В очередной раз наткнулся на либеральные бредни про «красного палача» Феликса Эдмундовича. Причём вещается это с лютейшей уверенностью. После байки с расстрельным эшелоном Дзержинского я уже ничему не удивляюсь. Только в записных книжках железного наркома было несколько иное.
Ну что можно обнаружить в блокноте крупного государственного деятеля?
Николя Второй, к примеру, писал в совершенно нельзяграммовском стиле. Как он вкусно позавтракал и сколько ворон перестрелял после обеда.У Дзержинского должны быть расстрельные списки какие-нибудь. С корявой карандашной визой Сталина «р». Расстрелять, в общем, всех.
Открываем книжку железного Феликса:
«Ясли Басманный район. Приют на Покровке. Не хватает кроватей. Холодно. 25 грудных детей одна няня. На общем столе кухарка и заведующая».
«Вобла, рыба - гнилые. Сливочное масло - испорчено. Жалоб в центр не имеют права (подавать). Хлеба и продуктов меньше (чем полагается) выделяют».
«120 тысяч кружек, нужно сшить 32 тыс. ватных пальто, нужен материал на 40 тыс. детских платьев и костюмов, нет кожи для подошв к 10 тыс. пар обуви».
Не иначе как детский концлагерь ГУЛАГа создавать готовился. Иначе зачем ему сорок тысяч детских одёжек. Многого ещё не знают либеральные историки про «преступления» Дзержинского!
Сегодня мало кто помнит, что ЧК была у нас не одна. Да, кто-то слышал про ЧК на железнодорожном транспорте. Которой тоже Феликс Эдмундович занимался лично. Потому что станут поезда и города задохнутся без хлеба.
Но была ещё и третья ЧК – детская. Пусть название и неофициальное, а вот комиссия по борьбе с беспризорностью вполне существовала.
И возглавлял её тоже товарищ Дзержинский.Что любопытно, никто его в эту комиссию не тянул. Поначалу доверили это совершенно другим людям и другим наркоматам. Заниматься беспризорниками предложил сам Дзержинский и довольно поздно.
Сколько детей остались на улице после Гражданской посчитать почти невозможно. Есть оценки, что несколько миллионов. И росли из них, большей частью, будущие преступники. Бытие определяет, марксисты не обманывали.
Для меня открытием было когда я «Педагогическую поэму» Макаренко перечитал в сознательном возрасте. Помнилось что-то такое из детства – учитель, писатель, школьная педагогика, ЮНЕСКО.
А там описана колония для преступников. Которая стремительно превращается в «малину». И писатель Макаренко с револьвером под подушкой. Вот такая там была педагогика.
Помню, писал он как в первую же неделю воспитанники выбрались на большую дорогу. Ограбили и убили там какого-то крестьянина и спокойно вернулись за парты. Вот такой был материал.
И внезапно учитель Макаренко был чекистом. Сержантом госбезопасности. Как-то забывают об этом. И все эти флаги на башнях были под командованием НКВД.
Причём, если Вы думаете, что беспризорников наплодила советская власть, то и тут мимо. Конечно, Гражданская ситуацию сильно ухудшила. Как и предшествующая Империалистическая.
Но ещё в 1901 году, в мирной и цветущей царской империи Дзержинский писал ровно о тех же беспризорниках. Из тюрьмы писал сестре Альдоне:
«Только детей так жаль!.. Я встречал в жизни детей, маленьких, слабеньких детей с глазами и речью людей старых, - о, это ужасно!
Нужда, отсутствие семейной теплоты, отсутствие матери, воспитание только на улице, в пивной превращают этих детей в мучеников, ибо они несут в своем молодом, маленьком тельце яд жизни, испорченность.
Ведь дети — это будущее! Они должны быть сильны духом и сызмальства приучаться к жизни».
Ещё раз, это не 1918 год, это 1901-й. А проблемы всё те же.
В первые годы после Революции детьми занимался наркомат просвещения. И лично нарком Луначарский. Создаётся Совет защиты детей, но толку от него немного.
Через два года Дзержинский приходит к наркому просвещения и заявляет, что так дело не пойдёт. Наркомат в одиночку справиться не может.
Нужно ставить дело на широкую ногу, привлекать разные наркоматы от наркомздрава до железнодорожного! Вопрос давно перерос наркоматовский уровень, нужно идти выше.
Осенью 1921 года Дзержинский выбивает у ВЦИК специальную комиссию «По улучшению жизни детей». Она же шуточно ДЧК – детская ЧК.
Сам Дзержинский, прямо говоря, заниматься этим лично не собирался. Хватало в республике других дел. Но инициатива всегда бьёт инициатора. Председателем комиссии назначают Феликса Эдмундовича. Поднял вопрос – тяни.
Дзержинский при поддержке местных чекистов создаёт по всей стране сеть приёмников. Там беспризорников отмывают, оказывают медицинскую помощь, даже ведут какие-то самые простые уроки!
Время голодное, на улице детям не выжить. Потому дальше распределение. Кто-то поедет в детский дом, кто постарше в колонию или коммуну. Самому растить себе хлебушек, а заодно перевоспитываться общим трудом. Совсем взрослых отправят в фабрично-заводское училище и устроят на завод, выпустят в жизнь.
Но и коммуны подтягивались. У того же Макаренко прочтём, что очень скоро стало ясно – хлеб растить дело хорошее, но недостаточное.
Потому начинается сотрудничество коммуны сначала с паровозным депо, ребят привлекают на работу со сложной техникой. А потом и вовсе открывают своё производство.
Производство, кстати, достаточно тонкое. Макаренковская колония выпускала фотоаппараты. С званием, конечно, ФЭД. В честь Дзержинского.
Была и ещё одна удивительная программа. Дзержинскому-то досталось ещё и железную дорогу поднимать. Пришлось стать и железнодорожным наркомом.
Так и тут он о детях не забыл. В эшелонах выделялись бесплатные места для перевозки беспризорников в семьи. В районы, где с пищей было получше.
И всё равно было тяжело. В 1923 году Дзержинский публикует воззвание «Все на помощь детям». К работе с детьми привлекаются все: от женотделов до профсоюзов.
Феликс Эдмундович объявляет неделю беспризорного и больного ребёнка. Организуются мероприятия по сбору средств на детей, оставшихся одними. Потом сбор стал постоянным, в парках и кинотеатрах продавали специальные детские марки на помощь беспризорным.
А вот характерный случай, что Дзержинский писал чекистам, не разобравшимся в вопросе. В апреле 1921 года особый отдел ЧК в Тамбове занял недавно отремонтированный дом. Который до того исполкомом предназначался под детскую больницу.
Дзержинский отреагировал максимально жёстко. Телеграммой-молнией:
«Немедленно примите меры к полному оказанию содействия и изысканию средств для помощи губуполномоченному по улучшению жизни детей.
Занятый особотделом отремонтированный дом передать под детскую больницу, а также отведенные огороды.
Вопрос улучшения жизни детей один из важных вопросов республики, и губчека должна идти всемерно навстречу, а не ставить препятствий!»
Занимался беспризорниками Дзержинский недолго, чуть больше двух лет. Но сделано было за это время немало.
В ноябре 1923 года Феликс Эдмундович сложил с себя председательство Деткомиссией. Но записи в блокнотах о проблемах беспризорников продолжались и после этого. Тридцать две тысячи детских ватных пальто – не шутка.
Ярослав Бушмицкий
https://dzen.ru/a/aRj0tPnsKwiNsZ0k
Свежие комментарии