Вчитываясь в строки приговора Военного трибунала Ленинградского фронта, который был вынесен 2 декабря 1941 года бывшему командиру 80-ой стрелковой дивизии полковнику Фролову Ивану Михайловичу и полковому комиссару той же дивизии Иванову Константину Дмитриевичу, начинаешь в полной мере осознавать, что происходило в Красной Армии в 1941 году.
Одна только мысль, и уж тем более доклад вышестоящему руководству о том, что воинское подразделение в силу тех или иных причин не готово к выполнению поставленной боевой задачи, могло стоить командирам жизни.
Трагедия 80-ой стрелковой дивизии и ее командиров
25 октября 1941 года личный состав 80-ой стрелковой дивизии был переброшен с Ораниенбаумского плацдарма через Финский залив в Ленинград, а затем пешим маршем на западный берег Ладожского озера.
По многочисленным свидетельствам участников тех событий марш был изнуряющим и тяжелым:
«Марш был очень тяжелым – многие бойцы на ходу умирали от голода и истощения. Не хватало боеприпасов и фуража, да и сама дивизия была таковой только по названию – до 12 ноября в ней насчитывалось всего два стрелковых полка. За пять дней, с 19 по 24 ноября, дивизия сменила четыре района сосредоточения, люди были совершенно измотаны, а от недостатка фуража начался падеж лошадей».
И, тем не менее, этому измотанному соединению была поставлена задача: по Ладожскому озеру со стороны дороги жизни нанести упреждающий удар по немцам в районе «бутылочного горла». После чего, захватив рабочие поселки, продвинуться дальше в район Синявских гор.
Любой военачальник, хотя бы мало-мальски знакомый с военным искусством, вам скажет, что это практически не возможно. Понимали ли это в штабе Ленинградского фронта? Скорее всего, да…
Понимал это и командир 80-ой стрелковой дивизии полковник Фролов, находящийся, кстати, в это время на излечении в госпитале.
О чем он сразу после получения поставленной задачи доложил начальнику штаба Ленинградского фронта:
«Дивизия к выполнению поставленной боевой задачи не готова».
Реакция последовала незамедлительно! Полковника Фролова тут же отстранили от командования дивизией, что, впрочем, не помешало обвинить его и полкового комиссара Иванова в провале ноябрьского наступления и приговорить к высшей мере наказания – расстрелу.
Выдержки из приговора:
«Фролов, 21 ноября с.г., доложив Командующему Ленинградским фронтом о готовности вверенной ему дивизии к выполнению боевой задачи, получил от него устный приказ о прорыве блокады противника на одном из участков фронта, о чем 22 ноября с.г., по возвращении в дивизию, информировал комиссара дивизии Иванова. На деле, Фролов и Иванов к выполнению боевого приказа Командования фронта отнеслись пораженчески, проявили трусость и преступное бездействие, причем Фролов двум представителям фронта заявил за 3 часа до начала операции, что он не верит в успешный исход операции.
В результате этого ответственная операция на одном из важных участков Ленинградского фронта была сорвана».
Впоследствии дивизионный военный юрист Исаенков вспоминал:
"Мы, судьи, тщательно разбирались со всеми обстоятельствами дела и нашли, что такого преступления, как измена Родине, в поступках этих людей не усматривается: были — халатность, еще что-то, но жизни их лишать не за что... Грезов отреагировал жалобой на «либерализм» трибунала в Военный совет. Жданов меня вызвал и начал с разноса. Но я ему сказал: «Андрей Александрович, вы ведь сами всегда инструктировали нас: судить только в строгом соответствии с законами. По закону, в действиях этих лиц «измены Родине» нет».— «У вас есть с собою Уголовный кодекс?» — «Есть...» Полистал, показал другим членам Военного совета: «Вы поступили правильно — в строгом соответствии с законом. И впредь поступать только так. А с ними,— прибавил загадочную фразу,—мы разберемся сами...»
И, тем не менее, «тройка» (прокурор, начальник политуправления и начальник особого отдела НКВД фронта) приняла решение «расстрелять их во внесудебном порядке».
В период оттепели, летом 1957 года, Военная коллегия Верховного суда СССР определит: «Приговор военного трибунала Ленинградского фронта от 2 декабря 1941 года в отношении Фролова Ивана Михайловича и Иванова Константина Дмитриевича отменить и дело их прекратить за отсутствием состава преступления».
По моему глубокому убеждению, если бы описываемые события происходили не в 1941 году, расстрела полковника И.М. Фролова и комиссара К.Д. Иванова удалось бы избежать.
А вы как считаете?
Свежие комментарии