Быть русским императором — непростая профессия. История XIX века показала, что почти каждый русский монарх сталкивался с угрозами своей жизни, и трое из шестерых ушли в мир иной не по своей воле. Обзор замыслов покушений, которые преследовали императоров на протяжении века. Хотя многие из них остались нереализованными, смерть каждого правителя всё равно отличалась некоторой неестественностью.
Павел I
Эксцентричный император оставил в истории противоречивый образ: с одной стороны, его резкие решения создали амплуа деспота, а с другой — они нередко носили передовой реформаторский характер. Как в его политической программе сочетались введение трёхдневной барщины, насаждение прусской военной формы, амнистия участникам польского восстания и покровительство Мальтийскому ордену, до конца не ясно.
Английская карикатура на Павла I, намекающая на его психическое расстройство
Возможно, если бы не смерть на пятом году правления, политический курс императора приобрёл какую-то стройность, но такого шанса у него не оказалось. Павел I начал править в 1796 году, а уже в 1798-м были арестованы участники «канальского цеха» — смоленского тайного общества, в основном состоявшего из уволенных со службы офицеров. «Канальями» (то бишь «негодяями», «сбродом») они прозвали себя сами, и планы у них действительно были негодяйскими: члены кружка во главе с полковником Александром Каховским много месяцев размышляли о том, как свергнуть Павла I. В традициях дворцовых переворотов это предполагало вероятное физическое устранение.
Майор Потёмкин вспоминал, как Каховский после чтения трагедии Вольтера «Смерть Цезаря» остроумно заметил: «Если б этак нашего!..» Образ борьбы с монархом как тираном и узурпатором власти был популярным в то время. Но если какие-то провинциальные офицеры вряд ли смогли бы организовать дворцовый переворот, то у приближённых ко двору сановников и военных это получилось: вице-канцлер Никита Панин, петербургский генерал-губернатор Пётр Пален, влиятельные при предыдущей императрице Екатерине II братья Зубовы, генерал Леонтий Беннигсен и другие в конце 1800 — начале 1801 годов удачно спланировали заговор против императора.
В идеале устранение Павла даже хотели провести на «мартовские иды» — день убийства Цезаря. Такое вот удивительное сочетание античного образа тираноборцев и привычного для современников «дворцового» заговора с привлечением гвардии. Это объяснимо тем, что у каждого заговорщика оказались свои причины не любить Павла, их объединение стало сиюминутной коалицией. Военные крайне резко прореагировали на конфликт Павла с Суворовым, дворянство было недовольно фривольным обращением императора с их привилегиями, а некоторые государственные деятели и вовсе задумывались о «конституционных» проектах, ограничивающих самодержавие.
Убийство Павла I. Французская гравюра 1880-х годов
Одним словом, смешение идей старого XVIII века и нового революционного XIX-го превратило убийство 11–12 марта 1801 года и в последний дворцовый переворот, и в первую «квазиреволюцию» одновременно. Не случайно убийство Павла в течение века замалчивалось официальной цензурой гораздо настойчивее, чем убийство его отца Петра III, а последующие революционеры с интересом писали об этом событии в нелегальной печати.
Нельзя сказать наверняка, намеревались ли заговорщики убить императора в ту самую саму ночь, когда они проникли в его спальню в Михайловском замке — их собственные мемуары на этот счёт противоречат друг другу, и часто удар табакеркой в висок обставляют как результат ссоры, следствие отказа Павла подписать условия отречения. Вполне возможно, что вслух ответственность за будущее убийство никто на себя брать не хотел, но всем было понятно: живой монарх не может быть монархом «в отставке».
Это было понятно в том числе сыну Павла Александру, который мог по наивности надеяться, что обойдётся без пролития крови. После вступления на престол он не будет делить власть ни с кем из участников заговора. А призрак убитого Павла I станет преследовать не только его, но и всю нашу историю: до сих пор это один из самых драматичных популярных сюжетов, который не раз воплощён как в литературе, так и в кино. Самый свежий пример: Виктор Пелевин в недавнем романе «Смотритель» выстроил сюжет вокруг Павла I, которого на самом деле не убили, и он стал первым Смотрителем в потустороннем мире Идиллиуме.
Александр I
Победитель Наполеона император Александр правил долго и плодотворно, практически без социальных потрясений — за исключением войны 1812 года. Но под конец его царствования в военной дворянской среде возникло оппозиционное движение. Позже, после восстания в декабре 1825 года, их назовут декабристами, а тогда это были просто офицерские кружки с самыми разными взглядами: кто-то предлагал помогать правительству в его движении к реформам и просвещению, кто-то желал военной революции и создания республики.
В декабристских кружках иногда высказывалась идея убить царя. Подчеркнём, что не так часто, как это хотелось бы следователям, которые допрашивали заговорщиков после неудачного восстания на Сенатской площади: для того времени обвинение в цареубийстве было самой главной политической и уголовной статьёй, а что может быть лучше для следствия, чем отправить в Сибирь или на эшафот самых опасных преступников — цареубийц?
Казнь декабристов. Кадр из фильма «Звезда пленительного счастья» (1975)
Тем не менее, идеи и правда высказывались. В 1817 году Александр I в разговоре со своим флигель-адъютантом Петром Лопухиным поделился мыслью, что неплохо было бы Царству Польскому (которое оказалось в составе России после наполеоновских войн) вернуть отобранные у Польши Западную Украину и Западную Белоруссию. Александр не знал, что Лопухин состоял в декабристском Союзе спасения, и на его собрании в Москве тот рассказал о мыслях императора своим товарищам.
Многих из них возмутили подобные мысли, и Иван Якушкин предложил убить императора, причём вызвался действовать сам — он хотел заколоть Александра I кинжалом и после этого покончить с собой с помощью того же кинжала. Парадоксально и совсем не похоже на революционную традицию, но факт: оскорбление патриотических чувств и желание защитить православное население западных земель привело к идее цареубийства. Предложение Якушкина не поддержали, но потом, после восстания декабристов, допросы следствия привели к тому, что эту историю стали рассматривать особо и громко назвали «Московским заговором».
Были и более драматические представления о возможном покушении. Декабрист Михаил Лунин размышлял, что Александра I можно встретить на Царскосельской дороге, напасть на него в масках и зарезать кинжалами. Кинжалы, маски — всё это атрибуты какого-то древнегреческого представления, а не серьёзного террористического акта. Таков был дух времени: подражать старым персонажам античной истории и литературы (тому же убийце Цезаря Бруту) или же современным «тираноборцам» (убийце французского революционера Марата Шарлотте Корде, убийце немецкого писателя Августа фон Коцебу Карлу Занду и другим).
Шарлотта Корде убивает Марата. Художник Поль Жак Эйм Бодри, 1860 год
Встречалось и практическое представление о цареубийстве. По мере роста декабристских организаций они стали чаще задумываться о возможном восстании. Что же делать с императором после него? Декабрист и поэт Кондратий Рылеев считал, что «для прочного введения нового порядка вещей необходимо истребление всей императорской фамилии», поскольку «убиение одного императора не только не произведёт никакой пользы, но, напротив, может быть пагубно для самой цели общества». В этих воззрениях сказался опыт предыдущих европейских революций: если убить одного монарха, то потом сторонники монархии могут просто сплотиться вокруг его родственника, что лишь усугубит гражданское противостояние.
Смогли бы декабристы осуществить свои идеи на практике? Есть подозрение, что их бурные дискуссии продолжались бы ещё очень долго, но к конкретным действиям тайные общества подтолкнула смерть Александра I в конце 1825 года. Её странные обстоятельства, связанные с малым числом свидетелей и местом кончины в Таганроге в доме градоначальника, породили легенду, что на самом деле император не умер, а ушёл странствовать под именем старца Фёдора Кузьмича.
Николай I
Николай I может соперничать с Александром III за звание самого деспотичного русского императора XIX века. «Жандарм Европы» и «Николай Палкин» царствовал тридцать лет, и за это время не столкнулся ни с одной реальной опасностью убийства. Хотя созданная им система политической полиции (III отделение и Корпус жандармов) должны были жёстко следить за всяким инакомыслием касательно высказываний в адрес фигуры монарха.
Карикатура на Николая I, предоставляющего военную помощь австрийскому императору для подавления венгерского восстания
Разве что польское национальное движение давало о себе знать, что неудивительно — в начале 1830-х годов в Царстве Польском вспыхнуло восстание, подавленное русскими войсками. Шеф жандармов Александр Бенкендорф вспоминал:
«Нам было писано из Лондона, Парижа и Гамбурга, а, кроме того, мы прочли в нескольких перехваченных письмах, что целое, довольно многочисленное общество, состоящее большей частью из польских выходцев, поклялось лишить жизни государя, и что для исполнения этого гнусного замысла выбраны окрестности Динабурга и Риги».
До дела не дошло. Внутреннюю же крамолу при Николае I держали под контролем, и даже самые главные революционеры его периода — петрашевцы — в идее цареубийства практически не отметились. В их рядах был лишь петербургский журналист Василий Катенев, который в разговоре с провокатором и доносчиком Наумовым показал достаточно радикальное вольнодумство. Наумов доносил об этом следующим образом:
«Я спросил Катенева, отчего он так грустен. Жажду крови, — отвечал Катенев, и жажду до такой степени, что готов зайти в цирюльню, чтобы увидеть там чашки две крови, что в подобном расположении вызывался даже убить императора и изъявлял этот вызов в магазине Петра Григорьева, при нём и Толстове, которые этому смеялись».
Несмотря на отсутствие радикальных воззрений, многих петрашевцев даже довели до казни, в последний момент заменив её каторгой и ссылкой
Однако эти экзальтированные случаи не составляют общей картины кружка петрашевцев. Зато возможным реальным убийцей Николая I мог быть… его собственный врач, лейб-медик Мартын Мандт. Очень быстрая смерть императора в 1855 году, по официальной версии, произошла из-за обострения пневмонии, и породила слухи о самоубийстве — дескать, осознание поражения в Крымской войне слишком больно ударило по самоуверенному характеру царя, и он осознанно решил усугубить свою простуду, выйдя принимать парад в лютый мороз без шинели.
Некоторые утверждали, что пневмония тут ни при чём, и Николай был отравлен. То ли по собственному желанию он попросил у Мандта яд, то ли врач убил императора сам (непонятно, правда, зачем). На то они и слухи, чтобы распространяться по поводу и без. После смерти Николая I Мандта чуть не разорвала толпа горожан, которая пыталась поймать его у Зимнего дворца. Слух поддерживался так же в высшем свете: великая княгиня Мария Павловна, сестра скончавшегося императора, подозревала лейб-медика в преступлении и писала об этом баронессе Фредерике.
Александр II
Этот император стал рекордсменом по числу террористических покушений не только среди русских царей, но и вообще среди отечественных политиков. Именно при нём расцвело пышным цветом революционное движение, система современной охраны императора только складывалась, а обществу при этом казалось, что устранение личности монарха может коренным образом пошатнуть политический строй.
Свидетельством радикализации общественного движения стали многочисленные революционные призывы в прокламациях, распространяемых в молодёжной среде в 1860-е годы. О терроризме тогда мало кто слышал, и большинство призывов ограничивалось словами.
В конце концов нашёлся человек, который относился к этим словам не как к пустой «кухонной» болтовне. Молодой участник московского ишутинского общества Дмитрий Каракозов по собственной инициативе приехал в Петербург, чтобы убить императора. Предыстория покушения 1866 года несколько туманна: помогал ли Каракозову кто-то из местных участников петербургских революционных кружков и откуда он взял оружие, доподлинно неизвестно. Но вряд ли репрессии, которые обрушились на несколько десятков участников того самого ишутинского общества, были справедливыми — они-то, если и ругали императора, реальных умыслов на цареубийство не имели.
Выстрел Каракозова. 1866 год. Художник В. Лебедев
Покушение Каракозова было спланировано крайне бестолково. Он подошёл к царю во время его прогулки на выходе из Летнего сада. Естественно, вокруг столпились зеваки, с близкого расстояния стрелять было нельзя, Каракозова толкнул стоявший рядом крестьянин Осип Комиссаров, и пуля пролетела мимо. Возможно, Комиссаров толкнул Каракозова непреднамеренно, просто испугавшись увиденного в руках преступника пистолета. А возможно, никакого толчка и не было, и историю чудесного спасения царя крестьянином родом из Костромской губернии выдумали — по крайней мере, злые языки не уставали твердить об этом.
В покушении 1866 года и правда складывался забавный символизм: стрелял в первого и главного дворянина империи дворянин Каракозов, а спас его от пули костромской крестьянин, как когда-то давно, в Смутное время, спас основателя династии Романовых другой костромской крестьянин Иван Сусанин.
Говорят, что Александр II спросил стрелявшего Каракозова, не поляк ли он — тот ответил, что русский. Император не случайно боялся польской угрозы: уже в следующем году Антон Березовский, участник польского восстания 1863 года, стрелял в него в Париже, во время поездки царя в открытом экипаже по Булонскому лесу. Слишком сильный пороховой заряд разорвал пистолет изнутри, пуля отклонилась и ранила лошадь. Березовского французский суд приговорил к пожизненной каторге во французской колонии на острове Новая Каледония. Несмотря на амнистию спустя почти 40 лет, Березовский отказался возвращаться на материк, скончавшись на далёком тихоокеанском острове уже во время Первой мировой войны.
Покушение на императора Александра II в Париже в 1867 году
Через десять лет революционное подполье в России обратилось к террору как к программному методу борьбы. Александр Соловьёв в 1879 году подкараулил Александра II во время его утренней прогулки у Дворцовой площади и смог сделать в него несколько выстрелов. Император убежал от Соловьёва зигзагами.
Несмотря на то, что местное подполье было в курсе намерений Соловьёва, его покушение было личным решением. Чуть позже, летом этого же 1879 года партия «Народная воля» вынесла Александру II смертный приговор, и с тех пор на много месяцев значительная группа революционеров пыталась императора взорвать. Не все попытки были удачными: под Каменным мостом в Петербурге, скажем, бомба так и не сработала, потому что император уехал в Крым, и место покушения стало неактуальным. А вот императорский поезд под Москвой и зал в Зимнем дворце взлетели на воздух — если считать с Каракозова, то это, соответственно, были 4-е и 5-е покушение на царя.
Удачным стало следующее покушение 1 марта 1881 года в Петербурге. План был продуман до мелочей: маршрут императора тщательно изучался заранее и его передвижения 1 марта контролировались наблюдателями; заранее был сделан подкоп под Малой Садовой улицей, где заложили бомбу; на альтернативные пути следования царя должны были выйти бомбисты, и так далее. Опуская моральную оценку тех событий, нельзя не отметить профессионализм подготовки теракта. В тот день у Александра II практически не было шанса избежать покушения, хотя и не факт, что оно оказалось бы смертельным: первая бомба, брошенная под царскую карету, совсем не задела императора, и только вторая нанесла ему смертельные ранения. 
Смерть Александра II
Александр III
Георгий Плеханов, известный ныне как один из основателей русского марксизма, во время народовольческих покушений ещё был народником. Он предупреждал сторонников терроризма:
«Единственная перемена, которую можно с достоверностью предвидеть после удачи вашей самой главной акции, это вставка трёх палочек вместо двух при имени Александр».
Смерть Александра II не привела к падению самодержавия, оно не рухнуло, словно карточный домик. Напротив, новый император стал «закручивать гайки», а в первые месяцы царствования стал «гатчинским пленником»: он практически не выезжал из своей резиденции в Гатчинском дворце, опасаясь продолжения террористической волны. Но у «Народной воли» уже не хватило на неё сил, в ближайшие годы она будет разгромлена.
Своего рода эпилогом её деятельности стала попытка покушения «вторых первомартовцев». В конце 1886 года радикально настроенные студенты Петербургского университета создали «террористическую фракцию партии „Народная воля“», наиболее известным участником которой стал Александр Ульянов (из-за понятной нам родственной связи с Владимиром Ильичом Ульяновым-Лениным). Для убийства императора в 1887 году была сформирована боевая группа с тремя метальщиками и тремя сигнальщиками, которые подали бы знак о приближении царского кортежа.
Дату покушения выбрали осознанно, подражая предшественникам — вновь 1 марта. В этот день Александр III должен был присутствовать на панихиде по убитому Александру II в Петропавловском соборе. Войти в реку дважды не получилось. На этот раз за некоторыми новыми народовольцами полиция негласно наблюдала ещё с конца 1886 года, а непосредственный контроль за их передвижениями по центру Петербурга был установлен 27–28 февраля. Полиции стало понятно, что они наблюдают за будущим маршрутом императора. Утром 1 марта на Невском проспекте «вторых первомартовцев» заблаговременно арестовали.
Суд над «вторыми первомартовцами». По центру — Вадим Ганшин в роли Александра Ульянова. Кадр из фильма «Казнены на рассвете…» (1964)
Александр III в итоге скончался мирно, хотя и достаточно рано, не дожив до 50 лет. Связано это было с болезнью почек из-за повреждения внутренних органов — на императора и его семью обвалилась крыша вагона во время крушения императорского поезда в 1888 году. Тогда некоторые современники — например, будущий военный министр Владимир Сухомлинов — считали, что крушение не было случайным: мол, помощник повара, связанный с революционным подпольем, заложил бомбу, а сам сошёл с поезда и скрылся за границу. Так что смерть Александра III, пусть и в некоторых недоказательных теориях, всё равно оказалась косвенно связанной с бесконечной чередой замыслов цареубийства.
Николай II
Удивительно, но возросшее при Николае II революционное движение меньше всего хотело его смерти. Некоторые революционеры по привычке шли в русле старой народовольческой традиции — например, Владимир Бурцев в начале XX века писал:
«Александр III благополучно процарствовал целых 14 лет, и вот уже 7-й год не менее благополучно царствует Николай II, — и это в то время, когда реакция должна была, по-видимому, вызвать против себя сильнейший отпор со стороны революционеров и свести их боевую программу к одному пункту: цареубийству, — а, если бы оказалось нужным, то и к целому ряду цареубийств и к систематическому политическому террору».
Подобные идеи обсуждали редко. Во время Первой русской революции близкий анархистам Сергей Бухало предлагал Боевой организации эсеров построить летательный аппарат, который бы смог поднять груз с бомбой и «доставить» его в царскую резиденцию. Борис Савинков в своих воспоминаниях записал следующее:
«Скорость полета давала возможность выбрать отправную точку на много сот километров от Петербурга, в Западной Европе, — в Швеции, Норвегии, даже в Англии. Подъёмная сила позволяла сделать попытку разрушить весь Царскосельский или Петергофский дворец. Высота подъёма гарантировала безопасность нападающих. Наконец, уцелевший аппарат или, в случае его гибели, вторая модель могли обеспечить вторичное нападение».
Грандиозная идея не была реализована, несмотря на вложенные деньги — должно быть, помешали технические сложности. Креативность проявила себя и в замысле эсеров построить подводную лодку, которая бы уничтожила царскую яхту «Штандарт» или какой-либо другой корабль, на котором мог пребывать император. В годы Первой русской революции некоторые эсеры обсуждали и классические подходы — закладку бомбы под царским кабинетом, нападение с холодным оружием.
На фоне практически массового террора, жертвой которого пали министры и губернаторы, эти скромные замыслы на цареубийство как-то теряются. Скорее всего, это связано с тем, что устранение императора перестало быть важной политической идеей — вместо него на трон всегда мог прийти другой Романов. Террор должен был стать масштабным, бояться должно всё правительство, а не только монарх.
Место покушения на премьер-министра Петра Столыпина, 1906 год
В реальной опасности Николай оказывался только тогда, когда он не был императором. Сначала это было до его царствования: в 1891 году во время восточного путешествия цесаревича в японском городе Оцу на него напал полицейский Цуда Сандзо и попытался зарубить высокопоставленного гостя саблей. Причиной, вероятно, было давнее несогласие Сандзо с внешней политикой Японии, которая стала налаживать активные контакты с иностранными государствами. Николай Александрович отделался ранами на голове, что вызывало головные боли всю оставшуюся жизнь.
Наконец, уже после отречения «император Всероссийский» превратился в «гражданина Романова», и угроза возможного суда и казни стала преследовала его почти полтора года. История жизни Николая II закончилась в Ипатьевском доме Екатеринбурга в июле 1918 года, и на тот момент уже сама идея цареубийства была мало кому интересна. Судите сами: в ходе Английской и Французской революций казнь монарха, публичный суд над ним становились одним из центральных политических событий, в то время как расстрел царской семьи в России не освещался никак. Убить императора оказалось проще всего тогда, когда это уже было почти никому не нужно.
Автор: Виктор Кириллов
Свежие комментарии