Военное дело

Битва у высоты Ворона

Гордость и элита отряда Аида (с)
Снайпера.
Думается все слышали про батальон легендарного воина под позывным "Аид", бывшего сотрудника ЧВК "Вагнер".
На портале Дневник Мракоборцев, появилась документальное повествование от бойца с позывным "Снайпер". Есть видео (см. ссылку не буду выкладывать кровавые кадры наших погибших) https://t.me/iamsniper/408

Именно с этих кадров и началась самая страшная битва на Сватово-Кременном, когда наша малочисленная группа удерживала позиции в течение нескольких дней в ожидании прихода десанта.

Новости СМИ2

- Сняли и выложили на своих каналах ВСУки группу, пропавшую из эфира, судьбу которой наш отряд отправили выяснить в декабре 2022- пишет Снайпер.
Думаю не все это читали. Поэтому ставлю к нам со ссылками.

Немного истории:
События повествуют о службе группы Аида, на тот момент, в 54 добровольческом полку.
К слову, начинал я там обычными снайпером разведроты. Хотя был офицером, но числился командиром взвода специальной роты снайперов, которая в полном составе была выбита из строя.
Оставшись один, я был направлен в разведку обычным снайпером.
Это позже я стал командиром группы, потом взвода, потом роты и тд.
Позже мы пришли в СпН "Ахмат", честь и хвала нашему подразделению.
https://t.me/iamsniper/8119
За это время, мы успели послужить в разведке 54 полка, в разведбатальоне 85 бригады, отряде "ШТОРМ" 4 бригады, и уже потом, при помощи Апти Ароновича Алаудинова, были переведены в СпН "Ахмат". Заместитель начальника главного управления по военно-политической работе, командующий спецназом "Ахмат", герой России, генерал-майор Алаудинов Апти Аронович. Командир группы Аида СпН "Ахмат", Аид.
Где смогли пустить корни, раскрыть свой потенциал, собраться все вместе и начать творить полноценно.
https://t.me/iamsniper/8120

Часть1
Каждый из нас смотрел хотя бы один раз в своей жизни военные фильмы. Отечественные или голливудские, неважно. Фильм вряд ли передаст весь ужас войны. И даже отдельно взятый эпизод того или иного сражения, реального боевого противостояния двух армий, никогда не будет показан в кино. Это невозможно.
Мне же проще об этом рассказать, так как я - прямой участник и свидетель этих событий. Самое страшное из которых в жизни нашего подразделения происходило с 26 по 30 декабря 2022 года. Между собой мы называем его (и в историю подразделения оно войдёт под таким же названием) "Битва у высоты Ворона".

26 декабря 2022 года мы вернулись с обычного боевого задания. Встреча со вражеской разведкой, "стрелкотня", артобработка от противника. Это уже стало серой рутиной. Из необычного разве что вертолет ВСУк, который сильно холодил нам кровь все последующие дни, но об этом позже.
Вернувшись с задания, мы разбрелись кто куда. Кто-то чистил оружие после боя, кто-то лениво лежал на спальнике, наблюдая за безумием на украинском ТВ, а я сидел на своем любимом кресле-качалке в одиночестве на улице.
Вообще, 90% свободного времени я проводил на улице в тишине в своем любимом кресле-качалке. Периодически оттуда наблюдал прилёты арты противника за забором, даже пару раз забор пробивали пулями откуда-то из леса. Один раз хвостовиком снаряда мне чуть не снесло голову.
Там же я наблюдал за работой наших градов, авиации, артиллерии, за ребятами, гостями, посторонними визитерами, и в целом, это был мой основной пункт дислокации. Можно сказать, я обитал в кресле-качалке во дворе дома. Прекрасное место, чтобы настроиться на задание, перестроиться после задания и просто побыть с собой наедине. Бойцы моего отряда даже никогда не занимали его, зная, что это место главного Мракоборца.
И вот, когда стрелка часов лениво перевалила за 20.00, к нам приехал один из вышестоящих командиров и сообщил, что позиция нашего брата по оружию прорвана и окоп больше не отвечает. По нашей информации, на позиции было 10 пехотинцев. Выбрался один, сильно раненный, контуженный и сказал, что позиция мертва.

Продолжение следует…
Ваш СнайперЧасть 2

По другой информации позиция ещё была жива, вела бой, держалась, и просто осталась без связи. Туда была отправлена разведка соседнего полка, которая обслуживала этот квадрат, для выяснения обстоятельств. Но ребята наткнулись на засаду. Двоих убили сразу, а двое были ранены. В долгу ребята тоже не остались, нескольких противников прихватили с собой на тот свет, и даже вытащили одного из своих убитых. Второго вытащить не смогли.
По тревоге подняли нас. Все подразделение разом. Это был первый случай, когда все группы были собраны вместе.
Задач было две:
1) Узнать судьбу позиции. Жива, или мертва.
2) Если жива - усилить их. Если мертва - доложить.

Буквально за полчаса все группы оперативно собрались. Нас было чуть меньше 30 человек, командование предупредило, что мы можем провести там пару суток, но брать с собой спальные мешки, коврики, теплую одежду, сухпайки и воду не нужно, выйдем раньше, главное боекомплект, гранаты, патроны и т.п.
Набившись до отвала оружием и боеприпасами, мы погрузились в Урал, и отправились навстречу судьбе.
На часах было 21:00.

Через час мы были на предварительном "нуле" для захода в лесничество. Не успели осуществить высадку, как послышался звук ночной ведьмы (коптера) в небе. По инерции спрятались в разрушенные дома вокруг и стали ждать. Когда ведьма нас покинула, мы стали снова ждать, но уже провожатого в неизвестном нам квадрате.
Он прибыл через полчаса и пояснил, что есть две проблемы:
1) Посты десанта остались без связи и ночью стреляют во все, что движется.
2) Дорога, по которой мы пойдем, тянется два километра по жидкой и густой глине и хорошо пристрелена артой противника.
Общим решением командиров выступать нужно было в кромешной темноте плотной цепочкой. Тем более, ночь была без звёзд и луны. Выждав несколько часов, когда стрелки перевалили за 03:00, мы двинулись по глиняной дороге.
Темнота была настолько плотной, что казалось, ее можно было схватить. Тепловизоров было очень мало, буквально 3-4 на роту, а ночники не работали. Мы шли держась друг за друга, по возможности, чтобы не потеряться.
Шли, падали, вязли в глине, искали на ощупь упавшие магазины, монокли и, матерясь, вставали.
Марш длился дольше обычного, потому что мы потеряли двух бойцов по дороге и пришлось за ними возвращаться. Они просто пропустили поворот в кромешной темноте.
Забрав их, мы дошли до первой позиции и небольшими группами двинули мимо нервных десантников, стараясь не привлекать из внимание к себе.

Часть 3

Мы прошли под носом у мобилизованных, и собравшись, отправились по направлению к прорыву. Расстояние от места нашего захода до крайней позиции перед Вороном составляла пару километров.
Уставшие после преодоления глиняного препятствия, мы старались изо всех сил торопиться, пока не проснется арта противника.
Подойдя к последней позиции, я был крайне удивлен, что ее защищает всего семь человек. Большой минус организации позиций нашим командованием в том, что между позициями расстояние от 500 метров до полутора километров. Эта практика уже не первый раз становится роковой для наших воинов, увеличивая число потерь. При таком огромном расстоянии между позициями противник регулярно берет их в огневой мешок. Подкрепление просто оседало в боях с огневым мешком и не могло пробиться к позициям.

Мы зашли в окоп к пехоте, и начали обсуждать свои дальнейшие действия по установлению истины происходящего на высоте Ворона.
Вариантов было два:
1. Поднять коптер и осмотреться, чтобы убедиться в том, что позиция мертва.
2. Идти на позицию напрямую и провести разведку боем.

Я настаивал на первом варианте, ибо по опыту наших коллег по цеху из соседнего подразделения, которые погибали, не дойдя до позиций, в разведке боем нет смысла.
Было решено поднимать коптер, чтобы подтвердить информацию. Сложность использования коптера была в том, что противник активно использует РЭБ, и оператор должен маневрировать на низких высотах на уровне верхушек деревьев. А при таком способе разведки коптер можно сбить хорошей автоматной очередью.
Коптер взлетел и начал продвигаться между деревьями к позиции Ворона. Мы, задержав дыхание, наблюдали в экране телефона.
Через две минуты, позиция была найдена, и коптер начали обстреливать с автоматов.
Мы увидели несколько противников на позиции, которые показывали нам пальцем на повязки и изображали руками кресты. Рядом с ними лежало тело одного из наших бойцов. Позиция была мертва.

Осложнилось все тем, что коптер не смог вернуться обратно и был принудительно посажен противником. Пока мы решали, какие действия нам предпринимать дальше, в рации раздался голос одного из бойцов:
— Наблюдаю противника. 6..7...10...человек.
Раздался первый выстрел, словно ознаменовавший начало противостояния и битвы за высоту у Ворона.Часть 4

Не знаю, кто первый из ребят вступил в бой, но следом за автоматной очередью потянулась длинная череда выстрелов из автоматов и пулеметов. Наша рота вступила в бой с вражеской разведкой. Всего их было около 12 человек.
Отдам должное противнику, который случайно наткнулся на наши позиции — коллеги из ВСУ быстро сориентировались, заняли позиции и начали вести ответный огонь. Позиция у нас была намного лучше, ведь обороняться всегда проще, чем атаковать. У нас было три пулеметных расчета, которые активно отрабатывали сектор с разных концов окопа, но была и проблема: наш окоп не был рассчитан на такое количество вояк, и приходилось стрелять по очереди, чтобы не задеть впереди стоящего собрата.
Закончилось все так же внезапно, как и началось.
Противник выпустил последнюю прощальную очередь и скрылся в глубине леса. Убили мы кого-то, или нет - сложный вопрос. В таком тандеме хаоса и выстрелов было сложно оценить обстановку. Тем более, при мне не было "Маруси" и разглядеть поле битвы в оптику я не мог, так как взял с собой обычный АК-74, муху и полный рюкзак БК на них.
Последним гостем из разведки противника (а, может, и не из разведки) был снайпер, который отрабатывал окоп.

Засечь его взглядом было крайне тяжело, в связи с чем, я начал судорожно искать винтовку. Я помнил, что один из мобилизованных, который шел с нами на эту позицию, был с СВД.
Я сразу поинтересовался, заканчивал ли он снайперскую школу или просто служил срочку снайпером, на что получил безумно обидный ответ: школу не заканчивал, срочку вообще не служил, да и какой смысл обучаться. Взял в прицел и стреляй.
Человек просто наплевал на мои 9 лет жизни, чем безумно оскорбил мою честь снайпера и позже был наказан высшими силами, но в тот момент он ещё не успел ни разу выстрелить за весь ход боя. И я успешно отжал винтовку себе, выставил на скорую руку верхнюю планку на четыре, боковую на единицу, и уже не надеясь, что оптика винтовки была выверена, начал искать вражеского снайпера.
Найти его проблем не составило, а вот сделать точный выстрел - очень даже. Слишком много деревьев и стрельба из одной позиции в блиндаже могла стать для меня фатальной.
Мы перестреливались пару минут, любезно обмениваясь выстрелами, пока одна из пуль не легла над головой вражеского коллеги, и подумав, что пора заканчивать, он у меня на глазах ретировался.
Наступило затишье, которое мы использовали для восполнения боеприпасов, восстановления оружия, которое безумно клинило из-за песка в окопе.

Трое наших отправились на поиски посаженного коптера, и чудом не столкнувшись с вражеским поисковым отрядом, который его уносил, отлежались в низине и вернулись. Доложив руководству, что позиция мертва и нет смысла выяснять ее судьбу, мы получили безумный приказ: идти на нее.
Безумный он был тем, что буквально недавно мы вели сумасшедший бой с 12 бойцами вражеской разведки, на позиции было ещё около 4-5 противников, а значит в лесу нас ждало не менее 30 человек. Это было задание, обрекающее нас на смерть. Мне сложно судить о приказах командования, но этот был... странным? Командир нашей роты сказал отобрать 10 человек и отправляться в путь.

Сам же он остался руководить на месте. Шли только добровольно, без принуждения и приказов. Самостоятельно идти вызвался я, Кузя и ребята из других взводов. Группу из 10 самоубийц набрать сразу не получилось. Когда я начал предлагать тому или иному бойцу следовать с нами, то столкнулся с животным и безумным страхом. Ранее я уже писал, что страх - заразное состояние. Очень опасное и пагубное. Он сковывает душу и сердце, парализует и может даже передаваться. Кто-то оправдывался, что плохо себя чувствует, кто-то просто молчал. Верхом странности была отговорка флюсом. Как флюс мешает нажимать на спусковой крючок автомата, не знаю, но факт остаётся фактом. Группу собрали очень тяжело…

Часть 5

Отдам должное некоторым бойцам, один из которых с дикой температурой под 40 вызвался добровольно идти туда. Повел нас на позиции наш будущий замполит, который в то время был обычным бойцом, рядовым, историк по образованию. Стоит отдельно подчеркнуть его отвагу и смелость, граничащую с безумием.

Наша небольшая группа выдвинулась в глубину леса, и медленными шагами, соблюдая меры безопасности, аккуратно приближалась к позиции Ворона.
Я и историк шли первыми, при этом в руках я держал нелюбимую мной СВД и был одет в коричневую дубленку (результат удачного обмена с местными на пару пачек сигарет в холодную годину нашего длительного сидения в окопах) поверх своего снаряжения.
Подходя к позиции, мы наткнулись на труп нашего разведчика из соседнего подразделения. Именно они, перед тем, как нас подняли по тревоге, отправились выяснять судьбу Ворона и попали в засаду, в которой двое погибли, а двое получили ранения. Разведчик лежал животом на земле с раскинутыми руками. Заминирован. Это было понятно сразу и всем. Как и факт засады на тело.
Доложив по рации о находке, мы получили приказ эвакуировать тело и продвигаться дальше. На помощь в эвакуации к нам отправилось ещё четверых бойцов с веревкой и кошкой во главе с Цыгном. Труп надо было сдергивать.
Я расположился недалеко от трупа, и, задержав дыхание, начал вслушиваться.

Как-то я уже рассказывал, что для опытного снайпера мир вокруг - лучший помощник. Вы замечали, когда заходили в лес, как в первые секунды мир вокруг замолкает? Когда мы подошли к телу, лес уже молчал. Это означало лишь одно: нас ждали. Гнетущая тишина, разрывающая мою интуицию, птицы, улетающие в другом направлении от этого места, и еле уловимый звук веток и листьев под чьими-то ногами. Где-то там, впереди и сбоку. Я чувствовал, знал, слышал и ощущал чужое массовое присутствие. Интуиция начала истерить. Пока историк крутил "кошку", чтобы набросить на тело, я успел развернуться и показать двумя пальцами на свои глаза и в сторону трем бойцам позади себя.
"За нами наблюдают".
Они развернули автоматы в сторону указанную мной и стали ожидать.
Я же наблюдал за сектором в оптику, зная, что сейчас что-то случится.
И вот, веревка приземляется на тело, историк подцепляет труп, и пуля приземляется в нескольких сантиметрах от его головы в дерево. Он падает на землю, за выстрелом следует ещё три с глушителя с разных сторон, спереди начинает стрелять в наше направление пулемет, а с другой стороны полетели гранаты и автоматные очереди.
Мы попали в огневую подкову. Засада удалась.

Часть 6

...Соколу удалось отползти с линии ведения огня ближе ко мне, когда начался бой.
Огонь, вызванный двумя пулеметами, был настолько плотный, что нам на головы начали сыпаться ветви от деревьев.
Пыль стояла столбом и ко всему этому, добавлялся постоянный огонь снайперской тройки с правого фланга, огонь автоматов и подствольные гранаты с левого.
Я дал Кузе жестом команду отходить. Молодой парень знал свою задачу. Отступить в тыл и начать прикрытие группы на отходе из пулемета.
Я же занялся поиском своих "коллег", стараясь в этом хаосе боя вычислить их позиции.
Бегло пробежавшись по правому флангу, не без труда, но все же засек три лежачих силуэта и одного скрывающегося за деревом автоматчика на прикрытии.
Могу сказать, что если бы это были опытные снайпера, моя группа осталось бы покоиться под позициями Ворона. Это же были "люди со снайперскими винтовками", что является большой разницей.
Однако, произведя первый же выстрел, я невольно убрал глаз от оптики и проматерился про себя, поняв, что мобилизованный """"снайпер"""" даже не выверил оптику, когда взял ее в руки.
СВД давала сильный уход вправо, почти на метр, и больше "головы" на высоту.
Резко вскочив, чтобы сменить позицию, я начал отступать вслед за уходящей группой, пытаясь выверять оптику на ходу. Поправки внесены.
Упал, дал пробежать двум бойцам мимо себя, и вновь произвел выстрел. Промах. 30-40 см вправо, 20 верх. Снайпера успели заметить мои тщетные попытки с ними постреляться, и начали отрабатывать уже меня и уходящих в моем направлении бойцов. Я встал за дерево вместе с ещё одним бойцом, и оно моментально затрещала от попаданий пуль в ствол.
И вновь поправка. Я перебежал к соседнему дереву, встал на колено и, быстро поймав в оптику лежачего, произвел выстрел.
Противник отпустил руку с винтовки и откатился. Попал или нет - сложный вопрос. Если бы 7'62 зашла в плечо с такого ракурса, она бы пробила его лёгкое, и вызванный гемоторакс и пневмоторакс доделал бы все за меня. Вновь огонь по моей позиции, пытаюсь уйти резко вбок. Именно в этот момент я совершил ошибку, которая потом будет мучить меня больше недели. Я стрелял с колена, и моя нога увязла в черноземье. Стоило резко развернутся и попытаться уйти, как я почувствовал острую боль в правом колене. Стопа не смогла развернуться вслед за телом.
Я упал на левое колено и на миг прилёг под деревьями, чтобы перевести дух, пока мы находились под плотным огнем.
Пулемет Кузи все ещё молчал. Найдя его взглядом, я встал на ноги и, прихрамывая, пошел в его сторону, прячась за деревьями, по которым системно прилетало. Кузя отчаянно дрался с пулеметом, глаза его были уже практически на мокром месте. Пулемет заклинило из-за попадания песка.
- Страшно, Кузь? - я подошел к нему.
Это был странный вопрос, но мне хотелось его подбодрить, так как казалось, что в клине пулемета парень винит себя.
- Очень!
- Ну беги к окопам, Кузь. Я тут полежу.
Мы поменялись позициями, и я начал хаотично простреливать позиции противника, чтобы дать группе отойти. Одним из последних шел тот самый боец с высокой температурой, который прямо за мной упал, не подавая признаки жизни. Посмотрев через плечо, помню, даже подумал, что сволочная пуля его все же нагнала.
Один из замыкающих на развороте выстрелил с РПГ в качестве прощального подарка, и после такого шума температурящий боец вдруг вскочил на ноги со словами: «Что было?»
"Живой", — понял я. Сколько таких живых вышло и какие у нас потери, я еще не знал.
Последними шли мы с гранатометчиком, Сокол и парень с температурой, который просто перегрелся от нагрузки и потерял сознание.
Все уже подбегали к окопу (кроме хромающего меня), когда мы услышали очень противный нам звук. Звук, который будет ещё три дня нас преследовать.
Это был звук вражеского вертолета, сопровождаемый криком в рацию:
"В укрытие! Вражеская вертушка!"
Послышались первые запуски ракет.

Часть 7

Услышав крик в рацию про вертолет и звук залпа ракет, я стиснул зубы и перешел на хромающий бег и, забив на боль, рванул к блиндажу. Едва успел запрыгнуть — земля содрогнулась.
Вражеский вертолет выпустил по нам весь запас ракет и заодно отработал пулеметом, скосив все деревья вблизи позиций.
Мы даже не успели проверить свои потери после провальной атаки, как пришлось спасаться от небесного гостя.
Убедившись, что залп прошел мимо, пересчитали бойцов.
К огромному удивлению, никто не погиб и даже не был ранен.
Сейчас, спустя уже довольно продолжительное время, я смотрю на расклад сил в лесу, их позиции и засаду и понимаю, что будь мы на их месте, мы бы не выпустили противника без колоссальных потерь. Божья воля и чудо вывели нас из "подковы".

Старший офицер доложил командованию о провальной атаке ввиду превосходящих сил противника, но получил приказ: позицию отбить. Повторяйте штурм. В подмогу идёт десять пехотинцев.
На лицах присутствующих моментально проступило отчаяние. И их можно понять. Разведчики хоть и элитные военнослужащие, с определённым и довольно серьезным уровнем подготовкой, но никак не штурмовики. У них нет соответствующей экипировки, оружия, и, главное - нет боевого опыта. У большинства. Это и было главной причиной отчаяния. Битва у Ворона стала первым истинным испытанием для большинства бойцов с отряда, так как в корне отличалась от ежедневной "стрелкотни" с вражеской разведкой в лесу.
Я осмотрел свое колено и заметил начало активного отека. Ощупав и "пропальпировав" его, убедился, что это, скорее, сильное растяжение, чем разрыв мениска. Достав эластичный жгут и туго затянув колено, временно решил проблему ноющей боли, но знал, что это не панацея. В скором времени колено даст о себе знать.
После приказа командования ожидать подмогу в виде пехоты, мы сели в окопы, и оказались под сильным артогнем, на удивление точным из-за корректировки с "птицы". Понимая, что приход подмоги откладывается, я притулился спиной к стенке окопа, и под звуки разрыва снарядов вокруг задремал. Усталость начала брать свое.
Проведя в полудреме минут тридцать, я открыл глаза — меня разбудил радиопереговор в эфире. Пехота была в одной позиции от нас и ждала конца артобработки. Когда обработка закончилась, аккуратно, помогая себе автоматом, (так как СВД вернул этому проклятому мобилизованному недоснайперу), я встал в окопе, и вышел в ожидании подмоги.
После сна о себе начало напоминать чувство голода.
Скажу сразу, забегая вперед, в начале рассказа я пояснил, что мы не брали с собой еду, воду, спальники, даже лишнюю теплую одежду. В первую же ночь мы успели осознать ошибку, хоть и были под крышей в заброшенном доме. Приближение второй ночи начинала меня волновать. Рацион питания наших бойцов состоял из половины стакана воды в сутки. И все. Без преувеличения. Из-за активной артобработки противника, подвезти нам что-либо было невозможно, и три дня мы провели без еды с половиной стакана воды на бойца в сутки. Это реалии войны. Их надо принимать такими, какие они есть.
Подмогу возглавлял молодой 23-летний сержант, которому мы на песке нарисовали позиции противника, высоту Ворона, подкову и маршрут движения.
Отдам должное, несмотря на молодой возраст, парень был смышлёный, отдавал своим адекватные приказы, и без лишних обсуждений предложил выдвигаться.
Мы переформировали группу под новое наступление, добавив туда группу замыкания, в которую в этот раз вошел и я — из-за травмы. В нашу задачу входило прикрытие группы наступления, прикрытие отхода при провале, и эвакуация раненых и убитых.
Возглавил атаку вновь наш будущий ротный - Сокол.
Группа наступления выдвинулась во главе с Соколом по нашему обреченному маршруту, а мы сосредоточились за ними, заняв позиции в ожидании.
И вновь лес молчал.
Группа продвигалась, пока последний из бойцов не скрылся в лесной чаще.
Тревожные шесть минут, мы лежали неподвижно, пока тишину не разорвал первый выстрел с глушителя. И завязался бой.
Битва за высоту Ворона вспыхнула вновь.

Часть 8

Стрельба шла по широкой линии фронта, и я потерялся в этом вихре звуков от автоматов, винтовок, пулеметов, шмелей, мух, подствольников и РПГ. Через минуту послышались крики пехоты и разведчиков, что нужно уходить.
Первым отступал тот самый мобилизованный снайпер, который был наказан высшими снайперскими силами при пробной попытке выстрелить и знатно разбил себе лицо в кровь, убегая с безумным взглядом. "Мелочь, а приятно" - подумал я, провожая его взглядом.
Часть людей начала отступать с другой стороны, что осложняло распознание по принципу "свой-чужой". Я увидел первых отступающих, и выдвинулся с группой им навстречу. Мы заняли позиции около деревьев, и когда бойцы пробежали, открыли огонь в направлении противника. Ответка не заставила себя долго ждать.

Один из мобилизованных пехотинцев, бежал зажав палец на спусковом крючке, волоча автомат дулом по земле. Это закончилось тем, что в ногу себе по касательной он все-таки выстрелил. И упал.
"Идиот!" - заорал я, махнул двум бойцам из у прикрытия и рванул забрать этого горе-стрелка. Схватив его и закинув на плечи, мы начали отходить к окопу. Я отстреливался, позволяя ребятам отойти подальше, а следом вставал и лёгким бегом отходил сам. На большее моя нога была не способна.
Мы нырнули в окоп, и кто-то начал оказывать первую помощь нашему горемыке. В это время остальной окоп пытался вычислить в этом адском свинцовом дожде противника.
Последним с линии атаки вышел Сокол и тот самый молодой командир пехоты. Атака вновь провалилась.
Ответка укропов не заставила себя долго ждать, и бой переместился уже на наши позиции. Мы начали вести переписку со смертью длинными автоматными очередями из окопов.
Когда от наших пулеметов повалились замертво первые ВСУшники, укропы так же плавно отошли. Организовано, грамотно, без особых криков в лесу. Похвально.

Бой утих и пыль начала оседать, а мы занялись оценкой своего БК. Хотелось есть. Шли третьи сутки.
Наш командир из рации вновь был недоволен провалом и приказал идти в атаку третий раз. Мы огрызнулись, ответив, что нам нужны патроны, сухпайки вода. Была дана команда отступать к укрепрайону, для возмещения потраченного БК, получения сухпайков и воды. Пехота оставалась на позиции, ждать нашего возвращения.
Выбрав момент, мы всей ротой вышли на маршрут движения и начали быстро проходить участок в километр, чтобы попасть к укрепрайону. Однако, стоило нам выйти на маршрут, как послышался множественный свист сверху, прижавший нас к земле. 82-мм миномет начал нам объяснять, что это была плохая идея. Мы попали в артиллерийский мешок.
Минометы насыпали хаотично, и вперёд, и за "шиворот".
Лёжа на земле, я первый раз увидел такие близкие разрывы и красивые оранжевые вспышки, которые несли смерть и увечье. Небольшими группами, кто куда, мы начали выходить из "мешка", укрываясь деревьями, в брошенных окопах или за воронками от снарядов. Сколько по нам было выпущено мин - даже затрудняюсь ответить.
Костыль бежал впереди и у меня на глазах один из осколков стукнул в его броню. Но он бежал дальше. Значит, не пробило.
Первые разведчики добежали до укрепа и упали без сил. Все передвижение заняло дополнительно почти сорок минут, пока мы наконец не соединились всей группой. Из потерь был эвакуированный нами самострел-пехотинец, один осколочный у нашего разведчика, и это чудо, что мы вообще не были уничтожены за этот маршбросок.
Мы вышли на связь с командованием и сообщили, что выбрались, ждём БК. Нам приказали ждать окончания артобстрела. И мы разошлись по длинному окопу, где, лёжа прямо на голой земле, пытались хоть немного отдохнуть.
Ожидание становилось мучительным.
Продолжение следует…
Ваш СнайперФото: Telegram-канала «Дневник Мракоборца»

Часть 9

Шла очередная ночь противостояния в лесничестве.
БК, еду и воду нам так и не смогли подвезти. Был ли причиной тому артобстрел или какую-то часть унесла себе пехота на тыловые позиции, сейчас уже нет смысла обсуждать. Факт остаётся фактом. Рацион нашего взвода по-прежнему состоял из половины стакана воды. Максимум, ребята смогли добыть себе пару галет.
Спали прямо так, на голой земле вдоль окопа — блиндажи просто не были рассчитаны на тридцать с лишним человек. Да и к тому же, были заняты пехотой.
Теплой одежды, спальников и прочего не было. Погода ухудшалась — начался противный дождь. Часть неба при этом была абсолютно ясной. Я лежал в трофейной дубленке, подложив под голову каску и смотрел на прекрасное звёздное небо Незалежной. Колено напоминало о себе при каждом движении, поэтому старался не шевелится. Ребята массово кашляли. Пневмония не заставила себя долго ждать. Я знал, что после этого выхода свалятся все. Вопрос лишь времени.
К слову о звёздах - как житель мегаполиса, световое загрязнение в котором огромно, я редко могу насладиться красотой созерцания звёзд, поэтому усыпанное ими почти без пробелов небо здесь меня завораживало.
Оно было прекрасным. Ни звуки арты, ни кашель и радиопереговоры не мешали мне наслаждаться звёздами. А с другой стороны я даже начал получать определенное тактильное удовольствие от крупных капель дождя, мягко падающих на лицо. Дождь, словно очищающий небесный душ, смывал с наших лиц весь ужас минувших дней.
Бронежилет пришлось снять, так как пластины замёрзли и можно было застудить себе все внутренности.
Два бойца и вовсе бредили от температуры и тряслись от озноба, но никто не жаловался. Таковы издержки любого конфликта.

Через пару часов, меня вызвал один из командиров. Попрощавшись со звездным небом, я встал и прихрамывая пошел в командирский блиндаж.
Была поставлена задача вернутся под покровом ночи на прошлую позицию и небольшой группой проползти к позиции Ворона при поддержке пехоты. И если мы не можем ее взять, то хотя бы уничтожить гранатомётами. Уничтожение позиции создало бы для нас буферную серую зону, что являлось единственным правильным решением. Командование по рации требовало запрыгивать в окоп под прикрытием и вести ближний бой, но это физически было невозможно сделать.
Моя задача была прикрыть ребят, для чего мне вновь дали эту мобилизованную снайперскую винтовку. Оценив БК и забрав у части ребят их магазины, мы выдвинулись в ночь небольшой группой на выполнение задания. Кто-то ещё спал, кто-то бредил, кашлял, но остальные провожали нас братскими взглядами, пока наша небольшая группа не растворилась в темноте и дожде на враждебной земле.
Мы выдвинулись вперёд.Часть 10

...Дождь сопровождал нас всю дорогу до крайней позиции, как будто пытаясь отговорить от нашей затеи. Погода не на шутку разгулялась. Моя трофейная дублёнка промокла насквозь и вместе с ледяными пластинами брони тянула к земле.
Наша небольшая группа дошла до позиции, мы коротко переговорили с пехотой и отправились медленными шагами в сторону этой проклятой лесной просеки, где нашли свою смерть разведчики соседнего полка. И где мы уже несколько дней безуспешно решали "территориальный спор" с противником.
Темнота поглотила лес. Нам приходилось останавливаться почти каждую минуту, чтобы ориентироваться. Фактически, мы шли наощупь. Пока старший группы сверял ориентиры, мы распределялись по периметру и просматривали в тепловизоры возможного противника.
Дорога занимала очень много времени. Шли с риском нарваться на растяжку, мину, засаду или выстрел из темноты. Часть пути решено было пройти ползком, чтобы подобраться к более-менее удачной позиции для выстрелов из реактивных огнеметов, известных как "Шмель". Мое колено заныло сильнее всего за сутки. Я понимал, что если отстану от группы, мне придется спрятаться в лесу до утра.

Мы поползли. Звуки вокруг полностью перекрывались шумом дождя, что нам было только на руку, так как противник боялся темноты. Но и обзор был нулевой из-за кромешной тьмы и дождя, поэтому, я не представлял, как ребята смогут произвести такой тяжёлый и точный выстрел в таких условиях. Все вокруг слилось в один поток, и ползти нам приходилось как и до этого идти — наощупь. Вода стекала по шлемам и каскам, попадая на лицо и полностью закрывая обзор.
Мы остановились перевести дыхание. Я опрокинулся на спину, полностью покрытый грязью, глиной и листьями. Начал пробивать озноб, вызванный сильным холодом. Может и температурой. Я уже не понимал.
Смотря на этот водопад с небес, я пытался отогнать противную и скользкую мысль о какой-то обречённости. Стараясь перевести мысли на что-либо иное, я внезапно вспомнил роман "Дюна" и отрывок из него:
«Мир держится на четырех ногах:
знание мудрых, справедливость великих, молитвы праведных, доблесть храбрых».
Если первые две вещи и не были присущи нашему командованию и этому месту, то последние две — вполне.
Молитвы праведных, обращенные к Богу ежедневно, поддерживают нас, а лишать мир доблести храбрых я не имел право. Прогнав обречённость, я собрался с силами и, дождавшись команды, мы поползли дальше, навстречу судьбе, кромешной темноте и неизвестности. Ведь мир держится на доблести храбрых.
Я криво улыбнулся сам себе, и сжав винтовку посильнее, присоединился к движению.Фото: Telegram-канала «Дневник Мракоборца»

Часть 11

Мы ползли почти 30 минут, в быстром темпе, когда старший группы жестом показал остановиться. Расслышать что-либо было невозможно из-за ливня, но это значило, что мы прибыли к нужной точке, отмеченной ранее на карте. Пару раз в ходе передвижения на остановках мы наблюдали в тепловизор относительно недалеко от нас разведдозоры противника, скрывающиеся в блиндажах. Погода им не нравилась, и они старались лучше спрятаться от нее, пренебрегая маскировкой.
Сейчас же вокруг было пусто. В тепловизор просматривалась только позиция Ворона и укрывающиеся там одинокие противники.
Мне дали жест рукой "наблюдай". Я кивнул и подумав "легче сказать, чем сделать", попытался стереть грязь с лица. Стало только хуже, она осела на ресницах. Подняв лицо к небу и дав дождю себя умыть, я тревожно всматривался в быстро садившийся тепловизор: рассмотреть что-либо в обычную оптику было невозможно. Стрелять я буду интуитивно, на вспышки, звук и предположения.

Со мной остался один из бойцов. Он нервно оглядывался по сторонам в ночник, пока остальные отползли чуть вперёд и приводили "Шмель" в боевое состояние. Я тревожно вслушивался в пространство вокруг, понимая, что тепловизор вот-вот сядет. Приходилось игнорировать озноб, пытаясь глубже дышать. Парень рядом со мной очень сильно трясся, отвлекая меня, и мне пришлось ударить его ногой. Он подуспокоился. Озноб доконал и его.
Раздались почти парные выстрелы из «шмелей», я резко посмотрел в тепловизор на позицию Ворона. С ее стороны послышались сдавленные хрипы умирающих противников. Один из снарядов попал по основанию окопа, а вот второй... второй выглядел настолько прекрасно в тепловизоре, что заворожил меня. Позиция вся светилась от прямого попадания в блиндаж. Выживших там быть не может.
Ребята отбросили дымящиеся трубы, и подбежали ко мне:
- Уходим!
Я встал на ноги, и, спотыкаясь, мы быстрыми шагами начали уходить, так и как бежать по этой трясине было невозможно. Мы падали, вставали, местами ползли на четвереньках.
Из глубины леса начали раздаваться приглушённые выстрелы из автоматов с глушителями. Нас обнаружили с другой позиции....

Часть 12

Понять, откуда по нам велся огонь, было невозможно из-за глушителей и проливного дождя. Я только мог судить по свистящим мимо пулям о примерном направлении. Иногда приходилось останавливаться, падать на землю, и стрелять интуитивно, чтобы хоть как-то замедлить темп стрельбы противника.
Когда к перестрелке присоединился пулемет врага, пришлось передвигаться ползком в попытках уйти прочь с линии огня. Прилив адреналина позволил мне игнорировать боль в колене, и мы интенсивно уползали под шквальным огнем. Грязь налипла на лицо сплошной маской, приходилось грязным отворотом бушлата пытаться ее стереть, отчего делалось только хуже.
Выстрелы становились все реже, и мне стало казаться, что противник или решил преследовать нас, или вообще остался на наблюдательных пунктах. Двигаться в ночи они не любят. Когда выстрелы затихли окончательно, мы остановились передохнуть, и единственный из нас, у которого ещё не сел ночник, нервно оглядывался, пытаясь усмотреть хоть что-то. Но в условиях дождя, ночник был почти бесполезен.
Мы молча заняли круговую оборону, пытаясь рассмотреть возможный "хвост" противника.
Тишина.

Переведя дыхание, мы встали на ноги, и продолжили движение сильно пригнувшись.
Впереди были два наблюдательных пункта оппонентов, которые мы ползком преодолели ранее, но теперь, у нас было две проблемы:
Первая — мы не найдем их без тепляков, а, значит, нас ждал прорыв с боем.
И вторая — их уже предупредили, и нас будут ждать.
Пройдя обратно примерно тем же маршрутом, мы легли и начали движение мимо наблюдательного пункта, который примерно помнили. Задержав дыхание, мы пытались аккуратно проползти мимо, словно не касаясь земли. Нам помогла радиостанция, которая сработала на НП противника. Услышав ее, мы взяли резко вправо, и стоило мне выдохнуть, как авангард нашей группы задел тонко натянутую нить, которую невозможно было рассмотреть в темноте.
Неприятный щелчок сдетонировал, и в воздух взмыла красная сигнальная ракета.
Наш боец сорвал секретку.
-Твою мать...- прошептал я.
Раздался шквальный огонь с двух сторон…

Часть 13

- БЕГОМ!
Наша небольшая группа самоубийц вскочила на ноги и побежала в темноту, которую разрывали вспышки выстрелов с разных сторон.
Иногда мы останавливались и отвечали одиночными выстрелами в направлении вспышек. Получался обмен любезности на любезность в виде шквального ответного огня.
Пули ложились так близко, что противный пронзительный свист возникал буквально над ухом или зарывался в землю вокруг нас.
После нескольких интуитивных выстрелов моя снайперская винтовка дала клин. Гильза упорно отказывалась выходить из канала ствола.
Поскользнувшись и выругавшись в очередной раз, я резким движением убрал винтовку за спину и достал болтающийся на бедре 6П9, известный в простонародье как пистолет бесшумный. ПБ. Стрелять из него, тем более, на таком расстоянии, было бессмысленной тратой патронов. И я не понимал в целом, зачем он в руках, под таким шквальным обстрелом, но бежать без оружия казалось мне тогда еще большей глупостью.
Пару раз я начинал отставать от группы из-за боли в колене, и впивался взглядом в тепловизор, который предательски показывал мне два процента заряда. Находя спины бойцов, я сжимал зубы и ускорялся, ибо разделится сейчас в лесу, в темноте под дождем на позициях противников означало неминуемую гибель или плен.

Отбежав достаточно, группа остановилась перевести дыхание, я же просто рухнул рядом с ними, перевернулся на спину и, тяжело дыша, вновь посмотрел на небо.
Дождь предательски поливал нас, но мы так смертельно устали, что апатия перебила все прочие настроения.
- Мы правильно идём? - шепотом спросил один из бойцов.
- Наверное... - неуверенно ответил старший группы.
Место нашей стоянки, напоминало какую-то воронку среди густых деревьев. Тепляки разрядились, а ночник был бесполезен, так как требовал искусственного освещения от луны и звёзд, которого просто не было.
Мы решили остаться в воронке под проливным дождем, пока не начнет хоть немного светать. Было понятно, что мы взяли немного не тот угол, и могли углубиться в лес в направлении противника или просто наступить на мину.
Договорились, что двое будут дежурить, а трое отдыхать. На перерыв определили три часа.
Я выбил гильзу из винтовки, но в такой кромешной темноте снайпер был бы бесполезен. Поэтому, взяв автомат у одного из бойцов, я заступил на дежурство. Задача дежурного заключалась в том, чтобы отползти подальше от воронки и предупредить, если я что-то замечу. Боец с другой стороны выполнял тот же функционал.

Температура начала давать о себе знать. Под дождем в ознобе мне начали мерещиться силуэты, голоса, шаги. Я не мог их услышать в реальности из-за дождя, или увидеть в темноте, но воспалённое сознание упорно утверждало, что в здесь кто-то есть. Периодически я отрубался на несколько секунд, и полусонный температурный бред мешался с явью: мне казалось, что я в расположении или общаюсь с каким-то знакомым. Отчаянная борьба сознания и подсознания длилась на протяжении всего моего дежурства и, подойди противник даже на расстояние броска гранаты, я бы не отличил иллюзию сломленного разума от реальности.
Дождь уменьшил свой ритм, когда мы пошли меняться, но в состоянии угасающего сознания мне было уже все равно. Я подложил винтовку и руки под щеку и провалился то ли в сон, то ли просто потерял сознание.
Я не помню, как пролетели эти полтора часа. Бесконечный и скоростной поток образов, видений из, казалось бы, моей прошлой жизни, лился горным водопадом, и я начал бредить. Меня разбудил старший группы. С огромным усилием, не без помощи товарищей, я встал. После пробуждения мир кажется таким расплывчатым. Нереальным.
Дождь уже успокоился, и мы шли абсолютно не скрывая своего присутствия, в том направлении, где, как мы думали, находятся наши позиции.
Нам было уже все равно.

Часть 14

Я вновь держал в руке пистолет, который до этого несколько раз ронял, и, наклонившись, лениво подбирал.
Спустя сорок минут после начала движения, мы вышли к тому самому окопу пехоты, из которого начали свою вылазку. Послышались крики поднять руки и защелкали затворы автоматов. Мы подняли по одной руке, показав повязки, и пошли дальше, не выразив никаких эмоций. Мне казалось, что мы, живые и настоящие, так и остались в этом ночном лесу.

Пехота удивлённо нас рассматривала, а мы, игнорируя их вопросы, шли на дальний рубеж, где ожидала наша разведрота.
Противник проснулся. Осадки из 82 и 120 минометов начали щедро сыпаться по нашим окопам. А мы шли. Шли пешком, не делая даже попыток побежать. Один из бойцов умудрился даже закурить, хотя мне казалось, что все сигареты уже безнадёжно испорчены после ночного потопа.
Мы шли, не скрываясь ни от птиц, ни от снарядов, ни от кого. Всем своим видом, мы проявляли безразличие к дальнейшим событиям, ибо наша усталость угробила нас настолько, что мы стояли на ногах по понятным только Богу причинам.
На позиции сказали, что разведрота окопалась в ночи восточнее и наткнулась на разведку врага. После боя враг откатился, а ребята усилили окоп и получили приказ выходить. Представил, как им пришлось рыть окоп в ночи, под ливнем, вступить в бой, углублять окоп, усилять его и потом выходить…
И невольно проскользнула мысль, что, может, нам и повезло.
Мы встретились с остатками нашей роты, которые равнодушно, без малейших эмоций нам кивнули и продолжили идти в направлении "нуля", где нас ждал Урал для эвакуации.
Шли долго, но для тех, кто подсознательно "иссяк", время течет иначе.
Как говорил Эйнштейн, время зависит от позиции наблюдателя.
А позиция у нас была потенциальных живых трупов.
На последнем рывке закинув себя в кузов Урала, мы начали валится вдоль железного кузова и сразу вырубаться.
Многих знобило, кто-то бредил, как я прошлой ночью, а те, кто был в сознании, выражали своим видом безразличие к миру вокруг.

Шел пятый день нашей битвы у высоты Ворона. Пятый и последний. Позицию мы сожгли, за Ворона отомстили, но заглядывая в глаза ребят вокруг, я понимал, что многие из нас оставили часть себя на этой позиции. Именно это испытание стало той точкой, где каждый четко осознал, где мы и чем мы рискуем. На что нам приходится идти в своем порыве защитить Родину.
Ехали молча. Никто ни разу не заговорил. Также молча мы выпадали из кузова перед нашими домами и сразу шли пить воду. Много воды. Воды, которой в достатке здесь, на хозяйстве. Воды, которой нам так не хватало там.
Я выгреб все мыслимые и немыслимые медицинские препараты на стол. Мы заваривали себе пакеты с антигриппином, или ему подобными средствами, пили аспирин, и разбредались по комнатам.
Стояние у высоты Ворона подошло к концу. Я упал на свой спальник, завернулся в бушлат и усталость поглотила меня.
Ведь, закрывая глаза, мы закрываемся изнутри в темноте.

- Покойся с миром, Ворон.

Последняя мысль, которая промелькнула, как крайняя точка моей опоры в реальности, и очень быстро ей на смену пришла тишина.

Конец
Ваш СнайперФото автора

Битва у высоты Ворона

Небольшая статистика:
За время Курской компании, группа Аида СпН "Ахмат" потеряло трёх разведчиков погибшими:
Лето (2 ШО ЧВК Вагнер)
Амбал (один из лучших ударных операторов БПЛА)
Ермак (5 ШО ЧВК Вагнер)

Ранение получило 19 человек, включая командира группы Аида, его зама, почти всех диверсантов, двух снайперов, 6-ти бплашников и тд.
За два месяца, по нам применили:
2 раза химерс;
3 раза газ;

Это к слову о "тыловой деятельности."

Павшим честь.
Помним, не забудем, не простим.
Ахмат - сила, Россия - мощь.
Враг будет разбит.
https://t.me/iamsniper/8145
Рассказ о битве у высоты Ворона в одной иллюстрации.
О подвиге российских разведчиков в неравном бою с противником.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

герои

Мы из Советского Союза

Популярные статьи

Свежие комментарии

Военное дело

Битва у высоты Ворона

Картина дня