…Взрослые говорят мне: ты совсем маленькая, ты ещё ребёнок и должна всегда старших слушаться. Да я и слушаюсь, и я совсем не виновата, что увидела, как из квартиры рядом с нашей на руках несли одного дяденьку. Мы пришли из подвала, и мама рассердилась и сказала:
– Ты не смотри, отвернись в сторону!
Я отвернулась в сторону, а тут закричали:
– Стойте! Он уже не дышит!
Мы говорим дома с мамой и бабушкой, и в нашем первом классе говорим с учительницей, и все дышим. А почему этот дяденька не дышит? Разве так бывает чтобы люди не дышали? Посмотрела, ничего не увидела, только руку дяденьки увидела, она висела и качалась, когда его по лестнице уносили.
Дома меня мама умыла, я ведь из подвала вернулась, там много пыли сыпалось сверху, это по нашему дому стреляли, и мы прятались. А дяденька, которого несли из квартиры рядом, не спрятался, и мама сказала, что осколком его и убило. Прямо в голову!
Потом мама и бабушка сказали, что у нас окна нет на кухне, каким-то взрывом его выбило, и пошли это окно чем-то закрывать. А я за стол села, где уроки делаю, ну когда не стреляют. Я и не помню, чтобы не стреляли, в детский сад ходила, тоже стреляли. На тетрадке такой цветочек красивенький нарисованный, красный с зелёненькими листочками, мама сказала как живой. А почему как живой? Что, цветы тоже умирают, как этот дяденька сегодня?
Вот и ручка есть, вот бы так научиться письмо написать, чтобы больше не стреляли. Взрослые говорят, что было и так, что люди совсем не стреляли, а просто жили и радовались! Обязательно надо написать и очень-очень попросить, чтобы не стреляли. А то и меня убьют, как этого дяденьку сегодня. А нельзя, чтобы меня убили, мама говорит - я её счастье. А бабушка говорит - я солнышко и свет в окошке. Как же они будут без меня?
Писать научусь хорошо и письмо напишу, а кому написать, чтобы больше никогда не стреляли?
Александр Фурс,
член Союза писателей России, историк.
Свежие комментарии