К началу 1917 года меньшевики — влиятельная политическая сила. Вместе с эсерами они формировали Исполком Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, а сразу пять умеренных социал-демократов входили во Временное правительство. Матвей Скобелев стал министром труда во втором и третьем составах, Ираклий Церетели — министром внутренних дел, Кузьма Гвоздев — министром труда с сентября 1917 года, Алексей Никитин — министром почт и телеграфов, Павел Малянтович — министром юстиции и верховным прокурором.
Октябрьскую революцию меньшевики не приняли, объявив её «насилием над волей демократии и узурпацией прав народа». Весьма популярные среди рабочих, они следующие несколько лет пытались бороться с большевиками «законными методами» — например, участвовали в выборах. Однако после смерти Ленина и окончания Гражданской войны социал-демократам не осталось места в новом государстве.
Павел Аксельрод, Юлий Мартов, Александр Мартынов. 16 мая 1917 года
VATNIKSTAN рассказывает, как меньшевики проиграли в политической борьбе и оказались в изгнании и под репрессиями от бывших соратников, а также почему забота о безопасности навредила им.
Во время Гражданской войны
Меньшевики болезненно отнеслись к тому, что большевики захватили власть, однако не считали борьбу проигранной. 25 октября 1917 года ЦК РСДРП(о) принял резолюцию, в которой осудили действия большевиков:
«ЦК не признаёт нового правительства, образованного большевиками при помощи военного заговора, и организует борьбу с ним. ЦК признаёт необходимым восстановление власти Временного Правительства как единственно возможной в настоящий момент общенациональной власти, способной созвать Учредительное собрание».
31 октября партия постановила «принять участие в попытке организовать однородную власть, включающую в себя социалистические партии от народных социалистов до большевиков». Это неоднозначное решение повлекло за собой раскол уже внутри меньшевиков.
В партии сформировалась так называемая «мартовская линия», или тактика «реформистской оппозиции», — отказ от вооружённого свержения власти, готовность действовать в рамках советской конституции и сотрудничать с советским строем, чтобы реформировать его изнутри, добиться демократизации. Этой линии придерживались Юлий Мартов, работавший в 1919–1920 годах депутатом Моссовета, и Фёдор Дан. Возможность сотрудничества не означала, что Мартов во всём соглашался с большевиками: так, он открыто осудил убийство царской семьи и расстрел четырёх великих князей в Петропавловской крепости.
Фёдор Дан и Юлий Мартов. Зима 1917–1918 гг.
«Реформистам» противостояли «правые меньшевики» во главе с Ираклием Церетели, считавшие, что в отношении большевистского режима позиция должна быть такой же непримиримой, как позиция социал-демократии по отношению ко всякому буржуазно-помещичьему единству:
«До тех пор пока захватчики (читай большевики) опираются на силу штыков, соглашение с ними невозможно».
На практике это означало, что «правые меньшевики» отстранились от политической борьбы.
Ираклий Церетели. 1917 год
Большевики действовали быстро, опережая оппонентов на несколько шагов. В январе они поставили крест на Учредительном собрании, что стало болезненным ударом для меньшевиков. В экстренной ситуации, когда остатки власти утекали сквозь пальцы, необходимо было реагировать быстро и безошибочно. Они решили уйти в полноценную оппозицию и резко выступили против Брестского мира, так отзываясь о большевиках:
«…вынужденные во что бы то ни стало реализовать свои обещания о мире, данные ими солдатским массам, вступили, в обход пролетарской демократии всех воюющих стран, в сепаратные переговоры с представителями германского империализма <…> заключили сепаратное перемирие <…> на условиях тяжкого кабального мира для революционной России».
Большевики тем временем начали закручивать гайки. Они обвинили меньшевиков и эсеров «в организации вооружённых выступлений против рабочих и крестьян в союзе с явными контрреволюционерами». Представителей РСДРП изгоняли из Советов. Хотя партийные лидеры пытались наладить контакт с большевиками, ничего не получилось. Уже весной 1918 года начались аресты и казни: в Рыбинске расстреляли весь состав местного комитета РСДРП во главе с председателем Соколовым, отдельных меньшиков расстреляли в Сестрорецке, Тамбове и на Урале.
Несмотря на гонения и благодаря сильному влиянию в профсоюзах, меньшевики успешно показали себя на выборах в Советы в 1920 году. Однако это привело не к триумфу, а к усилению репрессий. Арестовали всех представителей Харьковской организации. Профсоюз печатников разгромили, а большинство его членов арестовали. Под разными предлогами социал-демократов исключали из Советов в Ташкенте, Ростове-на-Дону, Николаеве. В Киеве, Туле, Самаре, Екатеринбурге и Симбирске над арестованными социал-демократическими депутатами провели показательные процессы.
Обыски не обходили никого — самого Мартова обыскивали ещё в июле 1918-го. В мае 1920 года большевики запретили меньшевистскую печать. Месяцем позже ВЧК получила поручение «разработать план расселения меньшевистских политических вождей для их политического обезвреживания».
Мартов установил контакты с Независимой социал-демократической партией Германии, которая весной 1920 года пригласила его и Абрамовича на партийный съезд в Галле. Совнарком пытался запретить поездку, однако по настоянию Владимира Ленина загранпаспорта им всё же выдали. Бюрократия и аресты меньшевиков задержали Мартова в стране до сентября — ему было важно убедиться, что большевики не собираются немедленно устраивать процесс против РСДРП.
Всю эту работу Мартов проводил вопреки подорванному здоровью. До революции Юлий Осипович несколько лет провёл в тюрьмах и ссылках. Когда именно он заболел туберкулёзом, точно неизвестно, однако современники отмечали его «тяжёлый кашель» уже в 1890‑е годы. Осенью 1920 года Мартов всё же уехал в Германию, основал «Социалистический вестник» (о нём позже), а потом почти сразу потерял возможность говорить. Речь «Проблемы Интернационала и русская революция» с острой критикой большевиков он так и не смог произнести — её текст опубликовали.
Юлий Мартов
В общей сложности Мартов написал 45 материалов. В статьях и заметках Юлий Осипович рассуждал о сущности большевизма, называя его «потребительским коммунизмом». Центральной мыслью всех материалов Мартова было осуждение политических оппонентов, которые выбрали не тот путь.
15 августа 1921 года Дзержинский выдал распоряжение об розыске и аресте Мартова. В том же году Мартов, Абрамович и Бройдо организовали Заграничную делегацию РСДРП. Последние два года жизни Юлий Осипович провёл в попытках повлиять на ситуацию в России и защитить соратников от репрессий: например, вместе с Максимом Горьким он хотел предотвратить расправу над правыми эсерами в России — безуспешно. 49-летний Мартов скончался 4 апреля 1923 года.
Но мы ушли далеко вперёд, вернёмся к 1921 году. Вместе с Мартовым в Германию приезжают Дан и другие меньшевики. Они начали работать в Заграничной делегации, которая фактически стала главной организацией меньшевиков. Они издавали собственный журнал, сотрудничали с местными социал-демократами, но не могли повлиять на ситуацию в России и защитить однопартийцев, оставшихся в стране.
В декабре 1921 года большевики приняли постановление «О меньшевиках», которое ставило крест на партии как политическом игроке и прямым текстом предписывало:
«…политической деятельности их не допускать, обратив сугубое внимание на искоренение их влияния в промышленных центрах. Самых активных высылать в административном порядке в непролетарские центры, лишив их права занимать выборные должности, вообще должности, связанные с общением с широкими массами».
В феврале 1922 года в Москве арестовали членов молодёжного крыла РСДРП — Российского социал-демократического союза рабочей молодёжи (РСДСРМ). РСДРП перестала существовать как единая партия и перешла в конспиративное подполье.
У меньшевиков было три пути: остаться в Советской России (и отказаться от своих взглядов), отправиться в Европу (продолжив там партийную деятельность в надежде на чудо) и перебраться в Грузинскую демократическую республику (партия меньшевиков там пользовалась большой популярностью).
Меньшевики в Грузии
В 1918 году грузинские меньшевики отделились от РСДРП и образовали Грузинскую социал-демократическую партию. Число участников партии летом этого года достигло 70 тысяч человек, они были значительной политической силой — к примеру, на выборах в Учредительное собрание в 1919 году грузинские социал-демократы 81,5 % голосов и забрали 109 мандатов из 130. Лидером партии был Ной Жордания.
Часть меньшевиков из России приехали в Грузию, наибольшую роль в грузинском правительстве играли Николай Чхеидзе и Ираклий Церетели.
Николай Чхеидзе. 1917 год
Однако популярность не помогла социал-демократам закрепиться у власти — снова их соперниками оказались большевики. В феврале 1921 года Красная армия перешла южную границу Грузии. Большевики наступали быстро и, несмотря на жёсткое сопротивление и немалые потери, в считанные дни создали органы советской власти. Грузинская сторона потеряла не менее трёх тысяч человек убитыми и пленными (а также до пяти тысяч погибших местных жителей), советская — около 5,5 тысячи убитыми и 2,5 тысячи пленными.
Меньшевикам ничего не оставалось, кроме как снова уезжать. Жордания, Чхеидзе и Церетели вместе с единомышленниками перебрались во Францию, а Ной Николаевич встал во главе грузинского правительства в изгнании. Они объединились с несколькими антисоветскими организациями для подготовки вооружённого мятежа в Грузии. В 1924 году произошло Августовское восстание, однако оно провалилось.
Репрессии против меньшевиков в СССР
Оставшимся на родине меньшевикам повезло меньше всех: их систематически обыскивали, арестовывали, отправляли в ссылки и расстреливали.
В 1927 году Ева Львовна Бройдо, единственная женщина в Заграничной делегации, вернулась в СССР для работы в подполье. Её поймали, след Бройдо потерялся в советских лагерях.
Весной 1931 года в Москве начался показательный процесс «Союзного бюро меньшевиков». Дело было направлено во многом против представителей экономической и статистической науки, а главное, полностью сфабриковано — никакого бюро меньшевиков к 1931 году не существовало.
Судебный процесс над меньшевиками в Колонном зале Дома Союзов. 1931 год. Фото Бориса Кудоярова. Источник: russiainphoto.ru
Формальный предлог — контрреволюционная деятельность и сотрудничество с иностранными государствами. Имена подсудимых мало известны широкой публике: это, к примеру, экономисты Борис Берлацкий (меньшевик с 1904 года), Абрам Гинзбург (в РСДРП с 1902 года) и Лазарь Залкинд (в РСДРП с 1903 года, до 1917-го был большевиком, затем — меньшевиком). Чудом выживший Михаил Якубович, ещё один обвиняемый, рассказывал, что подследственных пытали: лишали сна, держали в холодных и горячих карцерах, избивали, чтобы заставить «признаться». Обвиняемые получили от трёх до десяти лет, но не все вернулись из лагерей — упомянутый Берлацкий умер в 1937 году (по официальным данным), Гинзбурга в том же 1937‑м расстреляли.
В годы Большого террора казнили бывших участников Временного правительства: Матвея Скобелева, Алексея Никитина и Павла Малянтовича. Их соратник Кузьма Гвоздев был под арестом с 1930 года, после чего его отправили на спецпоселение в Красноярский край. На свободе Гвоздев оказался только через 26 лет — 30 апреля 1956 года — и вскоре умер. Из всех меньшевиков, входивших в состав Временного правительства, репрессий избежал только эмигрировавший Ираклий Церетели.
Были и меньшевики, сумевшие найти место под солнцем внутри СССР. Наверное, самый яркий пример — генеральный прокурор Андрей Вышинский. О том, что будущий министр иностранных дел и кандидат в члены Президиума ЦК КПСС был связан с РСДРП, предпочли забыть. Дипломат Валентин Бережков писал о нём:
«Видимо, из-за своего меньшевистского прошлого Вышинский особенно боялся Берии и Деканозова, последний даже при людях называл его не иначе как „этот меньшевик“».
Нашёл себя при Советах и один из лидеров меньшевиков — Александр Мартынов. Он был принят в партию, работал в Коминтерне, умер в 1935 году в возрасте 69 лет.
Эти примеры — исключение из правил. Судьба подавляющей части меньшевиков, решивших остаться в СССР, крайне печальна.
Заграничная делегация
Пожалуй, благоприятнее всего сложились судьбы меньшевиков, уехавших или насильно высланных в Европу, в частности в Германию. Они работали в Заграничной делегации, издавали «Социалистический вестник» и критиковали Советский Союз из относительно безопасного пространства.
Например, в Германию вместе с Мартовым прибыл и его ближайший соратник — Павел Борисович Аксельрод. Радикальный во взглядах, он резко критиковал советский строй и даже призывал к «интернациональной социалистической интервенции против советской власти в пользу восстановления политических завоеваний февральско-мартовской революции». Однако подавляющей части меньшевиков было очевидно, что этот план невозможно реализовать.
Основным занятием меньшевиков в Германии стало издание «Социалистического вестника» — журнала, просуществовавшего с 1921 по 1965 год. Первое время «Вестник» выходил еженедельно, открывался редакционной колонкой о наиболее важных событиях в СССР или за рубежом, за ней следовали несколько дискуссионных статей и заметок. Рассуждения были далеки от реальной политики: так, в первой половине 1920‑х годов меньшевики приветствовали НЭП и выступали за максимальное его расширение, предлагали отказаться от принципа всеобъемлющей национализации и вмешательства государства в экономику. Невозможность как-либо повлиять на обстановку в СССР и сойтись с большевиками в настоящей политической борьбе, к примеру на выборах, превращала меньшевиков из популярных практиков в невлиятельных теоретиков. Конкретной программы действий у них не было — и не могло быть.
Из «Социалистического вестника». 1936 год
Сильным ударом для меньшевиков оказалась смерть Мартова: после него уже не нашлось другого лидера, чей авторитет мог бы объединять партию. К тому же «мартовская линия» — то есть возможность борьбы с большевиками в легальном поле — утратила всякие перспективы.
Впрочем, иногда меньшевикам удавалось помочь соратникам, оставшимся в СССР. Бориса Моисеевича Сапира, лидера Российского социал-демократического союза рабочей молодёжи, в 1923 году отправили на Соловки, откуда он бежал в 1925 году. Бюро ЦК помогло Сапиру нелегально перейти границу, приехать в Германию и присоединиться к Заграничной делегации.
Какому-либо росту партии за рубежом мешала забота о физической безопасности. Небезосновательно опасаясь агентов НКВД, меньшевики резко ограничили приём новых членов: присоединиться к заграничной делегации мог только бывший член РСДРП или РСДСРМ, если за него поручится кто-либо из действующих участников организации. Рост и усиление за счёт новых людей с социал-демократическими взглядами стали невозможны.
После прихода Гитлера к власти уже и Германия становится небезопасной для меньшевиков. Большинство из них уехали сначала в Париж, затем — в США. 31 августа 1939 года социал-демократы предупреждали мир об угрозе новой глобальной войны:
«Европа и весь мир снова стоят на пороге ужасной войны, и наша партия вновь обращается к пролетариату Советского Союза и всего мира с призывом: всеми силами содействовать поражению главного и непосредственного виновника чудовищной катастрофы — международного и, особенно, германского фашизма».
В 1941 году Рафаил Абрамович, один из основателей и редактор журнала «Социалистический вестник», критиковал Германию из-за нападения на Советский Союз:
«Наша партия, вот уже более 20 лет стоящая в непримиримой оппозиции к царящей в России террористической диктатуре компартии и ни на минуту не меняющая и сейчас своего отношения к сталинскому режиму, тем не менее, как русские и интернациональные социалисты и демократы, становится на почву необходимости защиты нашей страны от гитлеровского нападения и опаснейшего врага человеческой цивилизации, подчиняя борьбу за ликвидацию сталинской деспотии верховным интересам войны».
В этот период Фёдор Дан, остававшийся по сути единственным сторонником «мартовской линии», начал издавать журнал «Новый путь» — специально для однопартийцев-эмигрантов. Большинство из них, однако, не разделяло его подход. В 1947 году Дан скончался от рака лёгких.
Помимо печати у меньшевиков было и другое направление работы — участие во Втором Интернационале и Социнтерне. Идеи Заграничной делегации во многом повлияли на мировую социал-демократию. Меньшевики также поучаствовали в подготовке Франкфуртской декларации принципов Социнтерна, в которой, среди прочего, говорится:
«В то время, как социализм достиг впечатляющих достижений в мире, новые силы создают угрозу движению к свободе и социальной справедливости. После Октябрьской революции в России коммунисты раскололи международное рабочее движение и стали на десятилетия препятствием для развития социализма во многих странах.
Коммунисты лгут, относя себя к социалистической традиции. На самом же деле они искажают эту традицию до неузнаваемости. Они создали жёсткую догматическую систему, которая несовместима с критическим характером марксизма».
Однако из-за множества внутренних противоречий и отсутствия перспектив в реальной политике, в 1951 году Заграничная делегация прекратила деятельность. Многие члены РДСРП продолжили работу в составе «Бунда», который во многом помог формированию социалистических партий в Израиле.
Из «Социалистического вестника». 1956 год
В начале 1920‑х годов меньшевиков сначала вытеснили из политической борьбы, а затем — из страны. Многих из тех, кто остался в СССР, устранили физически. Утратившие возможность бороться за власть меньшевики всё же десятилетиями сохраняли свои институты и печать. Они высказывались по всем острым вопросам — от репрессий до Второй мировой войны — но чаще всего их мнения не распространялись дальше ограниченного круга сторонников. Забота о безопасности фатально ограничила рост партии — в эмиграции у меньшевиков так и не появилось новых ярких представителей. Однако труды меньшевиков не растворились в истории бесследно: во многом их идеи сохраняет и развивает европейская социал-демократия.
Павел Жуков
https://vatnikstan.ru/history/mensheviki/
Свежие комментарии