Следствие велось в Москве, а суд состоялся в Киевском Доме офицеров (тогда Дом Красной армии) с 17 по 28 февраля 1946 года. Перед трибуналом Киевского военного округа предстали 15 нацистов. Состав подсудимых был крайне разнороден: от генерал-лейтенантов Шеера и Буркхардта 1889 года рождения до унтер-офицера Майера 1925 года рождения.В феврале 1946-го на центральной площади Киева, носившей тогда имя «всесоюзного старосты» М. И. Калинина, сколотили деревянный эшафот. Он стоял приблизительно посередине между нынешними Главпочтамтом и Домом профсоюзов, там, где теперь во время массовых гуляний сооружают концертную площадку. В день казни площадь и прилегающая часть Крещатика, лежавшего тогда в руинах, была запружена народом. Любопытные забрались даже на крыши. Виселица состояла из шести секций, по две петли в каждой. Под эшафот подогнали грузовики с открытыми платформами, на которых стояли осуждённые со связанными за спиной руками. Им накинули петли на шеи. Затем прозвучала команда, — и машины отъехали...
Валентин ТЕРНО вспоминал:
— В 46-м году мне было 15 лет. Тогда в Киеве все знали, что идёт процесс над немцами.
И вот как-то в конце зимы в городе разнёсся слух, что днём на площади Калинина должна состояться казнь. Те, что послушнее и прилежнее, отправились на уроки. А мы с другом побежали смотреть, как всё это будет.Толпа на площади была огромная, ею были забиты все спускающиеся к площади улицы. Мы просочились поближе к эшафоту и оказались перед кольцом конной милиции, окружавшей его. Виселицы были установлены ближе к нынешней улице Костёльной.
И вот с Крещатика подъехали четыре грузовика; когда откинули кузов, мы увидели, что внутри машины застланы соломой, а там лежат немцы в наручниках. Вышел какой-то офицер, кажется, полковник, и зачитал приговор. Это заняло всего несколько минут. На немцев накинули петли.
Я запомнил, что среди них было три генерала, два полковника и остальные — в чинах помладше. Генералы забились в истерике, один полковник обмочился в штаны. Только молодой немецкий гауптман (капитан, если перевести на наше звание) вёл себя мужественно и с презрением оглядывал толпу. Когда машины отъехали и немцы повисли в воздухе, толпа обезумела. Под дикое улюлюканье кольцо конной милиции было прорвано. Я запомнил инвалидов, которые стали бить своими костылями трупы повешенных немцев...
Милиционеры спешились, народ ликовал, а вокруг лежали руины разрушенного Крещатика. После казни мы почти сразу ушли, а немцы, как рассказывали, висели под охраной ещё несколько часов.
http://antifashist.com/item/generaly-zabilis-v-isterike-odin...
Свежие комментарии