В дни, когда всё наше внимание приковано к осмыслению грандиозного события столетней давности, к революции 1917-го года, есть произведения, которые хочется перечитывать много раз, заново открывая в них новые смыслы, постигая глубину и актуальность авторского замысла. Хотелось бы обратить внимание читателей на любимый мною рассказ Бориса Лавренёва «Сорок первый». В нём дано ярчайшее художественное обоснование причин революции и гражданской войны. Последствия этих событий до сих пор ощутимы в нашем глубоко расколотом обществе.
Сама биография писателя вполне могла бы стать сюжетом для приключенческого романа. С детства Борис рос в мире книг, историй о подвигах и путешествиях. Его бабушка была богатой наследницей, сумевшей дать своей дочери Марии прекрасное образование, его предки по материнской линии служили под началом Суворова и Потемкина. Родители будущего писателя были школьными учителями. Его крёстный – М.Е. Беккер – был городским головой Херсона. Отставной артиллерист и сослуживец Л.Н. Толстого в Севастопольской кампании, М.Беккер создал в городе хорошую библиотеку, которой с радостью пользовался юный Лавренев, читавший запоем. Любимыми книгами Бориса были истории о морских путешествиях, открытиях и далеких землях. Тогда-то, в юные годы, он прочёл роман Даниэля Дефо «Робинзон Крузо» и решил бежать из дома, стать моряком. Однако, в итальянском порту его задержали карабинеры и вернули на родину.
Мальчик, выросший в Херсоне, на берегах Днепра, был отнюдь не пролетарского происхождения.
Он закончил юридический факультет Московского университета в 1915-м году и вскоре был призван в армию, где, как и его крёстный, стал артиллеристом. Революция и стремительное крушение царской империи побудили его к глубоким размышлениям о сущности происходящих в России событий. На короткое время молодой офицер Лавренев примкнул к белому движению, но вскоре вернулся в Москву, где в ноябре 1918-го года увидал первый парад в честь годовщины революции. Будучи убеждённым государственником, он понял: раз существует армия, значит, есть государство. И отныне раз и навсегда связал с ним свою судьбу, с его вооружёнными силами. В составе команды бронепоезда штурмовал занятый Петлюрой Киев. Участвовал в боях на Крымском полуострове. При разгроме банды атамана Зеленого был ранен в ногу. После госпиталя ему пришлось расстаться со строевой службой и стать политработником в Средней Азии. Там, по горячим следам событий гражданской войны родились замыслы повести «Ветер» и нескольких больших рассказов. Самый знаменитый из них – «Сорок первый» – был написан в ноябре 1924-го года.
Динамично и драматично начало рассказа: страшная расправа белоказаков над попавшим в окружение отрядом красноармейцев: «Сто девятнадцать и почти все верблюды остались распластанными на промерзлой осыпи песка, меж змеиных саксауловых петель и красных прутиков тамариска».
Вырваться на север из смертельного сабельного круга удалось лишь двадцати трём красноармейцам во главе с комиссаром Евсюковым. Особой в отряде была девушка Марютка, чью судьбу автор, подобно живописцу, воссоздал ёмкими и лаконичными штрихами: «Круглая рыбачья сирота Марютка, из рыбачьего посёлка, что в волжской, распухшей камыш-травой, широководной дельте под Астраханью.
С семилетнего возраста двенадцать годов просидела верхом на жирной от рыбьих потрохов скамье, в брезентовых негнущихся штанах, вспарывая ножом серебристо-скользкие сельдяные брюха».
Вдумайтесь, каким мог быть социальный лифт в царской России у девушки, обречённой на каторжную работу и мечтающей о лучшей жизни? Последующий её поступок достаточно мотивирован: «А когда объявили по всем городам и селам набор добровольцев в Красную, тогда ещё гвардию, воткнула вдруг Марютка нож в скамью, встала и пошла в негнущихся штанах своих записываться в красные гвардейцы».
Все десять главок рассказа – великолепное сочетание доброго юмора, иронии, лиризма и драматизма, где героический пафос взаимодействует с трагическим, а романтизм – с реализмом и экспрессионизмом. При приёме в Красную гвардию с Марютки «взяли подписку от отказе от бабьего образа жизни и, между прочим, деторождения до окончательной победы труда над капиталом».
Страстно хотелось Марютке выразить свои впечатления от рождения нового мира в стихах о революции, о её вождях, о Ленине:
Ленин герой наш пролетарский,
Поставим статуй твой на площаде.
Ты низвергнул дворец тот царский
И стал ногою на труде.
Стихи она несла в редакцию, где, после её ухода, сотрудники от хохота катались по подоконникам: мебели в редакции в те времена не было. Образ главной героини рассказа воссоздан автором достаточно многогранно: лаконичная, данная в ретроспекции, биография, портретная и речевая характеристики, а главное – её действия в боевой обстановке: «Стихи Марютке не удавались, но из винтовки в цель садила она с замечательной меткостью. Была в евсюковском отряде лучшим стрелком». Каждый выстрел девушки в белогвардейцев был ни чем иным, как актом её возмездия сторонникам той России, что обрекла её и миллионы сограждан на нищету и бесправие. Особый счёт Марютка вела убитым ею офицерам царской армии: «Тридцать девятый, рыбья холера. Сороковой, рыбья холера».
Второй главный герой рассказа – гвардии поручик Вадим Николаевич Говоруха-Отрок – под пером Лавренёва предстал перед читателями как по-своему незаурядный представитель Романовской империи. Писатель рисует портрет одного из своих сослуживцев по царской армии и даже не меняет его звания и фамилии. Попав в плен к красногвардейцам, поручик держится мужественно: наотрез, с иронией и насмешкой в ответе, отказывается передать monsieur Евсюкову свои секретные поручения. В тяжелейшем пути до Арала он один идёт прямо и спокойно, на привале внимательно выслушивает Марюткины стихи и объясняет ей, что «всякое искусство ученья требует, у него свои правила и законы».
Себя Вадим Николаевич осознаёт человеком европейской культуры и традиции: помимо знания французского, он, судя по тексту, владеет и английским языком, не случайно свою бывшую большую яхту в Петербурге называл в честь сестры «Нелли», а не Елена.
Здесь нельзя не вспомнить провиденциальную книгу Ивана Солоневича «Народная монархия», автор которой подверг резкой критике всю прозападную империю Романовых за то, что её правящая верхушка напрочь отгородилась от простого народа другим языком, костюмами, обычаями, продолжая в то же время роскошно жить за счёт угнетаемых ею народных масс. По мысли И.Солоневича, если в будущей России суждено возродиться монархии, то образцом для неё может послужить только Московская Русь, все учреждения которой – сверху донизу – были монархическими, а народ и правящие верхи жили в одном социально-экономическом и культурном укладе.
Сердцевиной рассказа является вынужденная робинзонада двух его главных героев, когда после шторма на Арале они оказались выброшенными на берег необитаемого рыбачьего острова, а бот унесло в море. Оказавшись на суше, поручик, промокший и озябший, тут же дал ироническую оценку ситуации: «Совершенная сказка! Робинзон в сопровождении Пятницы!».
Пятницей он продолжал называть Марютку и до, и после того, как она в рыбачьем сарае выходила и спасла его, впавшего в беспамятство, от тяжелейшей простуды: «Лепёшки-то, что остались, все тебе в кипятке скормила. А теперь одна рыба кругом».
Любовное чувство, вспыхнувшее у героев рассказа друг к другу, также художественно мотивировано: у поручика оно возникает из благодарности за спасённую жизнь, у Марютки – за приоткрытый ей мир культуры, за те «сказки», что рассказывал он ей по вечерам, начав с приключений Робинзона Крузо: «Сорок первым должен был стать на Марюткином смертном счету гвардии поручик Говоруха-Отрок. А стал первым на счету девичьей радости».
И всё же островной идиллии героев не суждено было длиться долго: их представления о собственном будущем и о будущем России оставались диаметрально противоположными. Поручику грезилась тихая жизнь на дачке под Сухумом, Марютке – продолжение борьбы за победу революции. Характерен в этом плане их диалог-спор:
– Странно мне только, что ты, девушка, огрубела настолько, что тебя тянет идти громить, убивать с пьяными, вшивыми ордами.
– У них, может, тело завшивело, а у тебя душа насквозь вшивая!
Для поручика восставший народ – «пьяные вшивые орды». В этом определении вся суть социального расизма правящей верхушки империи Романовых по отношению к собственному народу.
Трагический финал неизбежен. При появлении у берега белогвардейского баркаса Марютка, схватив винтовку, инстинктивно выполняет приказ комиссара Евсюкова: «В воде на розовой нити нерва колыхался выбитый из орбиты глаз. Синий, как море, шарик, смотрел на неё недоумённо-жалостно».
И всё же рассказ заканчивается впечатляющей сценой человеческого горя и отчаяния Марютки, её гнетущим воем: «Родненький мой! Что ж я наделала?». Лучшим представителям двух столь разных Россий не суждено было понять друг друга.
В чём современный смысл и уроки этого гениального, на мой взгляд, рассказа? Разрушительные для страны события 1990-х многие политологи и историки называют контрреволюцией по отношению к 1917-му году, и в этом есть своя логика. Снова в России возникло небывалое за всю её историю классовое расслоение. Снова – за счёт присвоения природных и прочих ресурсов – возник класс олигархов и их приспешников, для которых народ – «генетическое отребье», «быдло», «нищеброды», а это ни что иное, как возврат социального расизма. Для завсегдатаев Куршавеля стали ненужными образование, знания, опыт, порядочность, способность сострадать и сопереживать. Долго ли продлится их праздник жизни? Что сказал бы Борис Лавренёв по поводу воздвигнутого на Украине памятника Петлюре, от банд которого он освобождал Киев?
Выверенную, ясную картину событий, происходящих ныне в России, дал журналист Максим Шевченко, член Общественной Палаты при президенте РФ: «Историческая проблема России всегда была в том, что она являлась периферией Запада и рассматривалась правящими элитами как приложение к нему. Единственным антизападным, национально ориентированным правительством в истории России было советское правительство. Оно воспринимало Запад не как образец для подражания и уж точно не как «старшего брата», определяющего экономический, политический и культурный уклад России.
Сегодня мы стоим перед таким же выбором. Или Россия будет приложением к Западу, или будет сформировано национально ориентированное государство, ставящее во главу угла интересы народа и работающее на его развитие».
Именно в этом ценны для нас непреходящие уроки революции 1917-го года и последовавшей за ней гражданской войны, о которой написан потрясающий по воздействию рассказ Бориса Лавренёва «Сорок первый».
Каждому гражданину России надлежит определиться в своём выборе и созидать во имя национально-ориентированного государства. Только на этих путях реально наше достойное будущее.
Галина Чудинова, член Союза писателей России, Пермь
http://rosprav.mirtesen.ru/blog/43413360207/Uroki-rasskaza-Borisa-Lavrenyova-«Sorok-pervyiy»
Свежие комментарии