Правление Петра I выдвинуло ряд выдающихся государственных деятелей, которые оказались под стать великому реформатору. Меншиков, Головин, Шереметьев, Толстой – без них никакие преобразования и успехи были бы невозможны. Среди них есть еще одно замечательное имя, которое упоминается гораздо реже, но роль которого в судьбе России оказалась огромной – это генерал-адмирал Федор Апраксин.
Как-то так получилось, что Апраксин затерялся среди сподвижников Петра, хотя сделал не меньше, а подчас и больше, чем некоторые из них. Историки впоследствии тоже обошли вниманием – Федор Матвеевич практически не изучался, не видно научных диссертаций и монографий. Так что во многом до сих пор для нас остаются скрытыми многие черты этого деятеля – его истинный характер, мысли, поступки в быту. Но вот то, что он сделал для государства не заметить невозможно.
Апраксины принадлежали к старинному боярскому роду — по семейному преданию их передок был татарский мурза Солохмир, который переселился во времена Дмитрия Донского из Золотой Орды в Рязань, а со времен Ивана III Апраксины служили уже в Москве. Федор Матвеевич родился там 27 ноября (7 декабря) 1661 года.
Сам Федор Апраксин доводился Петру родственником – его сестра Марфа Матвеевна была царицей, женой царя Федора Алексеевича. То есть он был шурином самодержца. Одно это обстоятельство делало его одним из самых влиятельных людей в России.
Это подтверждало и то обстоятельство, что уже с детства Федор был записан в царские стольники – одна из самых высоких должностей в стране. В этом качестве оставался и при дворе малолетнего Петра. Маленькое уточнение должности – комнатный стольник, то есть вообще очень близкий к царю человек.
Стоит ли удивляться, что Апраксин был вовлечен во все дела Петра с самого начала. Он участвовал во всех «забавах» юного царя, был записан в потешный Семеновский полк, находился среди тех, кто строил флотилию на Переяславском озере. А когда Петр стал править самостоятельно, сопровождал его в поездке в Архангельск и стал затем воеводой этого, единственного на тот момент, морского порта России в 1692-1693 годах. В этом качестве построил первый по-настоящему морской военный корабль в стране.Начиная с потешного флота на Переяславском озере судьба Апраксина тесно связана с флотом, хотя были победы и на суше. Да еще какие! Но российский флот своим появлением и становлением во многом обязан именно Федору Матвеевичу. В 1697-1699 годах он надзирал за строительством кораблей в Воронеже, потом принял участие в Керченском походе.
Стоит ли удивляться, что первым главой Адмиралтейского приказа (а потом коллегии) с 1700 года стал именно Апраксин. В этом качестве он возвел Таганрогскую и Азовскую гавани. Организаторские способности Апраксина были таковы, что он с 1706 года возглавляет еще несколько приказов одновременно – Оружейного, Ямского и Монетного двора. В 1709 году получает звание генерал-адмирала.
Это как раз время кульминации Северной войны со Швецией. Карл XII, вдоволь набегавшись по Европе то за польским и саксонским королем Августом, то за другими нашими союзниками, наконец-то обратил внимание и на Россию. А она в энергичных руках Петра и его сподвижников уже сильно отличалась от 1700 года. Был основан Санкт-Петербург, армия потихоньку начала бить шведов. Карл решил, что пора с этим покончить.
Поэтому был разработан план, по которому наносится практически одновременный удар по Москве и новой столице. В центральную Россию с основными силами шел сам король, а вот взять Петербург и стереть его с лица земли должны были с двух сторон корпуса генералов Любикера и Стремберга. Оборонять новый город было поручено Апраксину.Противник вначале предпринял наступление из Эстонии: шведские войска возглавлял генерал Стремберг (Штромберг). Апраксин наголову его разбил. Тогда враги решили нанести уже комбинированный удар – с суши и моря. А заодно уничтожить и зарождавшийся флот.
В 1708 году довольно большой шведский корпус в 14 тысяч человек выдвинулся к Неве, одновременно в Финский залив вошли 22 корабля. Руководил этой экспедицией генерал Любикер. 28 августа неприятель подошел к реке Тосна. Русские шведов к тому моменту уже заждались и начинали скучать. Неприятеля было больше, поэтому Апраксин избрал тактику выматывания. После ряда стычек, засад и внезапных нападений на разрозненные отряды был установлен паритет в силах. Но русские все равно не решались атаковать – слишком большая была бы цена в случае неудачи.
Но и шведы уже тоже опасались наступать. Началось «стояние». Невский край еще не был освоен, поэтому с провиантом было негусто. К тому же и те запасы, которые имелись на пути шведов, удалось вывезти в Петербург. Но и этого было маловато — недоедали. А вот у противника вообще ничего не было, подъев, что прихватили с собой, армия Любикера начала голодать.
И подумывать, что пора уже возвращаться в свои шведские квартиры. Об этом Апраксин 14 сентября в письме докладывал Петру со ссылкой на показания пленных. Шведский флот тоже успеха не добился — остров Котлин, как рассчитывали, взять не удалось. Зато поиздержался и поистрепался.
Любикер принимает окончательное решение – пора уходить. И отдал приказ грузиться на корабли. А для этого перенес лагерь к самому морю. По мере уменьшения шведов там, русские все чаще их беспокоили. В какой-то момент Апраксин понял, что вот теперь они могут оставшихся разбить.
Бюст, расположенный на Петровской площади города Выборга, при въезде на Крепостной мост.Но вначале предложил им сдаться. Получил отказ. Тогда началось наступление, и это оказалось катастрофой для шведов. На корабли уже не садились, а беспорядочно на них бежали. Итог – 828 убитых и раненых, большое количество взято в плен. Русские потеряли 58 убитыми и 220 ранеными.
Примерно в это же время Петр одержал победу под Лесной, которую впоследствии называл «матерью Полтавской баталии». Таким образом обе победы, Петра и Апраксина, сорвали план Карла по наступлению на Россию. Полтавское же сражение в 1709 году поставило окончательную точку в могуществе Швеции. По случаю победы Апраксина Петр распорядился выбить специальную медаль, на которой был изображен генерал-адмирал.
Это оказалось не единственным триумфом Апраксина. В 1710 году его усилиями будут взяты Выборг и Капотня, и таким образом окончательно снята угроза Санкт-Петербургу.
Пожалуй надо сказать и о том, как генерал-адмирал Апраксин Выборг взял
Осада Выборга.Среди событий Северной войны мы хорошо знаем взятие Нарвы и победу под Полтавой. Но было еще одно, которое можно считать важным, даже поворотным, в ходе ведения боевых действий на Балтике. 315 лет назад, 23 июня 1710 года, русские войска взяли крепость Выборг.
Этот успех окончательно закрепил Россию на берегах Финского залива — до падения Выборга Швеция постоянно угрожала только что заложенному Санкт-Петербургу, и угроза его взятия неприятелем была более, чем реальной. Теперь же ситуация поменялась кардинально – уже русская армия стала угрожать шведской Финляндии. Таким образом стратегическая необходимость взятия Выборга не вызывает сомнений.
Но была еще одна причина – союзнический долг. В октябре 1709 года был заключен договор с Данией, по которому та обязывалась начать боевые действия против Швеции на юге этой державы – в Сконии. В свою очередь Россия должна была повести свои войска в Финляндию.
Надо сказать, что Дания все свои обязательства честно выполнила. Ее 15-тысячный корпус действительно вошел в Сконию и занял город Гельсинборг. Однако вскоре шведский генерал Штейнбок их оттуда выбил, а сам корпус петровских союзников вынудил покинуть Швецию. Но датчане не успокоились, не поджали хвост, а попытались нанести поражение врагу на море, однако снова были разбиты.
Для русских взятые на себя союзнические обязательства совпадали с насущной потребностью – надо было отодвигать границу от Петербурга. Поэтому уже в декабре 1709 года генерал-адмирал Федор Апраксин получил от Петра приказ готовить корпус для осады Выборга.
Первая попытка захватить эту опорную точку шведов была предпринята еще в октябре 1706 года. Тогда царь подошел с войсками, но совершенно не подготовленный – не знал особенности местности, не было флота для блокады с моря. А с суши можно было штурмовать только с восточной части, которая была сильно укреплена. Быстро поняв, что крепость на данный момент не взять, Петр снял осаду.
Теперь же, после победы под Полтавой, освободившиеся войска были переброшены на Балтику. Но главное, Петр уже знал характер местности под Выборгом, очень сложный для осады, и понимал, как ему надо действовать – у русских все же есть способность быстро учиться на ошибках и это даже не нами самими подмечено.Государь план осады Выборга составил собственноручно и вручил Апраксину. К марту 1710 года на Котлине были сосредоточены 13-и тысячные войска при 24 пушках и 4 мортирах. Смотр войскам Петр провел самолично, а 16 (27) марта корпус Апраксина по льду Финского залива отправился к Выборгу.
Надо сказать, что мороз в тот день стоял изрядный. Иностранцы, которые при этом присутствовали были поражены, по их мнению, в такую холодину куда-то идти пешком совершенно невозможно. Датский посланник Юста Юля, откровенно писал, что на такое способны только русские: все остальные армии Европы непременно бы позамерзали.
Апраксин совершил то, что в принципе считалось нереальным – он так искусно составил маршрут, что все полыньи и торосы были обойдены. В результате, пройдя 150 верст, 21 марта (1 апреля) авангард Г. Чернышова появился под стенами крепости и пользуясь внезапностью занял северо-западное предместье Выборга выбив из него два шведских полка.
Началась осада. Гарнизон насчитывал 4 тысячи человек, командовал им Магнус Шернстроле (Стиринстроле). Крепость имела 141 пушку, 8 мортир и 2 гаубицы. Помимо старых, еще средневековых стен, имелись и более современные укрепления, а также замок на острове. При этом крепость начали модернизировать, но не успели. Самая защищенная – восточная часть. А тут русские с северо-западной появились. Было сюрпризом.
И все равно стены Выборга оказались неприступными для осаждающих – у Апраксина совсем не было осадных орудий, а без них бреши не пробить. Пришлось лишь обстреливать гарнизон, правда, весьма успешно – несколько крупных пожаров доставили неприятности. Но защитники держались, надеясь на скорую помощь своего флота.Такую угрозу понимал и сам Петр. Помочь по суше невозможно – весенняя распутица. Поэтому готовил только еще создаваемый русский флот к походу под Выборг на помощь Апраксину — дожидались, когда лед сойдет в Финском заливе. В тот год это случилось лишь в начале мая.
Петр отправился к Выборгу со всей эскадрой. Он вез все необходимые припасы для осаждающих, еще 7 тысяч войска, а главное – осадные орудия. Риск был большой: по факту флот еще только создавался, никакого опыта. При этом шведы обладали одним из сильнейших военных флотов мира.
К тому же в море все еще плавали большие льдины, что составляли угрозу кораблям. Собственно, поэтому шведы и не рискнули войти в Финский залив. Наши же опять проявили смекалку. В качестве ледокола использовался фрегат, к носу которого прицепили обычную пушку, ей и ломали льдины. В результате эскадра прибыла к Выборгу практически без потерь, потонули несколько транспортных кораблей, но весь груз успели перетащить на другие суда.
Завидев мачты кораблей гарнизон Выборга обрадовался – думали это их флот прибыл. Тем горше было разочарование и сильнее уныние, когда увидели, что это русские. А Петр им еще и добавил – закатил знатную пирушку по случаю своего приезда — голодные осажденные в тот день с досадой облизывались.
Но уже на следующий день государь проинспектировал позиции, дал дополнительные указания Апраксину и скорректировал план взятия крепости. Через две недели Петр уехал, поскольку были неотложные дела.
Но за это время были устроены дополнительные батареи, которые методично разрушали стены. Подводились подкопы, чтобы заложить мины. По плану, как только стены начнут рушиться, в атаку должны были пойти «охотники» — добровольцы. За ними участники стрелецкого бунта в Астрахани, которые должны были таким образом искупить вину. Дальше – основные силы. Военные историки отмечают тщательную продуманность плана штурма, который был составлен очень творчески.
Шведы держались до тех пор, пока не рухнула Приморская, самая слабая, стена. Тогда комендант гарнизона собрал военный совет, на котором офицеры ему дружно заявили, что дальнейшее сопротивление бесполезно. 315 лет назад, 12 (23) июня 1710 года гарнизон капитулировал. По условиям шведы могли выйти со знаменами и оружием, но срочно прибывший Петр им в этом отказал и велел пленить до тех пор, пока шведские власти не создадут нормальные условия для русских пленных.
С взятием Выборга весь Карельский перешеек оказался в руках русских, угроза Петербургу была снята. Теперь уже и сама Россия могла угрожать финским владениям Швеции. Все солдаты были награждены серебряными медалями, а офицеры золотыми. Генерал-адмирал Федор Апраксин стал кавалером ордена Андрея Первозванного.
С 1717 года Апраксин — сенатор, еще раньше, с 1709 года, вместе с братом Петром были возведены в графское достоинство. Генерал-губернатор Эстляндии, член Верховного Тайного Совета.
После смерти Петра (в январе 1725 года) продолжал пользоваться влиянием, 21 мая 1725 года присутствовал на свадьбе царевны Анны Петровны с герцогом Голштинским в качестве посаженного отца невесты. Новая императрица Екатерина I даровала ему 30 августа 1725 года орден Святого Александра Невского. Крейсировал с флотом в Финском заливе, имея флаг на корабле «Святой Александр».
В 1726 году назначен во вновь учреждённый Верховный тайный совет, где сделался вторым членом после Меншикова, участвовал в переговорах о заключении русско-австрийского союза. Командовал флотом, стоявшим на кронштадтском рейде, имея флаг на корабле «Святая Екатерина».
По вступлении на престол императора Петра II чрезвычайная власть Долгоруковых заставила его летом 1728 года удалиться в Москву.
Скончался 10 (21) ноября 1728 года. Погребён в Златоустовском монастыре в Москве. Был женат на Домне Богдановне Хрущёвой (ум. 1702) и потомства не оставил.
Как уже отметили, о его характере и личных качествах известно немного. Некоторые иностранцы его ругали и поносили, называли высокомерным и казнокрадом. А вот по сохранившимся отзывам других, более успешных в России, иностранцев, генерал-адмирал был энергичен, упорен и справедлив. Русские же и вовсе считали Апраксина правдивым, любезным, умным человеком, который искренне стремился быть полезным другим.
Олег Павлов
Свежие комментарии