляжной водички,
Щекочущих нам пятки вестей,
В них бы не дроны порхали, но райские птички.

Моет. На дне старательского лотка, -
А это не бултыхание в засоре-застое -
Золото самородное блеснуло. Да! Не легка
Промывка души. Но она того стоит.

Через страдание, гибельный неуют,
Вопреки неверию, гвоздящему ум, подобно молоту
Страху вопреки, когда пушки прицельно бьют,
Душу России война очищает, являя Золото.

Я – РОССИЯ

«Бросая камень в мою Родину,
ты неизбежно попадаешь в меня!»
Из частного письма

Над горькой землёй возреяв,
Дым и пепел смиряют имперский жар.
Я не дам в обиду моих евреев,
И мою Чечню, и моих татар…
Не без грешников в нашем засечном стане,
Но попробуй изъять из моих глубин
Голубиные рокоты Пиросмани
И лозы кахетинской живой рубин…
Да, ладони мои – и нежны, и грубы,
Но любовь так искренна и чиста,
Что дробят мне дыхание ритмы Кубы –
И огонь Хиросимы палит уста
До сих пор…
При петлистой степной дороге,
Там, где братской рукой уничтожен брат,
Льются слёзы мои, и мои тревоги
Умножаются по миру во сто крат.
Да, как ржавая жесть, мои тайны пёстры,
Но когда пожар в дому лютовал,
Дорогие братья мои и сёстры,
Кто вступался? Кто руку вам подавал?
Да, на вечность вперёд провиденье слепо:
Дождь смывает следы, время стены ест…
Кто ж за русских заступится? Только небо.
Богородицын плат. Нерушимый крест.

На той войне, на той войне
часы ты видел на стене,
все умерли, они ходили,
одни в разрушенной квартире
они ходили, как могли,
вот здесь, на краешке земли,
они смотрелись, как осколок
уюта, тишины, тепла,
напротив, со ступенек школы,
шатаясь, женщина сошла,
какой-то дед из серой мглы
тебе кричал: "Не уходите!",
еще ты клены в парке видел,
их расщепленные стволы.
На той войне, на той войне
ты видел девочку в окне,
она тебе рукой махнула,
на ней был вязаный платок,'
ты видел - танковое дуло
рождает огненный цветок,
и там солдат перебегал,
танк выстрелил - солдат упал,
контуженный взрывной волной,
как он домой теперь вернется,
как он теперь придет домой,
тогда еще светило солнце,
потом пошел под утро дождь,
потом ты ел из банки борщ,
потом ты ложку потерял,
потом опять ходил в атаку,
потом ты спал, потом ты спал,
во сне к тебе пришла собака,
и вы с ней долго обнимались
и радовались, как могли,
и два воробышка купались,
купались в золотой пыли.

Ветерок издалека,
Пыль из-под сапог.
Крепкий запах табака.
«Ну, привет, внучок!».

И не разглядеть лица,
Всплывшего из бед,
Две войны и два бойца,
Но моложе дед.

«Пули старые в спине,
Я навек упал.
В общем, я на той войне
Не довоевал.

Сделать лучше мир хотел,
Повидав смертей,
Только много не успел,
Ну, а ты успей.

Мы с тобою во Христе
До любых времён».
Голос таял в темноте,
Прогоняя сон,

Как прощальный звук струны,
Уходящий ввысь:
«Не вернулся я с войны,
Ну, а ты вернись».

ХЛЕБА

Голод, как обида – страшен, горек,
на своей родной земле – вдвойне.
Колет мужичок дрова, и дворик
оживает вопреки войне.

Прожужжат ли «птички» по-над крышей –
он уж знает, где какие есть,
крестит наши: «Господи, Ты слышишь,
НАШИМ помоги на ЛБС!»

Только голод с каждым днём острее,
злее «птицы» в небе с каждым днём.
«Где-то НАШИ… Пусть идут быстрее,
а не то мы скоро здесь помрём».

Некому бойцов в Поречном встретить,
алый скотч наклеить на плечо…
«Дай, Господь, на небо нам билетик –
старикам, да пёселю ещё.

Вот помрём, а пёс-то одичает
(что глядишь, мохнатая башка?),
уши он развесил и не чает,
как его мы любим, дурака!»

Сморщив нос, глядит на небо пёсель,
дрон над ними – от своих ребят…
- Что, Хозяин? Боженька не бросил!
Вон же, смотрит сверху на тебя!

Поднял взгляд старик в седое небо,
положил колун, рукой махнул,
взял табличку, нацарапал – ХЛЕБА,
и табличку к дрону развернул,

будто в этом – всё его спасенье
и молитв услышанных ответ,
словно смысл Христова Воскресенья,
да и просто жизни – в слове «ХЛЕБ».

Оператор понял цену фразы
по худым натруженным рукам.
Через час буханку хлеба с базы
Дрон принёс голодным старикам.

Каждый день почти родные люди
машут дрону, выйдя на крыльцо…
«Русские мы! Ждите! Скоро будем!» -
с хлебом прилетело письмецо.

«Ну а как же! Ждём - и мы, и пёсель,
а иначе жить-то для чего?»…
Крестит дрон старик, и прячет слёзы
в воротник тулупа своего.

Пока ты, брат, воюешь там неистово,
Теряя в лесополосе конечности.
Нам захотелось вдруг чего-то чистого,
Чтоб этим самым прикоснуться к вечности.

И это не от нашей бестолковости,
Скорее от большого сострадания.
У нас ведь что ни день, то снова новости.
Допустим: в Судже на разбитом здании
Блаженный, но весьма известный деятель
Рисует слово "Х...й" каллиграфически
И говорит, что тронуть не посмеете,
И в соцсетях смеется истерически.

Ему б за это орден или грамоту
Как самому продвинутому мальчику.
Но власть решила, что не оберешься сраму тут -
Влепила штраф и погрозила пальчиком.

Подуспокоилось. Но лютые, как веганы,
Вдруг патриоты затравили Бильченко.
А кто она такая - мне не ведомо.
Лишь слышал что-то про страпон и личико.

Я может бы и плюнул, но, как водится,
Тут вой стоит - болота нынче громкие.
И хошь-не хошь, но всё таки доносятся
И до моей деревни всхлипы звонкие.

А вот еще намедни, да не в Мехико,
Кажись, в Тайланде, а с Тайланда станется!
Нашли обдолбанного кайфом Пашу Техника.
Скорбели так, что лопнуло два Яндекса.

А кто такой? Чем заслужил почтение?
И в храме вдруг достоин отпевания?
Мне непонятно. Впрочем, это мнение.
И я не претендую на внимание.

Возможно, всё от нашей бестолковости.
Сидим тут все в тепле на мирной привязи.
И ты, брат, не серчай на наши новости,
Вернись уже. Мы без тебя не вывезем.

Автор. И. Оленев.

«Миновало»

Грудь огнём обожгло, да не уж-то осколок,
И дыхание спёрло, просто не продохнуть.
Без обеда весь день штурмовали посёлок,
Мы для тех, кто за нами, проторили путь.

За броню залетел — слава Богу, не в тело,
И осколком стальным грудь мою обожгло.
С головы и до пят под одеждой теплело,
Слава Богу, живой — всем смертям да назло.

Жизнь как будто встаёт в роковые минуты,
Замирают часы и все пения птиц.
Коль живые ещё — значит, мы не согнуты,
И ухмылку не смыть с изнеможенных лиц.

(Георгий 14.04.2025)
https://t.me/Georgiypoems/5547

«Солдатские глаза»

Навек запомнил каждого глаза,
Кого в палатах я когда-то встретил.
Они чисты, все были как слеза,
Я это не разглядывав, заметил.

Глаза такие видел на иконах,
Глядят тебе в ответ, как будто лики.
Солдат простых полно и при погонах,
И все достойно сдерживали крики.

В миру глаза такие и не встретить,
Взгляд каждого был опалён войной.
Такое невозможно не заметить,
Не скоро многим там ещё домой.

Глаза запомнил каждого солдата,
Кого хоть раз когда-то навещал.
Спасибо, что стоит страна и хата,
Спасибо, брат, что нас ты защищал.

(Георгий 15.04.2025)
https://t.me/Georgiypoems/5552

Братан

Я как-то мало в жизни доброго видал,
Ведь от меня ещё в роддоме отказались.
Прошёл какой-то срок, и я в детдом попал,
В семью приёмную меня никто не взял,
Хоть пару раз и мною интересовались.

Простой жил жизнью - беспородного щенка.
Ценил тепло, не знал, как модно одеваться,
Не голодал, хватало хлеба, молока.
Чего скрывать? Частенько получал пинка,
Зато и с детства научился огрызаться.

Ни с кем особой дружбы я не заводил,
Служил, учился, а потом, как все, работал.
Со смены в старую «однушку» приходил,
Что по гарантии «сиротской» получил
За счёт Опеки, с Попечительской заботой.

Ни с кем не связанный ни дружбой, ни родством,
Я на себя всегда лишь только полагался.
На День рождения - один, и в Рождество,
Но вот контракт я подписал на СВО,
И замечать стал, что за год здесь поменялся.

Никто здесь дружбы не завязывал со мной,
Не лезли в душу, и свою не раскрывали.
Но получилось как-то так, само-собой,
Что получил в бою «Братан» я позывной,
Хотя меня так никогда не называли.

Что тут сказать, ведь на войне, как на войне,
Есть кровь и грязь, а всё не так, как на плакатах,
Лишь только чувства проявляются вдвойне,
Здесь понимаешь ты, в какой большой цене,
Если тебя и после боя звали братом.

Под вечер как-то тут в землянке я взгрустнул,
На нарах сидя рядом с «Лешим» из Тюмени.
Вдруг он с ухмылкой на меня в упор взглянул,
Потом конверт мне мятый в руки протянул,
И говорит: «Тебе письмо, братан, от Жени».

Я прочитал и двинул «Лешего» плечом,
Сам в кулаке зажав листочек, что есть силы,
А он, кобель, хохочет: «Я тут ни при чём,
Я посылал им фотку, там, где мы вдвоём,
И вот сеструха передать письмо просила».

Четыре месяца с тех пор уже прошло,
Мне дали отпуск до Тюмени и обратно.
Боюсь я сглазить, но всё вроде хорошо.
Подозреваю, что я там Судьбу нашёл,
Отца и мать, а здесь воюю вместе с братом.

Здесь на войне я стал какой-то ни такой,
Что изменилось вдруг во мне, не понимаю,
Я научился плакать, но не той слезой,
Как пацаном в детдоме - горькою и злой,
А той солёною, что душу размягчает.

Автор: Владимир Пушкарев (Якут Алданский), 28.02.2024
Художник: ART&ARTA

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган,
Он не пристанет к вам на полустанке,
В войну Малахов помните курган?
С гранатами такие шли под танки.
Такие строили дороги и мосты,
Каналы рыли, шахты и траншеи.
Всегда в грязи, но души их чисты,
Навеки жилы напряглись на шее.
Что за манера – сразу за наган,
Что за привычка – сразу на колени.
Ушёл из жизни Маяковский – хулиган,
Ушёл из жизни хулиган Есенин.
Чтоб мы не унижались за гроши,
Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски,
Ушёл из жизни хулиган Шукшин,
Ушёл из жизни хулиган Высоцкий.
Мы живы, а они ушли туда,
Взяв на себя все боли наши, раны…
Горит на небе новая Звезда,
Её зажгли, конечно, хулиганы.

Валентин Гафт.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Мы из Советского Союза

Популярные статьи

Свежие комментарии

Военное дело

Стихи о главном 10