Писатель Владимир Войнович участвовал в диссидентском движении во времена СССР, и в настоящее время он поддерживает либеральную оппозицию. В частности, он писал письмо в поддержку бывшей украинской военнослужащей Надежды Савченко, обвиняемой в убийстве российских журналистов на Донбассе, а также выступал против присоединения Крыма («В российский Крым я не пойду») и операции российских ВКС в Сирии.
Более того, известен его текст гимна России с сатирическим содержанием: «Распался навеки союз нерушимый, стоит на распутье великая Русь... Но долго ли будет она неделимой, я этого вам предсказать не берусь». Весьма непатриотично.
Одно из самых известных произведений Владимира Войновича - роман «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», который был написан в 1970 году. Однако его содержание не позволяло в то время опубликовать это произведение в Советском Союзе, и в 1975 году роман был опубликован на Западе, что стало причиной исключения Войновича из Союза Писателей.
Сам писатель в одном из интервью рассказывает про это так: «Тогда начали писать про меня, что я оклеветал народ, стали сравнивать меня с разными насекомыми, что я агент ЦРУ, что «автор льет воду на мельницу врага», «мы никогда и никому не позволим гадить на нашем советском огороде», «цепные прихвостни западных спецслужб» и всё в таком роде. Я это долго терпел, а потом стал огрызаться. Мне отключили телефон, и вскоре пришел некий товарищ в штатском, представился заместителем председателя райисполкома и сообщил, что терпению советского народа пришел конец и больше так продолжаться не может. Из Союза писателей меня исключили, а в 1980 исключили и из Советского Союза: отправили читать лекции в Германию, а следом вышел указ Брежнева о лишении меня советского гражданства».
Во время «перестройки» автора обвиняли в издевательстве над идеалами, очернении облика советского солдата, который выиграл войну. В СССР роман был опубликован только в 1988 году. И даже в наше время в феврале 2002 года Екатеринбургская епархия резко выступила против гастролей театра на Таганке, который привез в Екатеринбург спектакль «Иван Чонкин» по произведению Войновича.
Сам Войнович так описывает своёго литературного героя: «Чонкин не идиот, он обыкновенный простодушный человек, хотя немножко смахивает и на Швейка, и на Василия Теркина, и на сказочного русского солдата, который в огне не горит и в воде не тонет, и на Тиля Улленшпигеля. Я его не задумывал как идиота. Просто он оказывался в идиотских ситуациях, в которых нормальный человек вполне может стать идиотом. А это наши, обычные советские ситуации».
Рассмотрим детально облик простого солдата РККА Ивана Чонкина. Естественно, начать стоит с его происхождения: «Итак, в одной приволжской деревне жила в свое время некая Марьяна Чонкина, обыкновенная деревенская женщина, вдова. Ее муж Василий Чонкин погиб в четырнадцатом году во время империалистической войны, которая, как известно, потом перешла в Гражданскую и продолжалась очень долго. В то время, когда шли бои за Царицын, деревня, где жила Марьяна, оказалась на скрещении военных дорог, через нее проходили то красные, то белые, просторный и пустой дом Марьяны нравился и тем и другим. Однажды в доме Марьяны целую неделю квартировал некто поручик Голицын, имевший какое-то, весьма неясное, отношение к знаменитому роду русских князей. Потом он уехал из этой деревни и, должно быть, о ней позабыл, но деревня о нем не забыла. И когда через год, а может и больше (никто не считал), у Марьяны родился сын, в деревне стали посмеиваться, говоря, что тут дело не обошлось без участия князя. Правда, еще подозревали в этом местного пастуха Серегу, но Серега решительно отпирался».
Вполне возможно, что интимная близость матери Чонкина с поручиком Голицыным произошла в состоянии алкогольного опьянения. А ребёнок, появляющийся после этого, как известно, редко избегает врождённых патологий. И это подтверждает внешний облик главного героя, о котором автор пишет так: «Вы уже, конечно, обратили внимание на то, что боец последнего года службы Иван Чонкин был маленького роста, кривоногий да еще и с красными ушами. «И что это за нелепая фигура! – скажете вы возмущенно. – Где тут пример для подрастающего поколения? И где автор увидел такого, в кавычках, героя?». Мог бы, конечно, да не успел. Всех отличников расхватали, и мне вот достался Чонкин. Я, сперва, огорчался, потом смирился. Ведь герой книги, он как ребенок – какой получился, такой и есть, за окошко не выбросишь. У других, может, дети и получше, и поумнее, а свой все равно всех дороже, потому что свой». Ну да, сын женщины – нетяжёлого поведения, сделанный по «пьяной ночке» с явными признаками умственной отсталости. Забегая вперёд, стоит заметить, что он даже полного имени своей возлюбленной узнать не удосужился, что выяснилось на допросе в НКВД.
А далее по сюжету романа, в конце мая или начале июня 1941 года возле деревни Красное Долговского района совершил вынужденную посадку биплан «У-2». Командованием части было принято решение приставить к самолёту часового. Это задание поручили Чонкину. Прибыв на место, тот довольно быстро познакомился с местной жительницей Нюрой (Анной Беляшовой), возле огорода которой и оказался его пост. Сама Нюра была одинокой молодой женщиной, которой совершенно не везло в личной жизни. Отличалась она ещё и тем, что у неё в качестве домашнего животного был кабан Борька. И тут буквально на голову свалился мужик, которого она, как говорят, «захомутала». Чонкин начал жить с Нюрой в её доме.
Когда прошло полторы недели, Чонкин начал беспокоиться и написал письмо командиру батальона с просьбой прислать сухпаёк, который к тому времени закончился. Но Нюра, работавшая почтальоном, как написано в романе: «Надеясь, что начальство забыло о существовании Чонкина, и не желая напоминать о нём даже ценою сухого пайка, несколько дней носила это письмо в своей брезентовой сумке, а потом тайком от Ивана сожгла». А командование части о Чонкине действительно как-то забывает. А после начала войны командир полка, узнав, что тот ещё и женился, и вовсе решает оставить его в деревне. Интересны также слова Нюры, когда Чонкин после начала Великой Отечественной войны говорит ей, что должен быть на фронте: «Что ж это ты так на войну-то рвешься? – сквозь слезы сказала Нюра. – Да неужто ж тебе там будет лучше, чем у меня?». Что и говорить, капитально «попал под каблук».
Однако самое интересное происходит далее. Когда Нюра увидела на пути к своей деревне бойцов НКВД, и один из них имел неосторожность проболтаться о цели их поездки, то она сразу побежала домой предупреждать Чонкина: «Нюра стала плакать и умолять Чонкина принять какие-то срочные меры, потому что им все равно ничего не докажешь». А во второй части романа она в разговоре с начальником областного управления НКВД Лужиным говорит, что на Чонкина «напали какие-то люди и он вынужден был защищать свой пост». А прокурору Евпраксеину и вовсе, как сказано в романе, «простодушно» заявила, что её сожителя посадили «ни за что». «Какие-то люди»? Странно, но когда Нюра предупреждала своего возлюбленного о приближении бойцов НКВД, они для неё неизвестными не были. Довольно глупая попытка оправдаться. Ведь по сюжету она явно поспособствовала его аресту. При этом, сама Нюра этой участи избежала.
Вообще в романе видно крайне негативное отношение автора к НКВД (который он в романе называет «Те Кому Надо») и лично к Сталину: «На протяжении ряда лет оно вело истребительную войну против собственных сограждан, и вело с непременным успехом». И это при том, что войска НКВД во время Великой Отечественной войны сыграли важную роль, как в боях на фронте, так и в выявлении шпионов и диверсантов. Да и пограничные войска, первыми встретившие гитлеровские орды, в то время входили в НКВД. В романе же начальник Долговского отдела капитан Миляга даже готов перейти на сторону Гитлера.
При этом автором Чонкин противопоставляется НКВД насколько это возможно: заставляет их ползать в грязи, затем работать в поле, одна из выпущенных им пуль прожигает герб СССР на ордере на его арест, во время допроса у лейтенанта Филиппова он читает цитату Сталина: «Мы должны организовать беспощадную борьбу со всеми…» (а дальше перестаёт). Сам Вождь в снах главного персонажа предстаёт то в женском платье, то на блюде.
При этом, по словам автора, исчезновения целого городского отдела НКВД никто не заметил, кроме секретаря райкома партии. Однако показательно, что по району поползли слухи о банде Чонкина, распространяемые паникёрами, пресечь которые стало некому: «Одни говорили, что Чонкин – это уголовник, бежавший из тюрьмы вместе со своими товарищами. Другие спорили, что Чонкин – белый генерал, который последнее время жил в Китае, а теперь вот напал на Советский Союз, собирает он несметное войско, и к нему отовсюду стекаются люди, обиженные советской властью. Третьи опровергали две предыдущие версии, утверждая, что под фамилией Чонкин скрывается сам Сталин, бежавший от немцев». То есть автор, высказывая утверждения о ненужности и вредности деятельности НКВД, этим самым доказывает обратное. Ведь для ареста Чонкина с эшелона, направляемого на фронт, снимается целый полк. Хотя позже слухи о его «банде» приводят к тому, что Гитлер разворачивает свои наступающие на Москву основные силы на Долгов, дабы вызволить Чонкина и переманить на свою сторону.
Помимо прочего, во второй части романа имеется довольно интересная сцена встречи редактора газеты «Большевистские темпы» Ермолкина с проституткой. Когда тот отказывается от её услуг, говоря, что является коммунистом, она, в ответ, закричала: «А-а, коммунист. Сказал бы, что не стоит, а то коммунист, коммунист. Давить таких коммунистов надо!». То есть здесь имеет место противопоставление человека с высокими моральными принципами, которые декларировала тогдашняя ВКП(б), и откровенной шлюхи. Причём сам Ермолкин вызвал у неё настолько жгучую ненависть, что она даже плюнула ему в спину.
Также интересен и роман лейтенанта НКВД Филиппова, который участвовал в попытке ареста Чонкина, с Наташей. Она была дочерью учительницы и сама готовилась работать в этой профессии. Как сказано в романе: «И Наташа, и ее мать нравились лейтенанту своей интеллигентностью». Но их отношения закончились, когда она случайно встретила Филиппова, выходящем «из дверей своего Учреждения», и узнала, таким образом, где он служит. «Он уже не раз замечал, как люди, подобные Наташе, относятся к его сослуживцам». Наблюдение довольно интересное. Хотя чего тут удивляться, ведь, судя по всему, она была типичной «маминой дочкой», т.к. пошла по её стопам. А уж как подобные личности маскируют мужененавистничество «интеллигентностью» или «образованностью», думаю, многим известно.
А ближе к концу второй части романа заслуживает внимания этот момент: «Фигурин оторвал взгляд от бумаг, глянул на противоположную стену и оцепенел. Там, где еще вчера был портрет Сталина с девочкой на руках, теперь висел портрет Гитлера, тоже с девочкой, и похоже, что с той же самой. Причем Гитлер на портрете улыбался девочке, а сам при этом косил одним глазом на Фигурина, как бы говоря: вот видишь, какое дело!». Портреты подменила немецкая шпионка Капитолина, внедрённая в городской отдел НКВД и работавшая там секретаршей. Автор подчёркивает, что девочка та же самая, то есть ей как бы всё равно, на руках какого лидера сидеть. Это определённо перекликается с «Архипелагом ГУЛАГом» Солженицына, где тот возмущался запретом партизан преподавать учителям на оккупированных немцами территориях, говоря, что пришлось бы всего-навсего «из школы вынести портреты с усами и, может быть, внести портреты с усиками»!
В общем, образы вышеперечисленных женских персонажей: «простодушной» Нюры, спровоцировавшей Чонкина на сопротивление аресту бойцами НКВД, уличной проститутки, «интеллигентной» Наташи, ненавидящей НКВД, и безымянной девочки на портретах Сталина и Гитлера противопоставляются символам сталинского СССР и вообще сильного государства, что очень символично. Ведь нечестные женщины, ненавидят всё, что связано с Архетипом Отца, одним из воплощений которого является правитель государства, а потому в любой момент готовы стать предателями.
Свежие комментарии