С чем столкнулись после боев участники СВО
Мария Марикян
Чтобы после ранения получить выплаты, положенные по президентскому указу, надо предоставить справку с подтвержденным диагнозом. Однако бумаги оформляют далеко не всем участникам СВО. Нередко с них требуют взятку. РИА Новости разбиралось в ситуации.
"Выставил за дверь"
Житель Красноярска Сергей Абрамов — мобилизованный. В конце года после трехмесячной подготовки его отправили под Донецк. Сказали: на охрану объектов. Но в итоге он оказался на передовой — под Авдеевкой.
Огонь по позициям ВСУ из 120-миллиметрвого миномета в зоне СВО, © РИА Новости / Алексей Майшев
"Первого марта выдвинулись на позиции. Попали мод минометный обстрел. Некоторых сослуживцев ранило, были и двухсотые", — рассказывает Сергей.
Его контузило. Первые дни мучили головные боли, тошнота. Затем стало хуже: "Вставал по ночам с криками, что нас атакуют, прятался в подвале… Просто сходил с ума". Его госпитализировали — в Донецке. Диагностировали минно-взрывную травму (МВТ) и акубаротравму (повреждение перепонок).
Изначально Абрамову диагностировали МВТ © предоставлено Романом Прониным
Потом доставили в ростовский госпиталь. Это своего рода перевалочный пункт, где раненых повторно осматривают и распределяют по другим медучреждениям. Несмотря на жалобы, поставленный в Донецке диагноз Сергею не подтвердили. Написали: "Острая реакция на стресс".
Он прошел МРТ в платной клинике. Медики выявили закрытую черепно-мозговую травму. Но в военном медучреждении, уверяет раненый, это проигнорировали. Назначили лечение витаминами, анальгетиками, транквилизаторами и отправили в Саратов.
"Была на встрече с начальником 1-го неврологического отделения ростовского госпиталя Рыскиным, — говорит Елена Абрамова, супруга Сергея. — Пыталась выяснить, на каком основании сфальсифицированы медицинские документы, почему мужа не обследовали нормально. Не дав ответа, он просто выставил меня за дверь".
Ростовские врачи диагностировали Абрамову острую реакцию на стресс © предоставлено Романом Прониным
Обратилась в военную прокуратуру. Там разбираются.
"Путинские выплаты"
В зависимости от вида повреждения военным еще начисляют страховую выплату. К примеру, за тяжелое увечье — около 300 тысяч, легкое — порядка 70 тысяч. Список травм, оплачиваемых по страховке, утвержден в 1998-м постановлением правительства № 855.
Раненый боец и сотрудница медицинского отряда специального назначения, работающего в Южном секторе СВО, © РИА Новости / Алексей Майшев
"В указе главы государства не уточняется степень повреждений, за которые положена компенсация. Нет там и ссылки на перечень в документе № 855. То есть, следуя тексту, выплаты должны начислить всем раненым", — поясняет председатель общественного движения "Комитет по борьбе с коррупцией" Роман Пронин. Он, пожалуй, один из немногих в стране, кто помогает военным получить справку.
Поначалу с "путинскими выплатами", как их называют сами военные, так и было. В мае ситуация изменилась: вышел приказ Минобороны, привязавший компенсацию к решению 1998 года.
Правозащитники забили тревогу: министерский документ противоречит указу президента. Летом нововведение отменили.
"Проблема на данный момент следующая: контузию не принимают во внимание. При этом она есть даже в постановлении № 855. Хотя это непростое ранение, которое визуально практически невозможно определить. Требуется тщательное обследование, но этого, как правило, не делают. Последствия проявляются со временем — из-за поражения мозга возникают проблемы со зрением, слухом, памятью. Страдает и психика", — уточняет Пронин.
Сотрудница медицинского отряда специального назначения, работающего в зоне СВО, © РИА Новости / Алексей Майшев
Врачи обычно указывают симптомы, но не их причину. И военнослужащим не оформляют бумаги на выплату.
"К примеру, пишут: "Острая реакция на стресс"; "Астеническое состояние" (повышенная утомляемость); "Астено-невротический синдром, ситуационно обусловленный" (эмоциональная усталость и раздражительность). Это не считается ни ранением, ни травмой, ни контузией, — отмечает правозащитник. — Бойцы в дальнейшем обследуются за свой счет. И не ради денег, а чтобы поправить здоровье".
"Родились в рубашке"
Из-за одной фразы в медвыписке компенсации лишился Вячеслав К. (имя изменено по его просьбе). Мобилизованный из Самары чудом выжил в новогоднюю ночь, когда воинскую часть в Макеевке обстреляли из "Хаймарсов" и, по данным Минобороны, погибли 89 человек.
"Я был на кухне, готовили стол. После первого прилета меня отбросило в сторону взрывной волной, ударился головой. Выбежали — второй прилет. Потерял сознание, но быстро включился. Лестницы разбиты, на первый этаж прыгали. А там под завалами сослуживцы… Пока вытаскивали — снова разрывы… Словом, родились в рубашке", — тяжело вздыхает боец.
Сотрудники МЧС России разбирают завалы разрушенного здания ПТУ № 19 в городе Макеевке
Сотрудники МЧС России разбирают завалы разрушенного здания ПТУ № 19 в городе МакеевкеВ Макеевке диагностировали астеническое состояние. Эвакуировали в госпиталь в Новочеркасск, где выявили МВТ, акубаротравму, общую реакцию на стресс.
Затем перенаправили в ростовский госпиталь — там специалисты нефрологического отделения пришли к выводу, что перепонки не повреждены и "патологий нервной системы нет".
Лечиться отправили в самарский госпиталь, где Вячеслав пробыл до 27 января. Уверяет, что ему ничего не назначали: ссылались на заключение ростовских коллег. "Давали только обезболивающие. И то приходилось буквально выпрашивать", — вспоминает он.
Военнослужащие, проходящие лечение в госпитале Министерства обороны, © РИА Новости / Алексей Майшев
На реабилитацию дали месяц, после чего обязали вернуться в часть. Но состояние только ухудшалось. В феврале снова госпитализировали — обнаружили трещину в бедре, полученную во время обстрела. Еще обострились проблемы со спиной.
"Обследовался за свой счет. Вернулся с результатами в самарский госпиталь, показался травматологу. Тот схватился за голову — мол, как меня с такой спиной мобилизовали. Когда призывали, медкомиссии не было, — разводит руками боец. — Сейчас по-прежнему беспокоят головные боли, скачет давление. Хожу на физиотерапию, восстанавливаю ногу. Пока не вылечусь, в часть не вернусь".
"Выбили боем"
Контрактника Александра (позывной — Старый) из Дагестана контузило летом в Запорожской области. "Срисовали коптеры — отработала артиллерия. Во время обстрела меня выбросило из кузова. Сильно ударился головой. Ходить мог, но сильно шатало. В Донецке сообщили: перелом височной кости, закрытая черепно-мозговая травма".
В ростовском госпитале диагностировали астеническое состояние, а головную боль списали на шейный остеохондроз.
Боец пожаловался в Военную прокуратуру гарнизона Ростова-на-Дону. Там встали на сторону медиков и указали, что это не травма, а заболевание. Поэтому на выплату лучше не рассчитывать.
Ответ Александру из Военной прокуратуры ЮВО, © предоставлено Романом Прониным
Все решилось только после обращения в центральный аппарат СК. Справку оформили в феврале. Теперь документ в воинской части — там занимаются оргвопросами по выплате. Деньги должны поступить в течение двух месяцев.
"Выбили боем, можно сказать. Пока был в ростовском госпитале, сослуживцы признались: в больнице им предложили уладить дело за деньги. Я не интересовался подробностями. Тут дело принципа: раз положено по закону — надо добиваться", — говорит Старый.
Справка Александра на выплату за травму, © предоставлено Романом Прониным
"Нами воспользовались"
Правозащитнику Роману Пронину многие жаловались на коррупцию.
"Отказывают именно контуженным. В мае за справку в ростовском госпитале просили 300 тысяч. Летом, по словам бойцов, — 500. Осенью — миллион. Военные в надежде получить хоть что-то выкладывали все заработанное за участие в СВО. Кому-то помогали родственники, — рассказывает Пронин. — Есть косвенные доказательства того, что посредниками выступают срочники".
Андрею (имя изменено по его просьбе) тоже предлагали. В прошлом марте получил первую контузию — под Угледаром. Там же — вторую и третью. "К медикам не обращался. Обстановка была сложная — не бросать же своих", — уточняет он.
Седьмого мая — четвертая, самая тяжелая. После удара "Градами" остался под завалами — без сознания.
Вид с воздуха на Угледар, © AP Photo / LIBKOS
"Парни думали, что я погиб. Доволокли до расположения. В следующие дни было очень плохо — постоянно рвало, кружилась голова, оглох на левое ухо. До конца контракта — две недели. Решил дотерпеть", — продолжает боец.
Через несколько дней снова контузило. И — ранение в бедро. Этот осколок удалили в Донецке. Но Андрея беспокоили сильные головокружения — еле стоял на ногах. Привезли в ростовский госпиталь.
"У входа стояла женщина, сказала, что таких, как я, — валом. Мол, "не рассчитывай на выплаты". Поинтересовался, что надо сделать для нормального обследования. Хотелось понять, что со мной. Та пообещала все устроить, — говорит Андрей. — Через какое-то время ко мне подошел крупный парень в спортивной форме. Сунул записку: "Триста тысяч. Наличными".
Медицинский работник в коридоре больницы, © РИА Новости / Алексей Майшев
Сейчас Андрей проходит курс лечения. На восстановление потребуется минимум три-четыре года.
"Надо кормить семью. Придется искать подработку, поскольку в силовые ведомства уже не берут", — добавляет бывший контрактник.
Он намерен пожаловаться в военную прокуратуру.
"Некоторые знакомые выложили по полтора миллиона за эту справку. Страшно, что после всего пережитого на нас так наживаются. А потом мы оказываемся никому не нужными".
Врачи медицинского отряда специального назначения ВДВ оперируют раненого, © РИА Новости / Константин Михальчевский
"Били и требовали говорить по бумажке"
Выплата полагается в том числе военным, изувеченным в плену. Но даже у них сложности.
В конце февраля прошлого года колонну, в которой находился механик-водитель Рамазан Гедмишхов, обстреляли. Его оглушило. Выбраться из БМП помог командир отделения. Вокруг были одни вэсэушники.
"Взяли шестерых, одному удалось сбежать. Увезли в Мариуполь на военную базу. Подвели к группе людей. Кто они — непонятно. В форме песочного цвета. Около десятка. Подходили к каждому из нас и по очереди били. Через сутки переправили в Запорожскую область. В одном из полицейских участков требовали на камеру говорить все против российской власти. За отказ избивали, — вспоминает Рамазан. — Затем то же самое — в днепропетровской СБУ".
Вид на металлургический комбинат "Азовсталь" в Мариуполе, © РИА Новости / Константин Михальчевский
И в СИЗО с ними не церемонились. "По всему телу — гематомы. Мои ребята вышли 1 апреля, а меня обменяли 14-го. В плену сбился со счета, сколько раз терял сознание. Голова трещала по швам".
Вернулся в часть в Новочеркасске. В середине мая был на приеме в ростовской поликлинике при военном госпитале.
"Невролог просил справку о полученных в плену увечьях. Не знал, что на это ответить: вряд ли у украинцев припасены нужные бумаги, — иронизирует боец. — Не назначив никаких обследований, заверил, что у меня астено-невротический синдром, и отпустил".
По знакомству Рамазан добился госпитализации в Новочеркасске. "Обследований не проводили — ссылаясь на ростовский диагноз. Мол, "не положено". Из лечения — только обезболивающие".
В ростовской поликлинике Рамазану установили астено-невротический синдром, © предоставлено Романом Прониным
В областном консультативно-диагностическом центре все же выявили посттравматическую энцефалопатию (расстройство, вызванное травмой головы), нарушение мозгового кровообращения.
О проблемах со справкой узнал командир части — поручил организовать служебную проверку. Увечья подтвердили.
"Однако на военно-врачебной комиссии (ВВК) все это проигнорировали. Врач Гребенников перевел травму в разряд заболеваний. Хотя на это нет никаких абсолютно оснований, — указывает правозащитник Пронин. — Нам ничего не остается, кроме как обратиться в СК".
"Негласное указание"
Среди бойцов немало тех, кто после контузии, толком не восстановившись, возвращаются на фронт. И таким отказывают в выплатах. По доверенности Пронин добивается справок для двух сотрудников ОМОН.
Морские пехотинцы Черноморского флота России на позициях в зоне СВО, © РИА Новости / Алексей МайшевОба пострадали в сентябре в Херсонской области из-за ракетных обстрелов. Сразу эвакуировать их не смогли. Жаловались на головокружения, тошноту, теряли сознание.
Осенью завершилась командировка. Лечились в стационаре поликлиники "МСЧ МВД России по Волгоградской области". Обследовали их в городской больнице № 25. В документах на выписку из больницы МВД указано, что у бойцов минно-взрывные травмы.
"Но на ВВК усомнились в результатах больницы № 25. Бойцы с 25-летней выслугой тем временем вернулись в строй, — подчеркивает правозащитник. — К слову, аналогичные случаи есть и в других округах".
На ВВК усомнились в результатах обследований сотрудников ОМОН, © предоставлено Романом Прониным
Пронин предлагает проверять и медиков, и членов ВВК на полиграфе хотя бы раз в месяц.
Много проблем из-за бюрократии. Например, нигде не прописаны четкие сроки выплат.
"После лечения человека отправляют в отпуск, потом возвращают в зону боевых действий. Некоторые ждут компенсации очень долго, такого быть не должно. Нужны нормативные акты, — считает учредитель российской ассоциации юристов силовых ведомств "Гвардия" Олег Жердев. — За все отвечают люди, и насколько они эффективно работают, нужно разбираться в каждом отдельном случае".
Мы обратились с запросом в Минобороны, на момент публикации ответа не было.
Сами бойцы реагируют по-разному: одни хотят добиться справедливости, другие увольняются. Признаются, что ситуация "бьет по боевому духу". И просят власти заняться этой проблемой — пока она не стала повсеместной.
Военнослужащие на позициях в зоне СВО, © РИА Новости / Алексей Майшев
https://ria.ru/20230328/voennosluzhaschie-1860941585.html
https://ria.ru/20230328/voennosluzhaschie-1860941585.html
Свежие комментарии