https://www.litmir.me/br/?b=270455&p=9
Зимой 1904 года из Москвы в Петербург приехал по делам мой родственник и остановился у своего приятеля, капитана Семеновского полка П-ва...
Капитан П-в был примечательная личность главным образом потому, что всю свою жизнь никогда ничего не делал и никогда не имел ни минуты свободного времени. Когда-то он кончил Московское Александровское военное училище, но к тому времени, как я его узнал, ни московского, ни военного, кроме военной формы, у него не осталось ни одной черточки. Расписание дня его было приблизительно такое. Вставал никогда не раньше 9-ти и около часа, в своей прекрасной белого дерева спальне, мылся, брился, причесывался и наводил на себя красоту. Тут же в спальню ему подавался кофе. Иногда, часов в 11 он отправлялся в роту, на часок, но еще чаще оставался дома, т. к. в нездоровом петербургском климате выходить по утрам из дому без крайней нужды не любил. Тогда наблюдалась такая картина. В спальню входил деньщик и докладывал:
— Вашесродие, фельдфебель пришли!
— Позови его сюда.
Через минуту в дверях показывалась фигура огромного молодца сверхсрочного фельдфебеля.
— Вашесродие, разрешите войти?
Фельдфебель входил осторожно и почтительно становился в пяти шагах за стулом, на коем в белом, пушистом халате, сидела тонкая офеминированная фигура «барина», внимательно отделывавшего себе ногти. Через голову капитана, в большое трехстворчатое зеркало на туалетном столе, фельдфебель мог любоваться породистыми чертами капитанского лица.
— Здравствуй, Кобеляцкий! — говорил «барин», чуть-чуть шепелявя.
— Здравия желаю, Вашесродие! — отвечал фельдфебель, из уважения к месту в четверть голоса.
Фельдфебель Яков Кобеляцкий был в 3-ей роте полный и неограниченный хозяин и был умнее своего капитана по крайней мере раз в пять. Но он не понимал ни белого пушистого халата, ни хрустальных флаконов на диковинном стеклянном столе, ни приятного запаха, исходившего от капитанской особы… А так, как людям свойственно питать уважение к тому, что они не понимают (закон обожествления непонятного), то и фельдфебель Кобеляцкий, помимо велений воинской дисциплины, искренно почитал капитана П-ва и признавал его существом другого, высшего порядка. Это, конечно, не мешало ему вертеть ротным командиром, как ему было угодно.
— Ну что, в роте все благополучно?
— Так точно, Вашесродие, все слава Богу.
Засим начинался доклад ротных дел, деньщик приносил из кабинета серебряную чернильницу и тут же, без лишних разговоров, на туалетном столе, капитан все подписывал.
— Так я сегодня не приду. Скажи поручику, чтобы продолжали занятия по расписанию.
— Слушаюсь, Вашесродие, счастливо оставаться, Вашесродие.
(Макаров Ю.В. Моя служба в Старой Гвардии 1905–1917)
Элитный генофонд нации, уничтоженный большевиками
Игорь Пыхалов
https://pyhalov.livejournal.com/650400.html
Свежие комментарии