Вокруг закона о запрете чрезмерного употребления иностранных слов много спекуляций, которые корнями уходят в 19-й век: мол, сейчас начнём «мокроступы» говорить. Критики специально не замечают слова «чрезмерное», то есть запрет только лишних заимствований — а меру будут определять профессиональные составители словарей.
Александр Щипков детально объясняет значение закона для защиты русского языка и на конкретных примерах показывает, как и с какой целью работает подмена русских слов мусорными иностранными.
Кому-то покажется такой законопроект чем-то лишним и неуместным в наше время. Когда есть большие проблемы, которые ждут немедленного решения.
На самом деле, вопрос языка и его применения – первостепенной важности. Слово, язык – это не просто говорение, это выражение народной культуры.
Каждое слово несёт в себе десятки смыслов, образов, ассоциаций. Нередко слова несут сакральные смыслы. Слова между собой связаны в ткань языка, а все вместе образуют народное сознание.
Внедрение в языковую ткань чего-то инородного – крайне тяжёлый и опасный процесс. Этот процесс требует тщательного и аккуратного подхода.
Инородное слово следует проверять, сверять и обрабатывать языковой памятью народа. Если же всё пустить на самотёк, просто копировать без оглядки – то может произойти заражение.
Есть известная позиция: что в язык вмешиваться не нужно, мол, он сам разберётся. Такие люди любят повторять, что язык — это живая система. И поэтому он сам справится и отвергнет лишнее.
Да, это живая система – но поэтому как раз он нуждается в иммунитете. Как любая живая система, язык нуждается в активной защите от вредных вирусов. Организм сам по себе не всегда способен с ним справиться – ему нужна помощь, лечение, уход.
Иначе чужие слова ведут себя как клетки вируса: они начинают вытеснять русские слова, замещать их – и, в конце концов, приводят язык к гибели.
Языковая толерантность – такой же обман, как и политическая толерантность. То и другое приводит к ослаблению иммунитета народа. Если проехать по центру Москвы и посмотреть на вывески, то ощущение такое, что Байден и Шольц нас уже захватили — всё на их языке.
Чаще всего иностранные слова дублируют русские. Они не приносят в язык никакого нового содержания. А нередко иностранные заимствования – это слова-паразиты.
Например, такие, как «Вау!» и «Окей». Они что, наш язык обогатили? Их произносят из-за отсутствия русских слов? Нет, это подмена под видом чего-то модного и якобы лучшего.
Американское «Вау» – вместо русского «Ах!» или «Ух ты» – это совсем иная тональность. Вау – что-то вычурное, показушное, разнузданное, наглое, даже похабное. Ух ты! Ах! – это глубокое, настоящее удивление, восхищение.
Окей – это вообще слово-паразит. Столько прекрасных русских слов есть, с разными оттенками: хорошо, прекрасно, нормально, так себе, в порядке, договорились – а вместо них тупое, холодное «Окей».
Или такое модное словечко – лайфхак. Может показаться, будто название какого-то открытия или устройства. Нет, на самом деле это просто – полезный совет.
Или повсюду звучит – кофе-брейк. Будто трудно сказать – перерыв. Всю жизнь говорили «идём на перерыв», а сейчас на каждом форуме «кофе-брейк» — зачем?
Вот примеры таких модных мусорных словечек:
Гаджет – аппарат, устройство
Апгрейд – обновление
Мониторинг – наблюдение
Девелопмент – развитие
Стартап – новое дело, молодая компания
Мерчандайзер — товаровед
Менеджер — распорядитель или управляющий
Дедлайн – крайний срок
Модное слово меняет интонацию, оттенок – и не в лучшую сторону.
Нередко употребление иностранных слов – это средство манипуляции сознанием. Фокус в том, что незнакомая форма как бы маскирует содержание.
В 90-е годы часто звучало слово – киллер. Дословный перевод с английского – убийца. Но говорили именно киллер.
Почему? Чтобы обмануть русское ухо, скрыть негативное содержание. Убийца есть убийца, а киллер – звучит деловито. Вроде как обычная профессия.
Или, например, бойфренд – это кто? – Так называют молодого человека девушки. По-русски – это ухажёр, жених. Но нет, бойфренд вовсе не жених.
Бойфренд – временный попутчик, что-то легкомысленное, а жених – это всерьёз, настоящее и обязывающее. Чувствуете, как заменой слова подменяется содержание, ценности – с традиционной на потребительскую.
Другой пример подмены – слово «коворкинг». Кто не знает, это по-английски общее рабочее место. Или совместная работа, сотрудничество, соработничество.
Вслушайтесь и сравните: коворкинг и соработничество. Первое – корявое на слух, бездушное, механическое. Второе – прекрасное русское слово, столь важное по смыслу.
Такие и подобные слова являются лишними — именно они не попадут в новые словари русского языка и будут нежелательны в употреблении.
Если закон правильно заработает, то произойдёт национализация русской речи.
Свежие комментарии