1990‑е годы не были безупречны в вопросах свободы слова. Можно было остановить печать газеты или надавить на телеканал в разгар политической борьбы. Вспомнить хотя бы, как в 1996 году телеканалы не давали эфира Зюганову, потому что «не было квитанций об оплате эфирного времени». С другой стороны, олигархи тоже отстаивали свои интересы, используя СМИ как «дубину медиавойны».
Царь негодует
Но вы удивитесь, было одно-единственное событие, которое на ТВ показали так, как есть — это был дефолт 1998 года. Даже эталонно с точки зрения свободы слова. Журналисты предоставляли слово как государству, так и его критикам, либералам и коммунистам, труженикам полей и банкиров. Каналы страны показывали всё без ретуши — кризис в правительстве, экономике, в жизни людей.
Возможно, журналисты оказались наиболее пострадавшими тогда — каналы резко урезали бюджеты и многие работали за «спасибо». До 2000 года с выплатами труженикам пера и компьютера было очень трудно. Убеждать их было нечем — если в 1996 году агитацией за Ельцина многим удалось решить финансовые вопросы, то теперь они возникли снова.
Шок первых дней лучше всего отразила легендарная статья газеты «Коммерсантъ». «Ъ» был рупором новых успешных капиталистов. Им владел тогда Борис Березовский, который стал одним из виновников дефолта. Но олигарх и правда не указывал редакции, как и что освещать. Потому первая полоса вестника капитализма называлась так: «Мы проснулись в другой стране».
«Будем называть вещи своими именами: вчера правительство признало себя банкротом, а Центральный банк согласился на девальвацию рубля. Можно сказать, что сегодня утром мы проснулись в другой стране. Стране, которая стоит на пороге роста цен, товарного дефицита, сокращения импорта и „чёрного“ рынка валюты.
Единственное разумное решение в такой ситуации — не поддаваться панике…
Рейтинговые агентства перевели страновой рейтинг России в разряд „аутсайдерский“. Фактически за один день финансовый рынок оказался отброшенным на несколько лет назад, и его возрождение надо начинать с нуля».
Возможно, на СМИ банально перестали давить — слабый больной Ельцин хотел лишь досидеть до 2000 года и репутация уже не волновала: от неё ничего не осталось. Кремль не вмешивался в редакционную политику, ведь скрыть дефолт невозможно — его ощутили все, от Калининграда до Сахалина. Политических целей не было никаких, преемник ещё не выбран, а обмануть всех банально невыполнимо.
Возможно, стало просто некогда: надо было гасить пожар дефолта. Ведь одно правительство уже свалилось, а формирование следующего затягивалось около месяца.
Юный премьер Кириенко тогда попал под всенародный огонь критики
Если дать общую оценку тональности телевидения тех лет, это, наверное, усталость. И так не случилось ни одного спокойного года, разве что 1997‑й. Хотя ведь богато и не жили, терять-то было особо нечего. Разве что этим яппи с их шальными деньгами.
Это, наверное, был тот редкий случай, когда беднякам, коих было абсолютное большинство, приходилось гораздо легче. Ничего не было, чтоб терять, а вот миллионеры прыгали из окон. В Москве после дефолта число самоубийств возросло в 3,2 раза. Вообще, по оценкам разных экспертов, тот первый кризис унёс жизни около трёх миллионов человек, если считать не родившихся на фоне кризиса и рост смертности с 1998 до 2003 года.
Источник: Росстат, http://burckina-new.livejournal.com/
Репортажи стали летописью боли и страданий. Плохо было всем, делить было нечего — хоть ты «первое перо», хоть труженик колхоза, депутат или профессор, шахтёр или ларёчный магнат, нефтяник или оленевод. Это как коронавирус, разве что по домам никто не сидел…
Вместо изоляции тогда сметали прилавки с крупой и картошкой, пока они не подорожали
Источник: ТАСС
Политики. Муки выбора…
Хотя 14 августа сам президент говорил «твёрдо и чётко», что дефолта не будет, 17 августа он случился. Но народ уже прекрасно знал, чего стоят слова малодееспособного Ельцина и слабого правительства.
Каналы вводят дневные перерывы из-за долгов, вместо иностранного кино и сериалов приходится крутить архив Гостелерадиофонда СССР. Но, несмотря на это, именно телерепортажи дают нам хронику тех страшных дней — страхов, голода, безработицы и нищеты, неверия никому — от коммунистов до царистов.
И если говорить о ТВ тех лет — это уникальный источник истории повседневности, того, как обыватель переносил на себе очередной провал властей.
«Это были новости о жизни людей. Теперь — новости о жизни политиков», — так говорил один из ведущих РТР. То, как плохо простым людям, и как хорошо политикам, русский человек знает. Особенно это понятно в кризис. Но и политикам было непросто…
Телерепортажи показывали, как всё омерзительно — свары в Думе, глупые шутки больного президента, ложь премьера, загорелые тела чиновников, спешно прилетевших из Марбельи или Биаррица.
Ельцин и Немцов уверяют, что сбережения в банках не пропадут. Но честно говорят — цены будут расти, мягко говоря, активно. Аргументов, что всё наладится, нет. Ельцин просто в интервью Сванидзе говорит: «Я никуда не уйду, я буду работать как положено». Ну спасибо за честность, что уж.
Веры обколотому обезболивающими, еле говорящему «царю Борису» нет, как и министру-плейбою Борису Немцову. Его рейтинг упал ещё в начале 1998 года. Теперь в эфире ОРТ он не может предложить ничего, кроме призыва покупать отечественное — ведь импортное уже недоступно. Но обыватели понимали, как себя вести, и без кудрявого вице-премьера.
После 17 августа кризис правительства стал ожидаемым. Молодому премьеру Кириенко пришлось подать в отставку спустя шесть дней. Президент вносит кандидатуру бывшего с 1992 по 1998 годы Черномырдина.
Но даже депутаты понимают, что не Кириенко, а именно Виктор Степаныч — виновник развала экономики. Дважды коммунистическое большинство отклоняет старого нового премьера. Президент был не готов на роспуск парламента и досрочные выборы — Конституция, как известно, давала на это право. Ведь на новых выборах «красные» победили бы, как говорится, в одни ворота. Ельцин лишь предлагает кандидатуру Примакова, которого уважала КПРФ.
Но людям было не до этого, да и веры никому уже не было. Что Черномырдин, что Зюганов, что Вольфыч. Надо было выжить.
Новости канала ТВ‑6 показали это лучше других. Они говорили не столько о политике, сколько о горестях людей. Суицид женщины от нищеты и голода, отчаяние селян и неверие в будущее — вот приговор власти. А они в Кремле будут ругаться и делить бюджет в кулуарах, пока другие будут прыгать из окон, спиваться, торговать своим телом за 10 долларов. Вот такая политика.…
Но не обошёл кризис и депутатов. В Госдуме в сентябре 1998 года просто не было денег на бумагу. Депутаты, как в старые добрые времена, оглашали запросы устно или писали от руки. Даже отопление отключают: слугам народа приходится сидеть в куртках, делить калориферы.
Наверное, и тогда, и сейчас народных избранников не жалко, но разве можно представить такое даже в 2000 году, а уж теперь?! Злой председатель нижней палаты, коммунист Селезнёв обещает посадить министра финансов за решётку. Но вопрос решили — велика страна и богата, как говорится.
Рабочий класс. Муки голода
Конечно, как же забыть о комментариях главного ведущего тех лет — Сергея Доренко. Тогда он уже два года как ведёт главную передачу Первого канала — «Время». Тон его эфиров был достаточно жёстким, он не столько критиковал правительство, сколько показывал ужасы нищеты. Видеокартинка оставляла ещё больше беспощадных комментариев, натурализм зашкаливает.
Очередь
Яркий пример — сюжет о забастовках шахтёров, отчаяние их семей и захват в заложники директоров предприятий. Жены шахтёров бастуют на грани истощения, слёзы покрывают их лица, бессильная злоба отчаяния матерей Кузбасса. Самое страшное — этим людям нечего терять, кроме задолженностей. Чтоб их дети ели, они готовы на всё, вплоть до убийства.
Всей власти дан приговор — тотальный провал экономической политики. Один из героев репортажей тогда, аудитор Счётной Палаты, сравнил Россию с наркоманом в контексте зависимости бюджета от внешних займов. Экономику хватил инфаркт, но нужно было жить. Вернее, просто выжить.
Пожалуй, впервые за долгое время риторика каналов становится всё более левой. Рабочих просто жалко — им и так давно несладко, теперь ещё и новая беда, которая обрекает трудовой народ на голод. Разве это они заслужили?
Говорить об успехах «акул капитала» стало в 1998 году просто стыдно, их игры и махинации на рынке облигаций и обрекли страну на катастрофу. В чём же виноват пролетарий, честно работавший и не получающий платы? Как тут рассказывать о пользе бизнеса? А страдания были на каждом углу — кто-то стучит касками, кто-то воюет и захватывает заводы, многие же сидят и ждут. Многие герои репортажей не теряли и оптимизма: «Были беды, теперь ещё одна вот, преодолеем и её».
Финансисты. Муки разорения
В оценке ситуации на рынках каналы ТВ были честны. Никто не скрывал и не приукрашивал положение — ни госканалы, ни частные.
Причём ещё в июле журналисты говорили об опасениях скорого коллапса экономики. Репортаж ОРТ 13 августа 1998 года, за четыре дня до дефолта, даёт объективный очерк ситуации.
В этот день обвалились все биржи страны, а площадки торговли просто закрылись. По Первому каналу говорят об обвале рубля, о масштабах кризиса и его возможных последствиях, а заканчивают негативным комментарием от Зюганова. Никакой попытки «обелять» правительство нет.
Возможно, это было связано с тем, что владелец канала Березовский и Кремль не хотели помогать тогда Кириенко, не видели более в нём преемника Бориса Ельцина. Возможно, как я и говорил выше, скрывать было бесполезно. Как вы знаете, вскоре главой Кабмина стал Примаков.
Горожане. Муки разрухи
Государственный канал РТР тогда не жалел власть. Парадокс. В своих репортажах Второй канал говорит об угрозе голода в Подмосковье, о невыплатах зарплаты даже в столице, а не в регионах. Один сплошной негатив. В одном из репортажей жительница Павловского Посада вообще заявляет, что правительство успешнее нацистов «реализует планы по истреблению русских» и уничтожению страны. Можете ли вы представить такое сегодня?
Или вот, уникальные кадры. Российское телевидение показывает репортаж о Курганской области. Начинается со слов о вымирании народа на Южном Урале, горестях простого народа. Заканчивается всё речью простой учительницы о том, что нам не нужен президент Ельцин, что он болен и ничего нас не ждёт.
Сквозит, особенно среди старшего поколения, отчаяние.
Кризис совпадает и с развалом ЖКХ — авария в Чертаново приводит к отключению воды и электричества. А хитрые владельцы биотуалетов даже предлагают ходить к ним за 10 рублей.
Но Иваново — город первого Совета — был готов к бунту. КПРФ вывело сторонников на улицы и призывало восстать. Звучали ноты «Интернационала» и «Священной войны». Эта песня 1941 года как знамя борьбы не случайна — народ считал нашу власть новыми власовцами, нацистами, которые морят голодом свой народ. Реализуют новый план «Ост». Что может быть хуже…
Учёные. Муки унижений
Не отставал и ТВЦ. Канал мэра не жалел даже Лужкова. Вот лучше слов диктора говорит сюжет — развал оборонки и науки. Стратегически важный для защиты страны институт НИИРП (резиновой промышленности), как и многие НИИ, тогда был без денег. Сдают помещения китайцам за 14$, урезают зарплату, а от безнадёги люди прыгают из окон.
Стало ясно — как же низведена до нищеты элита страны, как за 10 лет безвременья был утрачен интеллектуальный потенциал. Те, кто должен получать больше нуворишей и воротил бирж, уже не видят надежды. Их будущее — это влачить существование, которое не сильно лучше, чем у рабочих.
Вот так и прошёл кризис. Боль и страдания, отчаяние и безысходность, разочарование во власти и мечтах — всё показали каналы России. Журналистам просто стало жалко людей, добивать их враньём было бы за гранью. Никто не укрылся, никого не миновало.
Пожалуй, если в иные времена, будь то 1993 или 1996 год, к труженикам пера и были вопросы, то в 1998‑м их не возникло. Хочется лишь сказать спасибо ТВ за правду и попытку рассказать о бедах.
Семён Извеков
https://vatnikstan.ru/culture/krizis-1998-tv/
Свежие комментарии