Шарик

Ранее я упоминал, что мои родители были геодезистами, и когда я был школьником, часто брали меня с младшей сестрой в разные экспедиции. В этот раз я три летних месяца провел в экспедиции в степях Киргизии, где моей главной задачей было приглядывать за сестрой. В этой экспедиции у меня появился щенок, маленькая беленькая собачка, которая очень скрашивала однообразие жизни в полевых условиях.

Члены экспедиции: буровики и геодезисты, жили в квадратных брезентовых солдатских палатках. Спали на железных солдатских кроватях с пружинами в ватных спальных мешках с клапанами и с застежками-петельками-деревяшками. Рабочими были солдаты стройбата в количестве десяти человек со старшиной во главе. Они жили в большой десятиместной палатке, которая имела даже окна. На случай плохой погоды в палатке имелась печь-буржуйка.

Каждое утро после завтрака народ на двух грузовиках разъезжался по точкам в степи. Занимались бурением скважин, вели съемку местности, и только к вечеру все окончательно собирались в палаточном лагере. Так как у нас было 2 машины (ГАЗ-51 и ЗИЛ-130), то народ мог себе позволить в субботу или в воскресенье съездить в ближайшее село в клуб, где можно было посмотреть кино, а потом остаться на танцы. Особенно этому событию радовались наши солдатики.

ШАРИК

И вот в один из выходных желающие отправились на машине в село. Я в этот раз не поехал, так как фильмы мне надоели, а танцы не прельщали. Торчать в клубе после кино и ждать, пока эти танцы закончатся, чтобы ехать домой, было неохота.

Уже темнело, когда наши путешественники вернулись назад. В руках у одного из солдат я увидел солдатскую панаму, из которой торчало что-то белое и ушастое. Это оказался маленький симпатичный, беленький, но грязненький щенок. Оказалось, что щенка выпросили у одной хозяйки для меня с условием, что его вернут в конце лета.

Щенок был грязный, блохастый и худой, но мы его помыли шампунем, и он стал чистый и беленький. Блохи же сами померли от этого шампуня. Поставили его на довольствие, и он за несколько дней отъелся на солдатской каше и консервах так, что стал похож на кругленький белый шарик. Я так его и назвал.

Шарик оказался хорошим товарищем, который скрашивал однообразие дней, а также хорошим сторожем, который отгонял от моей палатки всякую живность. Как-то раз я услышал его заливистый лай около входа в палатку. Подхожу и вижу, что это он лает на змею, каждый раз отскакивая, когда змея начинает шипеть и пытаться его укусить. Пришлось сказать змее кыш, и она уползла восвояси.

Спал Шарик со мной. Так как ночи были довольно холодные, то он залезал ко мне в спальный мешок, а снаружи торчал только его черный нос. Но вот кончился летний сезон. Наступила пора возвращаться домой. За лето Шарик вырос и уже не был похож на маленького щенка. Как мы с ним не сдружились, я не мог взять его с собой, надо было возвращать его хозяйке назад.

Так случилось, что через несколько лет я попал в то же самое село, в которое мы ездили летом в клуб и откуда у меня появился Шарик. Шёл я по селу с рюкзаком, направляясь к машине, которая ждала меня на окраине, как вдруг увидел, что от ближайшего двора ко мне со всех ног несётся большая белая собака. Я только и успел подумать: «Ну, все, писец», а она вскидывает лапы мне на плечи и начинает лизать лицо.