Хубаншо Кирманшоев (1900–1938) родился в селе Хорог на Памире, в Ферганской области Туркестанского генерал-губернаторства Российской империи. В юности он учился в первой на Памире светской русско-туземной школе, созданной Памирским пограничным отрядом (со штаб-квартирой на Хорогском посту) для коренных жителей. Подполковник А. В. Муханов, начальник отряда, так писал о школе и изучавшихся в ней предметах в рапорте от 2 января 1910 года:
«С минувшей осени на базарчике в Хороге в специально отстроенном помещении открыта школа для детей туземцев. […] Преподавание включает в себя: русский язык — чтение и письмо; география — сведения о земном шаре и […] из географии России; история — краткие сведения из истории России; гигиена…»
Хубаншо предстояло пройти войну, сражаться с басмачами и стать одним из основателей советской власти на Памире. Но в 1937 году он был репрессирован, а всего через год, в 1938‑м, скончался в заключении. Семья долго ничего не знала о его судьбе, и только в 1957 году Хубаншо реабилитировали. Его жена, Бибимо Ходжаева, приложила немало усилий, чтобы получить такой ответ от прокурора Калугина (из Отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности):
«Прокуратура Таджикской ССР, 5 октября 1957 г., за № 8–312, г. Сталинабад. Сообщаю, что Верховным судом Таджикской ССР 28 сентября 1957 года дело по обвинению Вашего мужа Кирманшоева Хубаншо прекращено, за отсутствием состава преступления. Официальную справку Вам должен выслать Верховный суд Республики».
Данный материал подготовил Хуршед Худоёрович Юсуфбеков — автор более чем 50 исторических статей в русскоязычной «Википедии». Специально для VATNIKSTAN он продолжает раскрывать неизвестные страницы отечественной истории. Ранее речь шла об исследователях природы Памира в Российской империи и Советском Союзе. В этом материале рассказываем о личности Хубаншо Кирманшоева, о его военной и политической деятельности после Октябрьской революции на Памире.
Красная гвардия Памира против белогвардейцев и басмачества
После Октябрьской революции политические силы распадаются на белых, красных и чёрных. На местах формируется Красная гвардия — добровольные, пробольшевистски настроенные вооружённые отряды. Так было и на Памире: в 1918 году солдаты Памирского отряда и местные жители создают Общепамирский Революционный Комитет. Ревком начинает формировать вооружённые соединения, и 18-летний Хубаншо Кирманшоев вступает в Красную гвардию в Хороге.
В 1918 году Хубаншо агитировал против басмачества в селе Гульча Ошского уезда. Здесь его взял в плен главарь басмачей Мадамин-бек (полное имя — Мухаммад Амин Ахмадбек). Со второй половины 1918 года тот сражался против Красной армии, а в 1919 году уже контролировал всю Ферганскую долину и командовал отрядами численностью до 30 тысяч сабель.
Один из соратников Кирманшоева, свидетель и участник тех событий Наврузбек Азизбеков, так описывал политическую атмосферу и географию действий:
«В конце 1918 года кулацкие банды, именовавшие себя „Крестьянской армией“, подняли мятеж в Фергане. Басмаческие шайки Мадаминбека, Холхаджи и Махкамходжи, совершив ряд нападений на Ош и Андижан, перерезали дорогу от Ферганы до Памира».
В 1919 году отряды Мадамин-бека понесли значительные потери и вынуждены были уйти в горные районы. В это же время из Оша под напором Красной армии отступали белогвардейцы. Хубаншо Кирманшоев освободился из плена.
Некоторое время спустя он прибыл в Хорог и выступил одним из организаторов особого коммунистического отряда Красных партизан на Памире. Своей целью они ставили свержение власти белогвардейцев и Бухарского эмирата на Памире. Для этого им нужно было овладеть Хорогским погранпостом.
Приход белогвардейского отряда полковника Тимофеева в Хорог
Забегая вперёд, скажем, что крепость Хорогского пограничного поста после ухода отряда полковника Тимофеева перешла в руки басмачей (представлявших интересы Бухарского эмирата в Дарвазе). Их призвало местное духовенство во главе с ишанами.
Теперь вернёмся в декабрь 1919 года. Для укрепления белогвардейских позиций на Памире в Хорог прибыл отряд полковника Владимира Николаевича Тимофеева. Это воинское соединение состояло из белогвардейцев, чехов, тюрков, немцев, австрийцев и других. Тимофееву удалось свергнуть советскую власть на Памире и принять на себя командование Памирским пограничным отрядом. Против тех, кто поддерживал большевиков, стали применять карательные меры.
Весной 1920 года басмачи Мадамин-бека отступают из Ферганской долины через Ош в Гульчу. Один из отрядов отделился от других, вторгся на Восточный Памир и дошёл до Мургаба. В результате басмачи захватили белогвардейский Памирский пост, вырезав весь личный состав.
После этих событий полковник Тимофеев осознал безнадёжность удержания власти на Памире. Он решил покинуть территорию, но перед уходом арестовал в Хороге двух местных таджиков — Хубаншо Кирманшоева и Азизбека Наврузбекова, служивших в то время на Хорогском посту. Всё их имущество конфисковали, а Наврузбекова белогвардейский трибунал приговорил к расстрелу.
Только благодаря заступничеству военнопленного врача, хорвата Вичича, Тимофеев перед уходом отпустил пленных. Поскольку на востоке Памира в это время уже правили басмачи, Тимофеев не мог бежать в Китай. Вместе с частью отряда и офицерами он покинул Памир через пост Лянгар (Лангар), перешёл реку Пяндж и ушёл через афганский регион Вахан в Индию.
Известный советско-таджикский государственный деятель Карамхудо Ельчибеков (1896–1938), участник тех событий, в статье «Памир в революции (Воспоминание)», вышедшей в 1929 году в Ташкенте, так освещает эту историю:
«Осенью 1919 г., когда дорога от Оша на Памир была занята басмачами и белогвардейцами во главе с полк. Мухановым, […] на Памир приехал новый начальник отряда полковник Тимофеев, […] перед бегством начальником отряда были арестованы двое из таджиков, служившие в отряде: т. Хубоншо Кирманшаев и Азизбек Наурузбеков […] Но бегство в Китай через Восточный Памир не удалось, так как киргизами-басмачами был вырезан весь Памирский пост (60 чел.) и, боясь басмачей, […] белогвардейцы бежали в Индию. Таким образом, на Памире, за исключением одного армянина-жестянщика, 2 военнопленных в Хороге и одного русского в Ишкашиме, осталось только местное население. […]
Басмачи выгнали с поста всех служивших там таджиков. На посту остались из нас только я в околодке и т. Таваккал Бердаков на электростанции. Передавая пост бухарцам, мы патрон им не передавали, а спрятали их в землю […] Бухарцы прожили на посту три месяца, брали взятки, назначали чиновников-мирахуров, отправляли с поста казённые вещи к себе домой. Тогда часть таджиков — бывших милиционеров — стали готовиться к тому, чтобы прогнать басмачей с Памира. Для этого мы собрали в оружейной мастерской на разных частях 3 берданы и пристреляли их. […] Нападение на басмачей было осуществлено нами в мае-месяце (1920). […] Подойдя к казармам, мы сразу закричали «ура» и дали выстрелы. […]
Все басмачи были арестованы. Избежал ареста только главный из них, бывший в это время у ишана Саида Махмуда Шо, который отказался его выдать. […] ишаны начали уговаривать наших родителей, чтобы они убедили нас отдать пост обратно бухарцам, угрожая в противном случае убить нас. Но мы не послушались ни ишанов, ни родителей. […] Они осаждали пост 10 дней, но наши силы за это время всё росли, так как к нам присоединилась молодёжь. […]
Через 10 дней к нам присоединились поршневцы, и в тот же день нами были переправлены из Афганистана бывшие там Вичич, Воловик и др., которых афганцы хотели уже отправить в Кабул. В то же время к нам подошла помощь из Ишкашима и Вахана. После этого шахдаринцы сняли осаду и сдали нам начальника Бухарской шайки, которого мы выгнали в Дарваз. Вичич был выбран руководителем Памиротряда, а на всех западно-памирских постах была организована милиция из таджиков. […] Советский отряд пришёл только в августе 1920 г. Начальником этого отряда был Семыкин».
Столкновения с басмачами и служба в Особом отделе контрразведки
С 1920 по 1921 год Хубаншо Кирманшоев активно боролся против басмачей и белогвардейцев на Памире, в Хороге и Дарвазе за установление советской власти.
Архивный отдел исполкома ГБАО, от 31 октября 1963 года, № 219, г. Хорог
В 1920 году в кишлаке Кеврон отряд Кирманшоева попал в окружение басмачей и вынужден был отступить через реку Пяндж на афганскую сторону. Там красногвардейцы попали в плен к афганцам, который, однако, продлился недолго.
Процитируем справку бойца Красной гвардии Ульфатшо Мералишоева:
«…Ввиду того, что в кишлаке Кеврон Калай-Хумбского района басмачи нас окружили, мы были вынуждены отступить и перейти реку Пяндж на сторону Афганистана. Но враг был уничтожен, после чего Додихудоев Кадамшо с некоторыми товарищами из нашего отряда на Афганской стороне переправил через реку на Родину, в Советский Союз: Наврузбекова Азизбека, Мезарбонова Рушат, Амдинова М. (Меретдин), Кирмоншоева (Кирманшоева Хубаншо), Абдуллоева Сайфулло (Абдуллаева Сейфулло), но часть нашего отряда В. Ч. К. осталась на территории Афганистана, пока не получили распоряжения Афганского правительства…».
Вид с высоты на вход в кишлак Кеврон, расположенный по правому берегу долины реки Пяндж. Автор: starcom68
Справа афганская сторона, по правому берегу долины реки Пяндж расположен к. Кеврон. Автор: starcom68
С 1920 по 1927 год Кирманшоев служил уполномоченным Особого отдела ВЧК — военным контрразведчиком в Ваханском (упразднён в августе 1948 года) и Ишкашимском районах на юго-востоке автономной области Горного Бадахшана (на границе с Афганистаном). Кирманшоев решительно боролся против англо-афганской разведки и поддерживаемых ею контрреволюционеров и спекулянтов. Их целью были нажива и общее затруднение обстановки на Памире, как на одном из самых проблемных пограничных участков СССР.
Хубаншо Кирманшоев, Хорог, 1925 год
В 1931 году Кирманшоева избрали руководителем Памирской делегации, отправленной в Сталинабад на съезд Красных партизан Таджикской ССР, в составе семи делегатов:
«Выписка из удостоверения № 491 от 4/V‑1931г. Предъявитель сего тов. Кирманшоев действительно является руководителем Памирской делегации Красных партизан в числе 7 человек, которые следуют на съезд Красных партизан Таджикистана в г. Сталинабад».
Работа в парткомиссии, персональная пенсия, арест и реабилитация
С 1930 по 1933 год работал председателем Областной контрольной комиссии Горно-Бадахшанского комитета Компартии Таджикистана.
Отретушированное изображение Хубаншо Кирманшоева до ареста
Военная служба в трудных условиях, участие в боях в стуже, сухости и сырости высокогорий Памира сильно подорвали здоровье Хубаншо Кирманшоева. Он тяжело заболел и полностью потерял зрение. С 1934-го по октябрь 1937 года он получал пенсию по нетрудоспособности (с 1936 г. ему была назначена персональная пенсия).
30 октября 1937 года управление НКВД по Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) по указанию тройки — на уровне областного руководства — арестовало полностью слепого пенсионера Хубаншо Кирманшоева. При обыске у него дома изъяли много документов и фотокарточек. Было конфисковано всё имущество.
Хубаншо с семьёй жил в традиционном памирском доме, включавшем жилую комнату («чид»), крытый проход («дарун даҳлез»), кладовую («зидон»), временную жилую постройку («қушхона»), две надстройки над домом, загон для овец, помещение для лошадей («пасак») и курятник («чахҷиц»). Общая площадь — 83 квадратных метра. Всё это было передано городской жилищно-коммунальной организации Хорогского горисполкома.
Ответ Министерства финансов Таджикской ССР, от 6 октября 1958 г., № 4–53, г. Сталинабад
Супруга Хубаншо, Бибимо Ходжаева (28.02.1908 —13.09.1991), тоже была арестована и отправлена вместе с тремя детьми — Шириджоном, Джонаном и Муминшо — в ссылку в город Ош. Старшему на момент ареста было 11 лет, среднему — семь, а младшему всего три года. В этой ссылке они пробудут до 1939 года.
Бибимо Ходжаева с супругом Хубаншо Кирманшоевым
Ни ей, ни сыновьям более не суждено будет увидеться с мужем и отцом. Вот как описывал отправку 60 арестованных семей в Ош очевидец — Сафармахмад Амдинов, деятель образования в Таджикской ССР, работавший в гороно и облоно в 1930‑е годы:
«60 арестованных семей Восточного и Западного Памира известили о приказе, на основании которого до 5 ноября 1937 года они были обязаны покинуть свои дома в полном составе, включая детей, и выехать за пределы области. В числе высылаемых были семьи, в которых не осталось ни одного мужчины, а только дети и женщины. Никто не подумал, смогут ли эти дети и старики в те морозные дни преодолеть главные горные перевалы на Большом Восточном Памирском тракте — Кой-Тезек (4251 м высота над уровнем моря), Акбайтал (4655 м), Кызыл-Арт (4250 м), Талдык (3615 м) — и добраться живыми до г. Ош.
Уже 2 ноября в Хороге шёл снег, и семьи ехали в открытых машинах, предназначенных для перевозки грузов. 4 ноября 1937 г. во дворе управления областной милиции грузовые автомашины, приехавшие из Оша, были выстроены в одну колонну. В каждой машине помещались одна или две семьи. Только на десятый день (14 ноября) из Мургаба они выехали в сторону Оша. Ночью останавливаться было нельзя. Спустя 20 дней (протяжённость дороги Хорог — Ош более 700 км) колонна автомашин с семьями „врагов народа“ и их близкими родственниками прибыла в г. Ош Киргизской ССР».
Во время заключения в Хороге Кирманшоев провёл два месяца в больнице. Несмотря на тяжёлое состояние, по приказу тройки, 10 декабря 1937 года его под конвоем этапировали из хорогской тюрьмы № 8 в Ош.
Через 11 месяцев, 9 ноября 1938 года, арестант скончался. Причина смерти — кровоизлияние в мозг.
Свидетельство о смерти Кирманшоева Хубаншо от 22 июня 1964 года, г. Ош, Киргизская ССР
Возвращение супруги домой на Памир с печалью на всю жизнь
По возвращении из Оша в 1939 году у Бибимо Ходжаевой в Хороге не осталось ни дома, ни имущества. Всё было конфисковано в 1937 году. По прибытии в город она получила только одну комнату. На улице знакомые и друзья с ней не здоровались, отворачивались. По словам её сына Муминшо, к ним домой никто не приходил, даже самые близкие люди. Все боялись, и лишь Кадамшо Додихудоев часто навещал их и приносил им мясо, масло и другую еду. Мать Муминшо называла Кадамшо «отцом».
У семьи Кирманшоева долго не было никакой информации о его судьбе. Только в 1956 году Управление Комитета Государственной безопасности Таджикской ССР по ГБАО устно известило семью, что он умер. В ответ на запрос по поводу обстоятельств гибели Комитет государственной безопасности в письме № Х‑8 от 26 мая 1964 года ответил:
«По существу вашего заявления сообщаю, что ваш муж Кирманшоев Хубаншо, 1900 года рождения, уроженец г. Хорога, являлся пенсионером, арестован 30 октября 1937 г. и впоследствии осуждён на восемь лет ИТЛ, находясь в местах заключения 9 октября 1938 г. умер. Нами дано указание органам ЗАГСА выдать вам свидетельство о смерти, если вы его не получали. По протоколу обыска действительно были изъяты документы личности и фотокарточки, но впоследствии они не сохранились и возвратить их вам не имеем возможности».
Ответ Комитета государственной безопасности при Совете министров Таджикской ССР, от 26 мая 1964 г. за № Х‑8, г. Душанбе
Восстановления чести несправедливо обвинённого мужа Бибимо Ходжаева добилась лишь в марте 1990 года, спустя 53 года после его ареста:
«Постановлением бюро ЦК КП Таджикистана от 28 марта 1990 года № 103/27 Кирмоншоев Хубоншо, 1900 года рождения, реабилитирован в партийном отношении, состоял членом ВКП(б) с 1921 года по 1935 год, партийный билет № 0841255 (погашен), не работал по инвалидности. Верховным судом Таджикской ССР от 28 сентября 1957 года реабилитирован. Секретарь Хорогского Горкома Компартии Таджикистана (подпись) А. Кузнецов (г. Хорог, 12 апреля 1990 г.)».
Выполнив все нравственные обязательства, основанные на справедливости, долге и чести, Бибимо Ходжаева ушла из жизни 13 сентября 1991 года в окружении родных, оставив после себя историю непоколебимости и доброе имя, а также достойного внука Юрия.
Юрий Ширинджонович Хубоншоев (1957–2012) был Полномочным представителем Фонда Ага Хана по странам СНГ с 1993 по 2012 год. Он вёл переговоры о ратификации межправительственных соглашений между Имаматом Его Высочества Принца Ага Хана (AKDN) и правительствами стран СНГ, с правом оформления и подписания документов от имени Фонда Ага Хана.
В годы Гражданской войны в Таджикистане организовал поставки гуманитарной помощи (муки, масла и других продуктов питания объёмом свыше сотни тысяч тонн), нефтепродуктов, оборудования и строительных материалов на Памир. Поставки в ГБАО осуществлялись по высокогорной автодороге протяжённостью 730 км от Оша до Хорога, а затем направлялись и распределялись по всем населённым пунктам Памира.
Изображение непреклонной, преданной своему мужу Бибимо Ходжаевой
В целях сохранения в памяти поколений изображённый портрет «Подправленное изображение Хубаншо Кирманшоева до ареста» с 1960‑х гг. украшает (в числе других портретов основателей советской власти на Памире) все парадные входы зданий во всех школах, государственных и общественных учреждениях, институтах, а ныне и во всех вновь созданных вузах Горно-Бадахшанской автономной области.
Материал создан на основе официальных ответов на письма и заявления Бибимо Ходжаевой, после её невероятных трудов и неустанных усилий в течение более чем 50 лет — с 1 сентября 1939 года по 12 апреля 1990 года.
Автор посвящает этот материал памяти внука Хубаншо Кирманшоева, Юрия Ширинджоновича Хубоншоева.
Хуршед Юсуфбеков
https://vatnikstan.ru/history/hubansho-kirmanshoev/
Свежие комментарии