«Толпы торопливых парижан устремились к метро, точно к глубокой пропасти, куда бросаешься, чтобы принести себя в жертву некоему сумрачному божеству», — писал Эрих Ремарк про парижское метро. Московское и есть то самое божество, к которому стремятся люди. Кто-то спешит на работу, наступая на пятки впереди идущим, кто-то размеренно спускается по эскалатору, другие потерянно озираются, не зная, где найти нужный выход. А иные граждане праздно шагают по подземке.
Странное место для прогулки — метро, но московское действительно может завлечь и туриста, и местного. Мозаики, витражи, скульптуры — декор станций напоминает подземные дворцы. И нынешнему их виду мы обязаны коллективам талантливых художников и скульпторов. Дейнека, Фролов, Манизер, Лансере и другие советские мастера создали неповторимый облик метро, благодаря чему московский метрополитен входит в рейтинги самых красивых подземок мира.
Сегодня мы расскажем вам, как именитые скульпторы и художники создавали интерьеры и экстерьеры московских станций.
Евгений Лансере
«Комсомольская»
Мозаика художника Евгения Лансере появилась при строительстве первой очереди московского метро. На станции «Комсомольская» Евгений Евгеньевич впервые в истории отечественного метрополитена использовал технику майоликового панно. На нём Лансере изобразил сцену работы метростроевцев.
С панно связана одна страшная история. В 1934 году работники прокладывали тоннель и натолкнулись на болото и старинный ручей Ольховец. Строители соорудили деревянный короб, в котором находилась труба с водой из ручья. Летом прошёл дождь, который размывал грунт с каждым днём, пока в один момент Ольховец не разлился вперемежку с болотными массами. Чтобы ликвидировать аварию, метростроевцы заполнили котлован камнями. Работники накидали около трёх вагонов крошки, щебня и булыжников в течение 10 минут, но всё равно без жертв не обошлось: во время локализации аварии погибли люди. Есть предположение, что художник показал на панно как раз этот момент, и внешний вид усердно работающих метростростроителей связан отнюдь не с энтузиазмом.
Лансере кропотливо трудился над этим панно. Советская власть и мировое сообщество оценили труды художника. В 1937 году на Международной выставке в Париже делегация из СССР представила макет станции «Комсомольская», а чуть позже, в 1941 и 1943 годах, архитектору станции Дмитрию Чечулину и художнику Лансере присудили Сталинскую премию первой степени.
Александр Дейнека
«Маяковская»
Один из наиболее известных художников соцреалистов Александр Дейнека создал цикл мозаичных панно по мотивам произведений Маяковского. С помощью эскизов Дейнека передал скорее идею, а не содержание произведений Владимира Владимировича.
Автор показал жизнь советских граждан в течение суток, изобразил спортсменов, парашютистов, самолёты, летящие высоко в небе на фоне деревьев, ЛЭПы и заводские трубы, порхающих в небе птиц, подсолнухи и знамёна — это всё и составляет Страну Советов. Панно отражают лёгкость и динамичность жизни в годы, когда ещё не было репрессий и войны. Такой чистой и живой хотел видеть страну поэт, бюст которому на станции установил скульптор Кибальников в конце 1950‑х годов.
Металлические колонны и опоры подземного зала облицованы гранитом и нержавеющей сталью, а в куполах размещены мозаичные панно.
Художник Александр Дейнека был первым, кто создал панно в стиле флорентийской и смальтовой мозаик в московском метро. Группа изображений «Сутки советского неба» появилась на станции в 1938‑м. В том же году проект «Маяковской» получил гран-при на Всемирной промышленной выставке в Нью-Йорке. До сих пор «Маяковская» считается одной из самых красивых станций метро в мире.
Однако братья Веснины, известные московские архитекторы, построившие в числе прочего Дворец культуры ЗИЛ, отмечали, что архитектор «Маяковской» Алексей Душкин слишком глубоко утопил мозаики в потолок. Из-за этого смотреть на них приходилось только стоя прямо под изображениями. Веснины были недовольны тем, что Душкин не сделал возможным просмотр в перспективе станции.
Алексей Николаевич имел другую цель: он хотел создать иллюзию бескрайнего неба над головой пассажира метро. Поэтому в потолке Душкин запроектировал купола, а в них утопил мозаики.
Григорий Опрышко
«Белорусская» — Кольцевая, «Киевская» — Кольцевая, «Арбатская» Арбатско-Покровской линии, «Библиотека имени Ленина»
Художник-монументалист Григорий Опрышко окончил МГАХИ имени Сурикова, после чего стал преподавателем Института прикладного и декоративного искусства и Московского высшего художественно-промышленного училища (Строгановского). Выполненные им плафоны в стиле флорентийском мозаики на «Белорусской» — Кольцевой стали украшением метро.
12 мозаичных мраморных панно с вкраплениями смальты, расположенных в центральном зале, изображают сцены из жизни белорусских крестьян. В 1952 году коллектив художников-мозаичистов получил за оформление станции Сталинскую премию. Серия мозаик состоит из открывающего панно с изображением герба Белорусской ССР, «Клятвы партизан» и «Встречи победителей», также есть сцены труда и занятий спортом. Историк и исследователь метро Пётр Новиков отмечает, что в 1930‑е годы искусство было поставлено на службу пропаганде советского строя. Поэтому на многих мозаичных и скульптурных изображениях можно увидеть счастливых, красивых, молодых и сильных советских граждан, что часто не соответствовало реалиям тяжёлого ударного труда и работы в колхозах.
Изначально на панно «Вышивальщицы» Опрышко изобразил Сталина, но после развенчания Никитой Хрущёвым культа личности вождя, профиль Иосифа Виссарионовича заменили на орден Трудового Красного Знамени.
Для станции «Киевская» Арбатско-Покровской линии в 1953 году Григорий Иванович создал фриз круглого колонного павильона. Скульптурный элемент можно увидеть и сегодня, как и фигурное изображение Ленина на станции «Библиотека имени Ленина», выполненное по эскизам Григория Опрышко спустя 30 лет после открытия станции.
«Арбатская» открылась 5 апреля 1953 года. К этому дню Опрышко создал большое мозаичное изображение Иосифа Сталина. Однако вождь мирового пролетариата так его и не увидел, скончавшись за месяц до открытия. Место расположения изображения было выбрано для того, чтоб сразу производить особое впечатление. Первым, что открывалось взгляду поднявшегося по эскалатору, — огромная фигура Сталина, которая довлела над маленьким в сравнении с изображением человеком. Мозаика не сохранилась: в 1956 году после XX съезда КПСС, на котором Хрущёв выступил с докладом «О культе личности», портрет Сталина разобрали, а на месте осталась одна лишь рамка. Мозаика на станции «Арбатская» стала одним из последних свидетельств почитания вождя.
Владимир Фролов
«Маяковская», «Новокузнецкая», «Автозаводская»
Художник Владимир Фролов жил одной страстью — мозаикой — и фактически умер в мастерской, заканчивая работу. До революции Фролов жил в Санкт-Петербурге и работал на Большом проспекте Васильевского острова, но в 1918 году мастерскую закрыли, и художник переехал в мозаичную мастерскую Академии художеств. Совместно с Александром Дейнекой в 1938 году Фролов создал 35 панно на тему «Сутки советского неба», которые находятся на «Маяковской». Также Дейнека и Фролов участвовали в создании мозаик «Павелецкой», раньше называвшейся «Донбасская». Архитекторы станции братья Веснины предложили художникам-мозаичистам украсить станцию. Одной из идей было сохранение преемственности «Маяковской». Они предложили расположить на потолке мозаики, посвящённые теме неба, а также композиции, прославляющие труд советских граждан.
Проект станции «Донбасская» («Павелецкая») братьев Весниных с квадратными мозаиками
Александр Дейнека в воспоминаниях писал:
«В основном среднем проходе станции по всей протяжённости… были запроектированы 14 восьмигранников… Тема мозаик — железнодорожная магистраль Москва — Донбасс. Проходя по станции от края и до края, вы как бы пролетали сотни километров, отделяющие Москву от сердца южной промышленности — Донбасса».
Дейнека приступил к разработке эскизов в 1940 году. Он передавал наброски Фролову в Ленинград, где тот набирал полотна из смальты. В 1941‑м часть мозаик уже была готова. Но появилась серьёзная проблема: не была готова станция.
Металлоконструкции, из которых её делали, оказались на оккупированной Германией территории, в Днепропетровске. Поэтому в 1943 году архитекторы Князев и Душкин разработали проект станции без сложных металлоконструкций, но теперь мозаикам Фролова и Дейнеки места не нашлось.
Работы художников переместили на станцию «Новокузнецкая»: архитектор Иван Таранов, узнавший о том, что в запасниках лежат искусно выполненные работы Дейнеки и Фролова, захотел установить их на проектируемой станции. Его жена и соавтор проекта Надежда Быкова так писала об установке изображений:
«Мы заканчивали „Новокузнецкую“ уже во время войны. Заготовленные для неё архитектурные детали были спрятаны в подвал. Муж вернулся в Москву из эвакуации раньше меня. В письме написал мне, что обнаружил оставшиеся не у дел прекрасные мозаичные плафоны Дейнеки, предназначавшиеся для „Павелецкой“ и что намеревается использовать их в нашей станции. Мне не хотелось отягощать мозаикой лёгкий свод, но я не успела отговорить мужа. Когда приехала в Москву, плафоны уже были установлены».
Проект станции «Новокузнецкая»
Фролов работал в блокадном Ленинграде. О самоотверженной работе Владимира Александровича в осаждённом городе писали авторы книги «Третья очередь метро» Потёмкин и Владимиров:
«История создания этих мозаик овеяна дыханием трудового подвига. Картины сделаны в Ленинграде, в Академии художеств. Их собрал по рисункам художника Дейнеки лучший знаток мозаики в нашей стране художник Фролов. Часть картин создавалась в тяжёлые дни блокады. В осаждённом, израненном, но непокорённом Ленинграде, когда на площадях и улицах рвались артиллерийские снаряды, художник Фролов подбирал нежные тона, кропотливо и внимательно искал лучшие цвета, чтобы полнее выразить торжество жизни и неугасимую веру в свободу Родины, в прекрасное будущее народа.
Картины перевозились в Москву по Ладожскому озеру. Над серыми волнами кружились фашистские коршуны. Они несли на своих крыльях чёрные кресты — знаки смерти и тлена. А внизу отважные советские моряки на небольших судах везли драгоценный груз, исполненный жизни и красоты. Художника Фролова нет с нами. Он погиб на посту, как воин. Но его мечта сбылась Яркой радугой красок горят его картины в подземном дворце».
Алексей Душкин тоже вспоминал о работе блокадных художников-мозаичистов, среди которых был и Фролов:
«Мозаичная мастерская под руководством Владимира Фролова выполнила монументальные мозаики из смальты общей площадью более 150 квадратных метров, причём при разработке картонов были консультации художника Евгения Лансере, а при утверждении эскизов тематических панно — упоминался опыт французского художника-монументалиста Пюви де Шаванна. Панно из смальты — вечные монументальные изобразительные средства. Эта работа осуществлялась большим коллективом энтузиастов мастеров-мозаичистов, которые выполняли набор картин наклейкой смальты на кальки с рисунками контуров в обратном изображении. Затем, после заливки цементным раствором и армировки стальными стержнями, получали плиты с рамами и прямым изображением картины из смальты. Этот способ отличается от древних, состоявших в прямом подборе изображения из камушков смальты. На удивление, эти плиты были в срок перевезены в Москву из Ленинграда под бомбардировками, по знаменитой дороге — „Дороге жизни“ по льду Ладожского озера. Проявлены героические усилия».
Станция «Завод имени Сталина» («Автозаводская») в день открытия
Мозаика на путевой стене станции «Автозаводская»
1 января 1943 года, в самый разгар войны, открылась новая станция метрополитена «Завод имени Сталина» («Автозаводская»). В день открытия не хватало нескольких панно. Они застряли в Ленинграде, в мастерской Владимира Фролова. Он работал один, не покладая рук, потому что молодые ученики ушли на фронт, а пожилые коллеги умерли от голода. Ленинградский совет предлагал мозаичисту уехать в эвакуацию, но оставить мастерскую Фролов не мог. Он, как genius loci, гений места, творил в своём цехе. В конце января 1942 года, закончив работу и отправив её в Москву, Фролов умер от истощения в мастерской в осаждённом городе. Художника похоронили на Смоленском кладбище, в братской могиле профессоров Академии художеств.
В 2013 году руководство московского метрополитена увековечило память о блокадном мозаичисте. На станции «Новокузнецкая» с тех пор висит мемориальная доска со словами: «На этой станции установлены мозаики, выполненные в блокадном Ленинграде в мозаичной мастерской Всероссийской Академии художеств под руководством профессора Владимира Александровича Фролова».
Для справки: как создают мозаику
Изготовление мозаики — процесс достаточно трудоёмкий. Сначала на мастику переносят контур изображения, затем плотно, без зазоров, укладывают кусочки смальты, цветного непрозрачного стекла. Мастеру постоянно необходимо сверяться с эскизом, чтобы картинка получилась похожей на начальный макет. По окончании мозаику переводят на цементную основу. Затем работу заклеивают плотной материей, переворачивают, мастика убирают, а на её место заливают цемент. Лицевую сторону шлифуют и подкрашивают воском. Процесс состоит из множества мелких, кропотливых и ответственных действий, поэтому работы мастеров-мозаичников, которые можно видеть на станциях, особенно ценны в художественном плане.
Художники-оформители московского метро в основном использовали технику флорентийской или штучной мозаики, потому что она проще в реализации, чем другие. Художник заливает цемент на большой камень, названный lavagna (род аспидного сланца). Далее мастер опускает в жидкий раствор выпиленные по необходимой форме каменные или стеклянные пластинки. Готовое полотно, состоящее из нескольких камней lavagna, удерживается металлическим каркасом, после сбора изображения оно полируется по технике зеркала.
Александр Мызин
«Киевская» Кольцевой линии
Мызин был одним из оформителей станции «Киевская» — Кольцевая. Секретарь ЦК Хрущёв решил, что Москве, уже имевшей к началу 1950‑х годов две станции с одинаковыми названиями, недостаёт третьей «Киевской» на кольцевой линии. Так Никита Сергеевич хотел отдать дань уважения региону, где провёл большую часть жизни и долгое время работал.
Хрущёв объявил конкурс на строительство и оформление новой станции метрополитена. В число коллектива по декорированию вошёл Александр Мызин. Художник-монументалист разработал эскизы всех 18 панно станции и сам выложил композиции «Полтавская битва», «Переяславская рада», «Пушкин на Украине». Александр Васильевич также создал мозаику «Вечная дружба украинского и русского народов» в соавторстве с художником Александром Титовичем Ивановым, который участвовал в оформлении экстерьеров и интерьеров павильонов ВДНХ (в прошлом — ВСХВ) «Шелководство», «Технические культуры», «Юннаты» и «Земледелие».
Павел Корин
Станции «Арбатская» и «Смоленская» Арбатско-Покровской линии, «Новослободская»
Будущий академик, лауреат Ленинской и Сталинской премий, родился в селе Палех Ивановской области. Первые знания о живописи Павел Дмитриевич получил в Палехской иконописной школе. Учителем Корина был советский художник, бывший участник «Товарищества передвижных выставок» и «Мира искусства» Михаил Нестеров. В письме от 26 июля 1935 года Корин писал Нестерову:
«Вы бросили мне в душу Ваш пламень, Вы виновник того, что я стал художником».
Корин работал в арендованной мансарде на улице Арбат, 23. Её однажды посетил Горький, организовавший впоследствии для талантливого художника поездку в Италию. Павел Дмитриевич участвовал в объединении «Окна сатиры РОСТА», в сотрудничестве с Маяковским писал революционные лозунги и занимался оформлением плакатов.
Художник декорировал станцию «Арбатская» Арбатско-Покровской линии. Корин должен был создать 25 мозаичных панно, изображавших выдающихся политиков и полководцев прошлого и настоящего, но после развенчания культа личности и смены руководства партии сталинские ампирные композиции вместе с лепниной и пышным убранством оказались никому не нужными. Павел Корин успел создать эскизы, но на этом работа закончилась.
Художник нарисовал проект 32 витражей для станции «Новослободская». Их сделали из стекла, предназначавшегося для костёла в Риге. Члены правительственной комиссии сомневались, стоит ли украшать метрополитен витражами: они напоминали церковь, а в государстве, где единственной религией можно было назвать атеизм, это казалось неприемлемым. Но витражи вставили в пилоны, держащие свод станции. Стеклянные композиции обрамлены резной полосой из золочёной латуни. Примечательно, что мозаичное панно Павла Корина с изображённым на нём Сталиным после развенчания культа личности превратилось в панно с порхающими голубями.
Ещё одна работа художника Корина — фриз наземного вестибюля станции «Смоленская», выполненный из мрамора и смальты. Он посвящён победам в двух Отечественных войнах: 1812 и 1941–1945 годов. На фризе изображён орден «Победа» и красные знамена. На стенах из кусочков глазури собраны фигуры звёзд, ружей и знамён, виднеется меч с указанием даты: «1812». Всюду — ода Победе.
Матвей Манизер
«Партизанская», «Площадь Революции», «Белорусская» Замоскворецкой и Кольцевой линий
Матвей Манзер родился в Петербурге, учился в Академии Художеств. После революции он стал участником ленинского плана «монументальной пропаганды» — программы по развитию монументального искусства как агитационного средства революции. Манизер был одним из основоположников соцреализма. Он создал скульптурный рельеф «Рабочий» в Петровском пассаже в Москве, олицетворяющий пропагандистский образ сильного, живого и неустанного советского гражданина. Его творческий стиль включал принципы завершённости, определённости объёмов и сглаженности фактуры объектов. Манизер был близок с партийным руководством: именно он был тем человеком, кому позволили снять посмертную маску с лица Иосифа Сталина.
В Москве скульптор создал большое количество памятников, включая фигуру «Дискобол» в Парке Горького. Для метрополитена столицы Матвей Манизер выполнил большой объём монументальных работ: изваял скульптурное изображение «Партизаны» на станции «Партизанская», фигуры Зои Космодемьянской и партизана Матвея Кузьмина, изображённые на ближайших к выходу с этой станции колоннах. Тему партизан Манизер продолжил на станции «Белорусская» в переходе между станциями Замоскворецкой и Кольцевой линий. Там поставлена скульптурная группа «Белорусские партизаны».
«Партизаны» на станции «Партизанская»
Скульптурная группа «Белорусские партизаны». Она находится в переходе между станциями «Белорусская» Замоскворецкой и Кольцевой линий
Самая известная по своему размаху и резонансу работа — скульптуры на станции «Площадь Революции». Манизер работал в соавторстве с учениками Денисовым, Дивиным, Пликайсом, Ждановым и другими. 80 бронзовых фигур были изготовлены с 1936 по 1939 годы в ленинградской мастерской художественного литья. Все герои олицетворяют разные социальные слои и отражают образы людей, живших с 1917 года по 1930‑е годы.
Во время войны статуи эвакуировали в Среднюю Азию, а в 1944‑м их вернули на место. Но приехали они не в полном комплекте, из-за чего пришлось восстанавливать утерянные скульптуры по образцам уже существовавших.
Команда скульпторов разработала эскизы 20 разных образов героев: 18 повторяются по четыре раза и два — дважды. В наше время сохранились 76 фигур, хотя раньше их было 80. Это произошло из-за монтирования в 1947 году гермозатвора (он способен не пропускать воду, воздух, газы, радиоактивную пыль), тогда четыре скульптуры были убраны.
На станции можно найти образы студента, прототипом которого некоторые считают преподавателя Института физкультуры Аркадия Гидрата, известного спортсмена, всесоюзного чемпиона по прыжкам в высоту. Здесь же и школьницы с глобусом, и революционный матрос. Моделью для бронзового матроса с линкора «Марат» стал курсант военно-морского училища Олимпий Рудаков. Его судьба была необыкновенной: он стал контр-адмиралом и руководил крейсером «Свердлов», который участвовал в празднествах по случаю коронации королевы Великобритании Елизаветы II. Рудаков преподнёс Елизавете горностаевую мантию — подарок от советского правительства, — за что был удостоен танца с Её Величеством.
Здесь же стоят крестьянин, и спортсмены, и пограничник с немецкой овчаркой — на удачу перед экзаменом студенты трут её нос. Прототип фигуры собаки — немецкая овчарка главного архитектора станции Алексея Душкина. Но все эти приметы имеют и отрицательное воздействие. Фигуры портятся, некоторые даже теряют форму, как морды у собак, истёрты и туфелька у девушки, и флажок у матроса. Общественность обратилась к руководству метрополитена с просьбой защитить фигуры от вандализма, и потому на станции «Площадь Революции» появились дополнительные камеры видеонаблюдения.
Примечательно, что все фигуры, кроме пионера, изображены либо вставшими на колено, либо сгорбленными и сидящими. Поэтому скульптуры часто сравнивали с советским народом: «он весь или сидит, или стоит на коленях». Но фигуры одобрил лично Сталин. Архитектор станции Душкин вспоминал:
«На эту станцию при открытии прибыл генеральный секретарь Иосиф Виссарионович Сталин, одобрил, ходил быстро вокруг скульптур и говорил „как живые, как живые“ с грузинским акцентом».
Георгий Мотовилов
Скульптор-монументалист Георгий Мотовилов был оформителем станций «Электрозаводская» (1942–1944), «Новокузнецкая» (1944), «Парк культуры» — Кольцевая (1950), «Октябрьская» — Кольцевая (1950), «Комсомольская» — Кольцевая (1951), «Проспект Мира» — Кольцевая (1952) и «Смоленская» Арбатско-Покровской линии (1953). Мотовилов декорировал арку Северного входа ВСХВ (сейчас — ВДНХ) в сотрудничестве с архитектором Поляковым. Богатое скульптурное наследие мастера окружает москвичей повсеместно.
Именно Мотовилов первый предложил оформлять станции метро «подземными дворцами» как отклик на имперскую политику масштабности, поэтому Георгий Иванович заменял декоративные элементы на сюжетные рельефы. Первой его работой в метро стали горельефы из мрамора на пилонах центрального зала станции «Электрозаводская». Они посвящены теме труда. На них можно видеть фигуры рабочих-металлургов, монтировщиков машин, девушек, собирающих самолёты, рабочих, производящих электролампы.
Горельеф на «Электрозаводской»
Установка горельефов на станции «Электрозаводская» (слева — Георгий Мотовилов)
На станции «Новокузнецкая» Мотовилов работал над медальонами на темы науки и искусства: архитектуры, живописи, скульптуры.
На потолке «Комсомольской» можно увидеть декоративную лепнину «Созидательный труд советского народа».
Мотовилов также создал декоративные фигуры под куполом наземного вестибюля станции «Октябрьская». Мраморные девушки с горнами и венками славы в руках словно восхваляют Революцию и установление нового строя. В 1950 году скульптор в составе коллектива получил Сталинскую премию первой степени за скульптурное изображение «В. И. Ленин и И. В. Сталин — основатели и руководители Советского государства». В одном из медальонов с золотым обрамлением на станции «Ботанический сад» (сейчас — «Проспект Мира») в числе ботаников и агрономов Мотовилов изобразил автопортрет. Также скульптор оставил автограф на посвящённом героям Войны мраморном барельефе «Защитники Родины в Великой Отечественной войне» на станции «Смоленская». Скульптор подписался «Г. Мотовилов».
Барельеф «Защитники Родины в Великой Отечественной войне»
Николай Томский
«Новокузнецкая», «Курская», «Площадь Ильича»
Николай Томский родился в Новгородской губернии, в селе Рамушево. Его отец был кузнецом, и творческая жилка проявилась в Николае очень рано. С началом Гражданской войны Николай Васильевич был призван, затем ранен и демобилизован. Гришин отправился в работать в один из военкоматов Старой Руссы. Здесь он познакомился с участниками самодеятельного коллектива. Ещё не имея художественного образования, Николай Васильевич рисовал плакаты, афиши, портреты товарищей, пока однажды на его работы не обратил внимание художник Василий Сварог, который и посоветовал Томскому всерьёз заняться искусством.
Николай Васильевич отправился в Петроград, где учился в Художественно-производственном техникуме у известного скульптора Всеволода Лишева. В 1925 году Томский создал гипсовый бюст «Портрет Володи Ульянова», который высоко оценили и который приобрел Государственный музей революции в Ленинграде. Совместно с Лишевым молодой скульптор занимался реставрацией монументально-декоративной скульптуры Ленинграда. По мере развития навыка ему предлагали всё более сложные заказы. В 1938 году он работал над скульптурным изображением Сергею Кирову, за которое получил Сталинскую премию. Во время войны Томский находился в составе группы маскировщиков, защищавших культурные объекты от налётов самолётов. Но в 1942 году он был эвакуирован в Москву.
«Портрет Володи Ульянова»
Здесь Николай Томский работал над метрополитеновской скульптурой. Мастер выполнил эскиз шести фигурных изображений на тему войны на станции «Новокузнецкая»: «Танкист», «Матрос», «Лётчик», «Партизан», «Женщина с винтовкой» и «Женщина с лопатой». Также Томский создал рельефные портреты военачальников разных периодов истории: Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова и Михаила Кутузова. В 1950 году, на открытии первого участка Кольцевой линии, посетители могли видеть масштабную фигуру Иосифа Сталина, поставленную в наземном вестибюле станции «Курская». Примечательно, что после выноса тела вождя из Мавзолея Томский создаст бюст Сталина на его могиле у Кремлёвской стены. Под потолком на архитраве выбита фраза из гимна СССР:
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил.
Нас вырастил Сталин — на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил.
Но всё же статуя Сталина во время десталинизации была демонтирована с «Курской».
Скульптура Сталина в наземном вестибюле станции метро «Курская-кольцевая»
Рельефное изображение Дмитрия Донского
На закате карьеры Николай Томский взялся за проект горельефа Владимиру Ленину. Скульптурное изображение было выполнено в 1979 году из литого тонированного алюминия и установлено в центральном зале станции «Площадь Ильича«.Томский разработал его ещё в 1966 году по просьбе властей «для музеев и общественных пространств». В то же время скульптор создал симметричный портрет Карла Маркса, хранящийся сейчас в музейном отделе Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории.
Николай Томский говорил: «Художник должен всей душой любить, что он изображает. Иначе он никогда не создаст вдохновенное произведение».
Иван Николаев
«Достоевская» и «Боровицкая»
Художник Николаев занимался оформлением станций «Достоевская» и «Боровицкая». Воодушевлённые жители столицы даже оставляли подобные отзывы:
«Спасибо вам за такое прочтение Достоевского! Мы поехали домой перечитывать „Преступление и наказание“».
Сам художник о своей работе отзывался так:
«Я хотел передать людям моё видение творчества писателя в виде иллюстраций к его произведениям. Работая над станцией, мы перечитали массу книг его и книг о нём. Его называют пророком, и его христианская позиция — фундамент его произведений. Взгляните, например, на композицию с топором. В ней не топор — главный элемент, а картина — „Воскрешение Лазаря“. Раскольников возомнил о себе, что может, оправдываясь своим тяжелым материальным положением, совершить преступление, и этим как бы убил не старуху, но и себя. Для этого я взял из „Преступления и наказания“ сцену, когда Соня Мармеладова читает ему отрывок из Евангелия».
Работа художника Николаева над станцией «Боровицкой», расположенной в самом центре города, была ещё более сложной и тревожной. Двое коллег Ивана Валентиновича отказались, понимая, что к реализации будут предъявлять очень высокие требования: станция находится в шаговой доступности от Кремля.
Специалисты и градозащитники отговаривали московский метрополитен строить метро под Домом Пашкова и зданием Ленинской библиотеки, так как Боровицкий холм — насыпной, и это создало бы риск обрушения конструкций зданий. Так и произошло: по фундаменту Дома Пашкова пошли трещины. Но станцию достроили и оформили декор. Николаев рассказывал:
«Интерьеры „Боровицкой“ должны были стать продолжением Кремля. Во время работы было много скептических оценок, но в конце концов общественность приняла станцию. И станция получила оценку как лучшая работа года в сообществе Союза Художников»
Некоторые журналисты прозвали «Боровицкую» «Имперской». Иван Николаев парировал: «А мы этого и хотели: вложить в неё московский, русский дух».
Евгений Щеглов и Екатерина Бубнова
«ЦСКА»
Интерьер современной станции, открытой по просьбе большого числа спортивных фанатов, декорировали художники-монументалисты Щеглов и Бубнова. Они оформили потолок-панно вестибюля новой станции в технике цифрового коллажа. Оно было напечатано на алюминиевых панелях ультрафиолетовой печатью.
Панно выполнено с элементами живописи, фотографии и компьютерной графики. В 2020 году за художественное оформление станции художникам-оформителям была присуждена Премия города Москвы за достижения в области литературы и искусства в номинации «Дизайн».
Также на станции стоят скульптуры работы Михаила Переяславца. Прообразом для них послужили лыжник Николай Панкратов, баскетболист Виктор Хряпа, хоккеист Денис Денисов и футболист Всеволод Бобров, игравшие за Центральный спортивный клуб Армии. Скульптуры установлены на постаментах-колоннах, на каждую из которых нанесена фирменная эмблема ЦСКА.
Иван Лубенников
«Маяковская», «Славянский бульвар», Madeleine — станция парижского метрополитена
Художник-монументалист Иван Лубенников в начале 2000‑х годов оформлял новый выход со станции метро «Маяковская». Он создал эскизы станции, но художественная комиссия, выбиравшая исполнителя заказа, отказала Лубенникову из-за заморозки проекта. Впоследствии к идее вернулись, и за год до открытия, в 2004 году, о художнике вновь вспомнили.
Ивана Ивановича попросили придумать новый дизайн, так как концепция станции поменялась. Лубенников создал минималистичный образ станции, где было место мозаике. Он попытался создать преемственность между работами художника Дейнеки, оформителя «Маяковской». Мозаика с изображением неба стилистически похожа на ту, что была сделана Дейнекой в сотрудничестве с Владимиром Фроловым. На мозаичном потолке пассажир метро может увидеть голубое небо, строчки Маяковского и самолёт, летящий в синеве, — футуристично и просто. Наверное, поэт был бы рад увидеть свои слова, отсылающие к проблемам уже не современным, но всё ещё актуальным: «И небо, в дымах забывшее, что голубо».
Парижское метро работы Гимара
Станция «Славянский бульвар» в Москве
Интерьеры станции «Славянский бульвар» Лубенников создавал во французском псевдоар-нуво по просьбе руководителя московского метрополитена Дмитрия Гаева, любившего этот архитектурный стиль. Художник не хотел приниматься за работу, зная, что настоящий ар-нуво не выйдет — «Живём в другую эпоху», — но позже он согласился. Так на станции появились скамейки с фонарями-торшерами и кованые решётки с «застывшими» растениями. Многие горожане оценили задумку автора, вдохновившегося парижскими станциями работы художника-декоратора Эктора Гимара.
Лубенников работал над совместным проектом московского и парижского метро и сделал эскиз витража для станции Madeleine. Руководители московского метрополитена подарили парижанам композицию из металла и литого стекла «Курочка Ряба».
Эскиз витража «Курочка Ряба» для станции Madeleine
Свежие комментарии