На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Мы из Советского Союза

13 938 подписчиков

Свежие комментарии

  • Жанна Чешева (Баранова)
    Никто их не оберегает и не лелеит, на них тупо зарабатывают, а вот почему они такие залы собирают, это вопрос к нашим...Лаврентию Павлови...
  • валерии темников
    Мой пассаж  словами Лермонтова в отношении ....."БОГАТЫРИ!  Не вы!  именно и относится к нашим олигархам и либерастне...Лаврентию Павлови...
  • Галина Дудкевич
    Очень люблю патриотические песни в исполнении ансамбля им. Александрова. Класс!!!Краснознаменный а...

Соцреализм для самых маленьких - детская иллюстрация сталинской эпохи (начало)

Во второй половине 1930‑х годов в советском искусстве началась новая эра. Социалистический реализм вменял в обязанность художнику и писателю изображать только то, что хочет видеть государство, которое рассматривало культуру как средство агитации и пропаганды. Искусство должно было демонстрировать жизнь простого советского человека, который уверенно преобразовывал старый быт и строил светлое социалистическое будущее.

Новые каноны повлияли и на детскую книгу. Изменилось не только её содержание, но и оформление — творческие эксперименты 20‑х остались в прошлом. VATNIKSTAN рассказывает о том, как выглядела детская книжная иллюстрация в эпоху «большого стиля» и как хрущёвская оттепель подарила ей вторую жизнь.

1 марта 1936 года в газете «Правда» вышла статья-пасквиль «О художниках-пачкунах». Видных мастеров книжной иллюстрации 20‑х — первой половины 30‑х годов Владимира Конашевича и Владимира Лебедева обвинили в том, что их иллюстрации «пачкают книги» и морально «уродуют детей». Художникам предъявили страшное для того времени обвинение в формализме:

«Формализм свысока и презрительно относится к реальному миру. <…> Формалист… не только не хочет быть понятным — он усматривает в понятности оскорбление для себя. Поможет ли ребёнку рисунок подхватить и усвоить текст сказки — это дело десятое, это и вообще не входит-де в задачи искусства. Основное — в поисках линии, которая ласкает взор самого художника. По существу, это рисунки для небольшой группы эстетов, пристроенные в книге для детей».

Самуил Маршак «Цирк» (1925). Иллюстрации Владимира ЛебедеваКорней Чуковский «Путаница» (1926). Иллюстрации Владимира Конашевича

Членов Ленинградского ДЕТГИЗа, где Лебедев служил главным художественным редактором, арестовывали одного за другим. Вскоре издательство разогнали. Время абсолютной артистической свободы и обэриутского весёлого абсурда, которые до сих пор царили в детской книге, закончилось.

Милитаризм и светлое будущее

Ещё в 20‑е годы в задачи детской книги входило воспитание работника, готового усердно трудиться на благо родины. Однако если труженик 20‑х — это, скорее, изобретатель с живым воображением, то идеальный работник следующего десятилетия стал лишь послушной единицей, шестерёнкой в огромном механизме строительства новой страны.

Особенно пострадали в эти годы издания для малышей. Причиной тому стала станковая (выполняется на «станке» — мольберте — и является самостоятельным произведением. — Прим.), реалистическая живопись, которая порой слишком прямолинейно переносилась в книгу. В большинстве таких иллюстраций отсутствовал индивидуальный почерк автора — работы многих художников отличались друг от друга только сюжетом, расстановкой предметов и действующих лиц. Сложные многофигурные композиции, где форма и объём каждого объекта изображались с помощью плавных цветовых переходов, было сложно воспринимать детям.

Книжка-картинка второй половины 30‑х — это художественный альбом, который понравится, скорее, подростку или взрослому. Такова, например, книга «Наш Красный флот» (1939) с иллюстрациями Георгия Нисского. Юный читатель видел перед собой чёрное небо, чёрный дым, чёрное море и такие же чёрные боевые корабли. Яркими пятнами на картинках выделялись красные звёзды и огненные выстрелы. Иллюстрации дополняли соответствующие стихи, ритм которых напоминал военный марш:

В торпедных аппаратах
Заложен гнев страны.
Мы встанем брат за брата
В суровый час войны.

Другой пример похожей книжки-картинки — «Воздушный парад» (1937) с иллюстрациями Павла Кирпичёва. Сложная композиция, объёмные фигуры и тщательно прорисованный задний фон — всё это так непохоже на книги предыдущего десятилетия с условными плоскими формами и контрастными цветами. С пугающим реализмом художник изобразил сцену бомбардировки железнодорожной станции.

Пример удачной книжки-картинки того времени — «Книжка эта про четыре цвета» (1936). Издание проиллюстрировал Андрей Брей. Ребёнок заучивал цвета, рассматривая красочные картинки, на каждой из которых был изображён румяный малыш с подсолнухом, веточкой рябины или цветком. Рядом — бабочки, стрекозы, гусеницы и жуки. Увы, такие книги для дошкольников в то время были очень редки. На первый план в детской литературе для всех возрастов вышла производственная тематика и милитаризм под видом патриотизма.

Иллюстрации в детских книгах далеко не всегда походили на работы Нисского и Кирпичёва — часто художники ограничивались простым карандашным или перьевым рисунком. Такова, например, книга «Жив Чапаев!» (1938), которая почему-то обозначена как «русская сказка». Автор иллюстраций неизвестен. Судя по тексту книги, она предназначалась для детей восьми—десяти лет. Из картинок — кроваво-красная с синим обложка, на которой изображены силуэты Чапаева с солдатами и монохромный рисунок скачущего на коне комдива. В «сказке» он действительно не умирает — Петька переправляет его на себе через Урал. Чапаев начинает новую жизнь под другим именем, «чтобы стыда не было на людях» — видимо, опасается, что его обвинят в слабости.

В книгах для детей всё чаще появляется образ врага. Стихотворение Самуила Маршака «Акула, гиена и волк» (1938) имеет явный политический подтекст — речь идёт об антикоминтерновском пакте (соглашение по обороне от коммунизма, заключённое в 1936 году) между Японией и Германией, а позже к ним присоединилась Италия. Издание проиллюстрировали Кукрыниксы, которые часто использовали образы животных во «взрослой» карикатуре. Герои детской книги мало отличались от собратьев со страниц «Крокодила». Уродливые оскаленные пасти, вздыбленная шерсть и длинные костлявые конечности вызывали отвращение. Детей призывали вооружиться винтовками и сражаться с безобразными существами наравне со взрослыми.

Помимо патриотической литературы, существовала так называемая «производственная книга». Этот жанр появился в 20‑е и служил для того, чтобы познакомить маленьких читателей с техникой, транспортом и видами рабочего инструмента. В 30‑е яркие конструктивистские рисунки-чертежи сменились строгими иллюстрациями в духе соцреализма. Эти картинки напоминали выставочные полотна, уменьшенные до размеров книжной страницы. Таковы работы Григория Шевякова, выполненные к стихотворению Самуила Маршака «Война с Днепром» (1939). Без устали трудятся на стройке рабочие, все как один высокие, крепкие, с застывшими лицами. Тянутся к небу башни строительных кранов, из паровозных труб вырывается чёрный дым. Днепрогэс напоминает раскрашенный чертёж, на фоне которого люди кажутся крошечными.

У нового стиля оформления детской литературы были плюсы — так, со второй половины 30‑х вышло много хороших изданий для детей старшего возраста. Произведения русских, советских и зарубежных классиков сопровождались чёрно-белыми иллюстрациями, которые были выполнены тушью, карандашом или в технике гравюры. С классикой работали Дементий Шмаринов, Борис Дехтерёв и другие художники. Их замечательная графика до сих пор украшает книги Пушкина, Некрасова, Аксакова, Толстого, Горького. Станковые иллюстрации в этом случае выглядят уместно и прекрасно дополняют текст.

Фёдор Достоевский «Приключение и наказание» (1936). Иллюстрации Дементия ШмариноваИлья Груздев «Жизнь и приключения Максима Горького» (1939). Иллюстрации Бориса Дехтерёва

Редкий пример удачного использования монохромной графики в книге для малышей — иллюстрации Елены Сафоновой к рассказу Тамары Габбе и Зои Задунайской «Повар на весь город» (1934). Картинка, изображающая кухню коммунальной квартиры, — почти рисунок для современного виммельбуха (книга-головоломка со сложными детализированными иллюстрациями. — Прим.). Его интересно разглядывать как маленькому, так и взрослому читателю.

Тамара Габбе и Зоя Задунайская «Повар на весь город» (1934). Иллюстрации Елены Сафоновой

Приятно рассматривать и сценки с насекомыми, нарисованные Петром Островским для сказки Андрея Шатуна «Муха-Кусуха» (1939). Умилительны крошечные жучки, которые устроили застолье в уголке одной из страниц, комичен образ мухи, проливающей слёзы раскаяния за своё поведение. Неудивительно: Островский был замечательным художником-карикатуристом, чьи работы часто появлялись в «Крокодиле» и других изданиях.

Многие знают и любят трогательные рисунки животных Евгения Чарушина. Впрочем, в книге Александра Введенского «Щенок и котёнок» (1937) художник сумел создать такой страшный образ разъярённого пса, что слова «кривоногий урод», адресованные злодею автором стихотворения, не кажутся преувеличением.

Александр Введенский «Щенок и котёнок» (1937). Иллюстрации Евгения Чарушина

Самая известная работа Чарушина второй половины 30‑х — иллюстрации к книге Самуила Маршака «Детки в клетке» (1937). Задорные, ритмичные стихотворения поэта прекрасно дополняют образы детёнышей животных — таких же озорных и игривых, как сами дети. Чарушин не очеловечивает персонажей, но при этом умудряется показать характер каждого из них, будь то увлечённый охотой львёнок, дружелюбная эскимосская собака, глуповатый пингвин или маленькие испуганные совы. Художник мастерски изображает текстуру шерсти, кожи и перьев, рисует глаза-бусинки и острые клыки. Иллюстрации к этой, как и ко многим другим книгам, будут неоднократно значительно меняться — Чарушин переделывал их для каждого переиздания.

Здесь же стоит упомянуть необычные изображения живой природы Сергея Петровича к первой публикации повести Яна Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали» в журнале «Костёр» (1937). Художник создал замечательные фотоколлажи в духе 20‑х, которые практически не встречались в детских книгах следующего десятилетия. Выполнены они не так размашисто и смело, как работы авангардистов Густава Клуциса и Сергея Сенькина, но загадочному миру природы такой максимализм ни к чему. Петрович аккуратно вырезал огромных насекомых и крошечных детей по контуру и наложил на фотографии зарослей травы, листьев и цветочных стеблей. Качество макросъёмки 30‑х годов удивит даже современного читателя.

В 1936 году на видного мастера детской книги Владимира Конашевича обрушилась волна обвинений в формализме. Тогда художник отказался от ярких изобразительных приёмов 20‑х. В книге Агнии Барто «Стихи» (1936) его стиль становится очень сдержанным — сложно поверить, что эти работы создал автор иллюстраций к «Путанице» Корнея Чуковского и «Пожару» Самуила Маршака. В цвете выполнены обложка и несколько страниц внутри книги. В них узнаётся прежний Конашевич, его «кудрявая» линия, гармоничная цветовая гамма, но всё это выглядит очень бледно по сравнению с его рисунками прошлого десятилетия. Остальные изображения — простые карандашные картинки, мало отличающиеся от работ менее известных художников того времени.

Русские народные сказки стали всё чаще появляться на страницах детских книг. В 20‑е таких изданий практически не было: главный идеолог советского образования Надежда Крупская считала, что волшебные истории не годились для воспитания будущих строителей социализма, так как не давали никаких практических знаний. Теперь сказки выходили в большом количестве. Многие из них иллюстрировал Константин Кузнецов. Благодаря его красочным работам, дети познакомились с «Курочкой Рябой» (1936), «Лисичкой-сестричкой» (1937) и другими сказками. Несмотря на кажущуюся простоту, герои Кузнецова выглядят тепло, живо и трогательно. Художник прекрасно передал образы с помощью мягких мазков кисти или мелких карандашных штрихов, повторяющих текстуру бумаги.

«Курочка Ряба» (1936). Иллюстрации Константина Кузнецова«Лисичка-сестричка и серый волк» (1937). Иллюстрации Константина Кузнецова

«Царевна-лягушка» и противотанковые ежи

В годы войны было сложно наладить книжное дело, достать необходимые материалы, найти авторов и художников. Жестокая реальность оторвала людей от привычных занятий. Кроме того, не все дети могли тратить время и силы на чтение: наравне со взрослыми они несли на себе тяготы военных лет, становились тимуровцами и сборщиками лома, работали на полях. Книга не могла заменить учителей и родителей, но она отвлекала, смешила, поддерживала юного читателя, рассказывала ему о текущих событиях. Многие издания оформляли довольно просто — тексты сопровождали незамысловатые одноцветные иллюстрации или картинки с минимальным количеством цветов. Однако встречались и исключения.

В 1944 году Адриан Ермолаев замечательно иллюстрировал «Почту военную» Самуила Маршака. Стихотворение с рисунками художника опубликовали в журнале «Мурзилка» (№ 10–11, 1944). «Почта военная» — переосмысление знаменитой «Почты», вышедшей почти на 20 лет раньше. Почтальон Ермолаева совсем не похож на франтоватых собратьев, созданных Цехановским для первой версии произведения в 1927 году.

Теперь это уже не раскрашенные яркими красками бравые молодцы, пружинистой походкой шагающие по улицам Берлина и Лондона. «Письмоносец Ленинграда» превратился в скромного старичка в очках с раскрасневшимися от мороза щеками. Сжимая в замёрзшей руке письмо, он пробирается сквозь снежные сугробы. На фоне — пейзажи измученного блокадой города. Другой почтальон — фронтовой — бесстрашный молодой боец, сопровождающий товарищей в сражениях, походах и на отдыхе. Чтобы показать, насколько опасна его работа, художник изображает тревожные сцены боевых действий. Из выжженной травы растёт одинокий подсолнух, позади которого на фоне белых хат-мазанок чернеет танк. Кроваво-красным цветом обозначены выстрелы, всполохи взрывов, горящие двигатели падающих самолётов.

Самуил Маршак «Почта» (1927). Иллюстрации Михаила Цехановского

В 1943 году вышла книга Сергея Михалкова «Моя улица» (1943), посвящённая военным будням простых москвичей. Карандашные рисунки для неё выполнили Юрий Пименов и Владимир Васильев. Благодаря работе художников столица стала не просто местом действия, а полноценной героиней книги. Как и его жители, город тих, серьёзен и полон решимости. Мальчик, гуляющий по улицам с отцом-фронтовиком, вместо шумных толп прохожих видел немногие сосредоточенные фигуры москвичей, вместо сверкающих верениц автомобилей — боевую технику, вместо слона в зоопарке — огромный баллон воздушного заграждения. Но жизнь в городе, заставленном противотанковыми ежами, продолжалась. Работали аптеки и парикмахерские, на улице торговала цветами улыбчивая женщина, в парке сидел молодой отец с детской коляской. Одноцветные иллюстрации, мрачноватые на первый взгляд, на самом деле проникнуты надеждой и оптимизмом.

Встречались среди произведений о войне и забавные примеры. Для книги Александра Стоврацкого «Зеркало» (1941) художник Пётр Репкин нарисовал бойкого мальчугана, который, несмотря на юный возраст, собирается стать красноармейцем. Одна беда — бедняга слишком хрупок для военной службы. Он изо всех сил старается потолстеть, уплетая за обе щёки «всё, что кисло, всё, что сладко». План удался: мальчик окреп и готов взять в руки винтовку. Репкин изобразил небольшие сценки с множеством деталей — аккуратно разложенные игрушки, уставленный всевозможными блюдами стол, кошка, озадаченно разглядывающая бутафорское ружьё. В конце книги готовность мальчика к армии демонстрируют его плюшевые товарищи — мишка сидит за пулемётом, обезьяна едет на танке. Одетый в военную форму главный герой шагает рядом.

Даже в годы войны не прекращался выпуск цветных книг для малышей со сказками, потешками и песенками. Небольшая книжечка «Бабушкины песенки» (1944), ставшая библиографической редкостью, — пример того, как дефицит материалов и обстоятельства военного времени повлияли на оформление. Для создания иллюстраций художник Редлик, вероятно, обратился к линогравюре. Он использовал только четыре цвета: чёрный, красный, зелёный и жёлтый. Кое-где заметно, что печатные формы, с которых рисунок переносился на бумагу, были наложены неровно — краска выходила за границы контуров. Отпечатки мелких деталей на некоторых картинках похожи, скорее, на хаотично разбросанные бесформенные пятна. Несмотря на небольшие огрехи, а возможно, и благодаря им, эти нехитрые иллюстрации выглядят очень живо и трогательно.

Ещё одна небольшая и довольно редкая цветная книга, вышедшая в военные годы, — «Мальчик Вова» (1944) Михаила Волжанина. Проиллюстрировал это небольшое издание Арий Вентцель. Во время прогулки главный герой встречает насекомых, которые выглядят у художника как живые. Вентцель мастерски изобразил их сетчатые крылья, мохнатые лапки и блестящие панцири. Рассматривать эту маленькую, размером с ладонь, книжечку — большое удовольствие.

Михаил Волжанин «Мальчик Вова» (1944). Иллюстрации Арий Вентцель

Продолжал работу над книгами мастер сказочных рисунков Константин Кузнецов. В 1944 году вышла проиллюстрированная им «Царевна-лягушка». На страницах книги ребёнок встречал всевозможные чудеса: неслась ему навстречу тройка лошадей в богатой упряжке, расстилался расшитый необычными узорами ковёр, вырастал на странице волшебный терем, похожий на аппетитный кремовый торт.

Иначе на знакомую с детства историю предлагает посмотреть книга «Театр теней» (1945). Мрачные силуэты, нарисованные художницей Верой Тарасовой, делают сказку Ганса Христиана Андерсена «Дюймовочка» таинственной и тревожной. Эти картинки всего лишь демонстрируют, как будет выглядеть история, разыгранная детьми при помощи фигурок из картона. Но на страницах книги тёмные призраки жуков, крысы, жабы и крота выглядят зловеще.

Картина дня

наверх