Николай Николаевич Миклухо-Маклай — один из наиболее выдающихся российских учёных и основоположник отечественной этнографии. В день его рождения — 17 июля — с 1970-х годов неофициально отмечается профессиональный праздник этнографов. Его экспедиции к северо-восточному берегу Новой Гвинеи, ныне именуемому Берегом Маклая, внесли неоценимый вклад в науку. Однако цель этой статьи — ответить на вопрос: а как изменилась жизнь папуасов после встречи с «человеком с Луны», в частности, их культура и мифология?
Николай Николаевич Миклухо-Маклай
Миклухо-Маклай на пути к Новой Гвинее
Будущий учёный родился 17 июля 1846 года в Новгородской губернии. Вместе с семьёй переехал в Санкт-Петербург, где получил блестящее образование в гимназии, а затем и в Императорском университете. В совершенстве овладев немецким языком, продолжил образование в университетах Лейпцига и Йена. В Германии наметилась сфера научных интересов Николая Николаевича — зоология, в частности, его интересовали анатомия мозга животных и морфология губок. Научным руководителем молодого учёного был немецкий естествоиспытатель Эрнст Геккель, вместе с которым Миклухо-Маклай совершил экспедицию на Канарские острова.
Эрнст Геккель и Миклухо-Маклай на Канарских островах
Судьбоносной для Николая Николаевича стала экспедиция в Египет, во время которой у учёного произошёл приступ малярии. Болезнь будет беспокоить его до конца жизни, а также из-за обилия работы в пустыне развился конъюнктивит.
В это же время наметились отличительная черта деятельности Миклухо-Маклая: работа в одиночку в полевых условиях. Также изменилась и сфера научных интересов Николая Николаевича. Он всё больше тяготел к изучению человека и его культуры внутри географической среды. Именно таким натуралистом большого кругозора он и отправился к берегам Новой Гвинеи.
Пребывание в Новой Гвинее
20 сентября 1871 года корвет «Витязь» прибыл к северо-восточному берегу Новой Гвинеи и высадил Николая Николаевича. Появились обеспокоенные папуасы, самый смелый из них по имени Туй осмелился подойти к «белому человеку» (ранее папуасы никогда их не видели). Согласно легенде, Маклай принёс с корабля рис, соль и табак. Учёный насыпал соль на руку, попробовал её и позвал Туя сделать то же самое. Туй был весьма напуган, но подошёл и вкусил. Когда Туй попробовал, он позвал всех людей присоединиться. Таким образом между туземцами и Миклухо-Маклаем установился контакт, а Туя получил особый статус проводника между папуасами — народом Бонгу — и прибывшим чужаком.
Корвет «Витязь», на котором Миклухо-Маклай достиг Новой Гвинеи
Первые месяцы ушли у учёного, оставшегося с туземцами один на один, ушли на то, чтобы освоиться в новой для него среде. Это было особенно трудно, учитывая языковой барьер и культурную разницу. Например, из-за жары папуасы не носили одежду, чего нельзя сказать о Николае Николаевиче, поэтому его называли «гаре-тамо», буквально «человек в оболочке». Цвет кожи учёного также удивлял Бонгу, из-за этого возникло ещё одно прозвище — «каарам тамо». Маклай переводит его как «человек с Луны», однако данный перевод некорректен и правильнее перевести как «лунокожий человек».
Настороженность папуасы проявляли не только к внешнему виду Миклухо-Маклая, но и ко всем предметам, которые он им демонстрировал. В воспоминаниях этнографа можно найти следующий занимательный эпизод. Однажды учёный решил показать опыт с горящей водой: налил в блюдечко воду, дал присутствующим её попробовать, а затем добавил спирта и зажёг смесь. Папуасы очень испугались, так как подумали, что горит вода. Они стали просить его не поджигать море [1].
Опасность Бонгу видели и в лекарствах, которыми Николай Николаевич старался их лечить. Особенно пугали те, что надо было принимать внутрь. Одному жителю маленького островка Били-Били, страдавшему сильной лихорадкой, учёный предложил выпить хину, но тот отрицательно замотал головой и сказал, что умрёт от этого лекарства. Другому больному ревматизмом с сильной болью в спине и плечах Миклухо-Маклай дал в качестве лекарства бутылку кокосового масла, настоянного на душистых травах, и велел им натираться. Тот охотно принялся за дело, но потом вдруг остановился, о чём-то задумался, затем стал тереть тем же маслом всех сидящих рядом. Вероятно, он подумал, что если после лекарства с ним случится что-либо плохое, то пусть то же самое произойдёт и с другими.
Хижина, построенная для Миклухо-Маклая туземцами
Спустя время боязливое отношение друг к другу сошло на нет, и исследователю удалось «стать своим». Для него построили хижину на мысе, где папуасы часто видели Маклая, ждущего русский корабль. Наконец, в декабре 1872 года к берегу пришвартовался клипер «Изумруд», команда искренне удивилась, увидев учёного, так как на родине его считали погибшим.
Николай Николаевич ещё не раз вернётся к народу Бонгу, в общей сложности проведя с ними два года. Результатом работы учёного станут пять томов воспоминаний и десятки рисунков, а за все экспедиции этнографа их накопится более 700.
Говорить о каждой из экспедиций мне кажется излишним, но считаю нужным остановиться на том, какую роль сыграл Миклухо-Маклай в политической жизни папуасов и что стало с Новой Гвинеей в дальнейшем.
Спаситель папуасов
В мае 1875 года Николай Николаевич был потрясён новостью о том, что Великобритания готовит аннексию Новой Гвинеи. Обеспокоенность учёный объяснял тем, что английское присутствие закончится истреблением папуасов и их уникальной культуры. Этнограф видел решение проблемы в установлении над Берегом Маклая протектората Российской Империи. Несмотря на то что просьба об этом дошла до императора Александра II, её отклонили из-за неблагополучной международной обстановки.
Во время третьего пребывания в Новой Гвинее в 1883 году, на фоне уже начавшейся колонизации, Николай Николаевич попытался создать Папуасский союз — объединение местных племён для противостояния европейским захватчикам. Но видя, что войны между деревнями ему прекратить не удаётся, от идеи отказался. Повторное прошение о протекторате императору Александру III также встретило отказ.
В результате Новую Гвинею в 1884 году разделили между собой Нидерланды, Великобритания и Германия. Последней достался Берег Маклая. С тех пор экспедиции русских учёных туда прекратились более чем на полвека, а наукой занимались немецкие миссионеры. Именно они и зафиксировали первые мифы, в которых фигурировал Миклухо-Маклай. Замечу, что истории с участием учёного впоследствии записала экспедиция советских этнографов в 1971 году и экспедиция сотрудников кафедры этнологии истфака МГУ в 2010 году. Именно они и стали источником знания о месте Николая Николаевича в мифологии и культуре папуасов.
Карта раздела Новой Гвинеи между европейскими державами
Миклухо-Маклай как герой папуасского мифа
Современный российский этнограф А. В. Туторский выделяет три стадии в развитии роли Миклухо-Маклая в мифологии папуасов. Поговорим о каждой из них подробнее.
Первая: Миклухо-Маклай — культурный герой. Центральным мифом этой стадии является история о прибытии учёного к берегам Новой Гвинеи. Выше было описано, как на самом деле происходила встреча между учёным и туземцами, однако через призму мифа история выглядит несколько иначе.
«Когда жители Богатьим и Бонгу заметили дым „Витязя“ в море, у них явилась мысль, что пришёл конец свету. Туземцы поспешили перебить массу свиней и собак, сначала, может быть, с целью умилостивления этой жертвой великого духа, а затем и с намерением поесть получше перед последним концом. Но когда прошёл день и ничего особенного не произошло, то они снова вылезли и набрались настолько храбрости, что решились посмотреть, куда направилось „морское чудовище“, большой корабль. Когда жители Бонгу узнали, что прибыли белокожие люди, они сначала обрадовались, так как полагали, что это вернулся к ним их великий предок, Ротей. Многие мужчины направились в лодках к военному кораблю, чтобы поднести подарки Ротей. Но, когда они покинули корабль и стали грести к берегу Бонгу, вдруг раздался пушечный выстрел. Со страха тамо прыгнули из лодок, бросили полученные подарки и пустились к берегу вплавь. Вернувшись к своим, они объявили в ужасе, что это не Ротей посетил их, а злой дух Бука». [2]
Так Маклай стал ассоциироваться с вернувшимся к папуасам великим предком Ротейем, который останавливал войны между селеньями, научил местных жителей земледелию, а также подарил новые орудия труда. Самый ранний миф, имеющий точную датировку, относится к 1906 году и звучит так:
«Наши предки раньше не работали [на плантациях]. Они выменивали пищу у людей Сиар и Грагер за горшки. Теперь мы сами работаем, но раньше наши предки не работали, они жили доходами от гончарства. Тогда пришёл Маклай и дал им — дал нам — железо; теперь мы работаем с помощью ножей и топоров. Маклай говорил: „О, люди Били-Били, идите с моими ножами, с моими топорами, которые я вам дал, на плантации и обрабатывайте поля, работайте и ешьте, ваши каменные топоры не острые, они тупы. Бросьте их в лес, они плохие, не годятся, они тупы“. Так говорил Маклай…» [3]
Миклухо-Маклай и папуасы. Зарисовка
Вторая стадия формирования мифа о Миклухо-Маклае наступает в начале XX века в связи с распространением карго-культа (от англ. cargo cult — поклонение грузу). Адепты карго-культа верят, что западные товары, которые с материка получают европейцы на самолётах и грузовых кораблях, созданы древними предками папуасов, а колонизаторы подло присваивают их себе.
Крест карго-культа на острове Танна
Подобные мифы появились из-за частых визитов Маклая к папуасам и постоянным появлением у него всё большего количества новшеств: табака, соли, риса. Экспедиция 1971 года зафиксировала следующий миф:
«Маклай сказал Кудаму и Мальбаку с помощью жестов: „Вы не должны бояться“. Затем Маклай дал им флаг и сказал: „Через какое-то время я вернусь“. Он дал им мясо, консервированную рыбу в банках, еду. Этот флаг был большим тамбу (тамбу — это материальное воплощение духа предка, за что папуасы и приняли флаг), его выносили во время сингсингов (племенных праздников)». [3]
К современности относится третья стадия формирования мифов о Миклухо-Маклае, в которой он не отождествляется с божеством, а является уважаемым человеком, бигменом. Такой переход от обожествления первого «белого человека» к более реалистичному восприятию связан с изменением в вероисповедании папуасов. Причина тому — активная деятельность немецких миссионеров, которым удалось обратить подавляющее большинство папуасов в протестантизм. Однако местные верования сохраняются и в настоящее время.
Миклухо-Маклай и язык папуасов
По сообщениям немецких учёных, работавших в районе Берега Маклая с конца XIX века, в языке папуасов им встретилось множество русских слов или напоминавших их. «Глеб», «тапорр», «скирау» и «ноша» — эти слова приводит Отто Фишну. Если о значении первых двух нетрудно догадаться — хлеб и топор — то понимание оставшихся двух вызывает сложности. «Скирау» — это секира, а «ноша» — это нож, но в результате долгосрочного контакта папуасов с немецкоязычными колонизаторами, эти названия, отдалённо напоминающие русские, вытеснили производные от немецкого и местных языков. Проверку временем выдержало лишь «тапорр». Название используется и по сей день для обозначения металлических топоров фабричного производства.
Папуас. Рисунок Миклухо-Маклая
Миклухо-Маклай, как человек, который познакомил местных жителей со многими агрикультурами, «увековечен» в названии некоторых из них. Происходит это прибавлением имени Маклая к названию чего-либо привезённого учёным, будь то огурец «дьигли Маклай», тыква «валю Маклай» или корова «бик Маклай». Этнологи, посетившие Берег Маклая в 2010 году, попросили местного жителя назвать известные ему русские слова в папуасском языке:
«Маклай дал людям семена дыни, фасоли, кукурузы, огурцов и тыквы. Эти растения мы называем русскими именами: „абрус“ (дыня), „мокар“ (фасоль), „гугруз“ (кукуруза), „дигли“ (огурцы) и „уалю“ (тыква)». [4]
В заключении добавлю, что хотя Николаю Николаевичу Миклухо-Маклаю так и не удалось спасти папуасов от колонизации, местные жители запомнили первого «белого человека» как друга. В честь него и по сей день мальчикам и девочка дают имя Маклай, а местные жители считают, что им нужно ездить в Россию, на родину учёного, для взаимного обмена магией [4].
Памятник Миклухо-Маклаю в Новой Гвинее
Источники и литература
1. Миклухо-Маклай Н.Н. Собрание сочинений. Том I. Дневники путешествий (1870–1874). М.-Л.: Издательство Академии наук, 1950. С. 149–150.
2. Хаген Б. Воспоминания о Н.Н. Миклухо-Маклае у жителей бухты Астролябии на Новой Гвинее // Землеведение, Кн. II — III, 1903. С. 247–248.
3. Старое и новое в изучении этнографического наследия Н.Н. Миклухо-Маклая. Очерки по историографии и источниковедению / Отв. ред. и сост. П.Л. Белков. СПб., МАЭ РАН, 2014. 155–191 с.
Автор: Роман Фролов
Свежие комментарии