Наша страна не только вынашивала, но и родила чуть ли не самое значимое событие в истории — революцию 1917 года. К ней можно относиться по-разному, но вряд ли кто-то будет отрицать, что она изменила ход мировой истории.
Россия, вынашивая в себе революцию, должна была потонуть в политических перипетиях и общественных кризисах — именно этим мучениям посвящён наш новый цикл.
В трёх частях мы разберём три наиболее значимых кризиса — апрельский, июньский и июльский. Посмотрим, за что боролись политические силы, почему разнять их было невозможно и какие формы принимало их соперничество.
Противоречие Февральской революции
Самодержавие пало, народ ликовал — общество заразилось ожиданиями светлого будущего. Все надежды возлагали на новую власть, которую поделили Временное правительство и Петросовет. Люди слабо понимали, чем эти органы различаются, и считали их плотью от плоти народа. Они не видели подвоха, и причин тому несколько.
Самая главная из них — многих граждан захватили идеи «революционного оборончества». Суть этих настроений выразил Михаила Родзянко, председатель Государственной Думы: «Братья, неужели мы немцам отдадим свободную Россию! Да не будет этого! С богом на врага!» Рабочие боялись, что немцы отнимут завоевания Февральской революции. Они верили, что новый строй принесёт им счастье. Поэтому только в «совместной обороне» от атак общего врага они видели спасение «лучшей жизни».
Колонна демонстрантов проходит по Невскому проспекту мимо Гостиного двора. Март 1917 года
Вторая причина — невиданные восторг и энтузиазм, вызванные победой над царём, затмили политические разногласия. Всем казалось, что «вместе с победой революции пришёл конец спорам, дискуссиям и отдельным фракциям в рабочей среде». Ситуация усугублялась тем, что граждане не понимали, чем одна партия отличается от другой. Поэтому, например, на выборах в Петросовет кандидаты не указывали, членами какой партии они являются. В этом попросту не было смысла. Рабочий Туманов вспоминал:
«Когда мы совершали революцию, мы мало ещё обращали внимания на партийность… Нам дорог был момент закрепления революционной борьбы за рабочим классом».
Третья причина, почему трудящиеся соглашались с Двоевластием, заключалась в том, что все рабочие партии причисляли себя к «социалистам». Граждане, неискушённые в политике, верили популистам на слово и не собирались проверять их обещания на практике. В глазах обывателей социалисты сидели и во Временном правительстве, и в Петросовете. Они не понимали, что за красочными речами кроются совсем разные программы и взгляды.
В довесок Временное правительство завоевало авторитет среди рабочих. Оно взяло власть одновременно с Петросоветом и выглядело в глазах людей как один из оппозиционных центров. Церковь поддержала выступление «Временного комитета от народа», а Николай Чхеидзе, один из лидеров меньшевиков, первоначально входил в его состав. Он показал, что кабинетным министрам можно доверять. В конце концов, как бы нелепо это ни звучало, Временное правительство и Петросовет ютились в одном здании — в Таврическом дворце, что внешне говорило об их единстве.
В форме Двоевластия выразилось коренное противоречие Февральской революции — противоречие между рабочими и крестьянами, создавшими Советы, и капиталистами, первоначально застигнутыми врасплох революционной суматохой. Первые были недостаточно сознательными и организованными, чтобы всерьёз брать власть, а вторые, воспользовавшись этим, выждали и начали проталкивать свои политические интересы.
Похороны жертв Февральской революции. Невский проспект. 10 марта 1917 года
В конечном счёте ожидания низов беспощадно бились о реальность верхов. «Народная» власть не стремилась выполнять народные требования: ввести 8‑часовой рабочий день, передать землю крестьянам, не отправлять революционные части на фронт. Самое главное, политика властителей не отвечала важнейшему чаянию избирателей — вывести «свободную Республику» из войны, чтобы она смогла зажить новой жизнью.
Коренное противоречие Февральской революции закономерно баламутило общество. Сталкивая лбами враждующие политические силы, оно принимало разные формы. Одной из таких форм были кризисы, которые особенно ярко выразились в расстрелах рабочих демонстраций.
Экспозиция конфликта
27 марта Временное правительство опубликовало декларацию «О задачах войны». В ней министр-председатель Георгий Львов уверял избирателей:
«…цель свободной России не господство над народами, не насильственный захват чужих территорий, но утверждение прочного мира на основе самоопределения народов».
Декларация укрепила в сознании людей мысль, что страна обороняется вынужденно. Лишь для того, чтобы Россия не вышла с позором из войны и не потеряла то, что вырвала из «цепких лап царизма». Меньше чем через месяц в головах доверчивых граждан посеялись первые зёрна сомнения.
Декларация была очень неоднозначной. С одной стороны, она призывала к миру без аннексий и на основе самоопределения народов. А с другой стороны, она заявляла о «полном соблюдении обязательств, принятых в отношении наших союзников».
Эта попытка Временного правительства «и рыбку съесть, и в пруд не лезть» не устраивала страны Антанты. Они попросили принять более однозначную позицию. После этого на сцену вышел министр иностранных дел Павел Милюков, который 18 апреля провозгласил:
«Проникнутые этим новым духом освобождённой демократии заявления Временного правительства, разумеется, не могут подать ни малейшего повода думать, что совершившийся переворот повлёк за собой ослабление роли России в общей союзной борьбе. Совершенно напротив, всенародное стремление довести мировую войну до решительной победы лишь усилилось».
Только граждане не хотели воевать до решительной победы. Они устали от «кровавой бойни народов» и хотели выйти из неё. Поэтому неудивительно, что 20 апреля, после того как в печати опубликовали ноту Милюкова, люди заволновались.
20 апреля — завязка событий
Первым на улицу вышел запасной батальон Финляндского полка. Менее чем за час у казарм собралось семь тысяч финляндцев, чтобы «выразить протест против выступления министра иностранных дел Милюкова с нотой к союзным державам, которая в корне противоречит воззванию Временного правительства к народам мира от 27 марта».
Выступление оратора на Исаакиевской площади. Апрель 1917 года
С плакатами «Милюкова — в отставку!» и «Долой Милюкова!» демонстранты двинулись к Мариинскому дворцу, где заседало Временное правительство. Даже главнокомандующий Петроградским военным округом Лавр Корнилов, прибыв к казармам, не смог убедить солдат разойтись. В ответ на увещевания они просто разорвали георгиевский флаг на машине начальства.
Чуть позже к демонстрации финляндцев присоединились 180‑й запасной пехотный полк, запасной батальон Кексгольмского полка и 2‑й Балтийский флотский экипаж. К вечеру подтянулись запасной батальон Московского полка и запасной батальон Павловского полка. В результате на площади перед Мариинском дворцом собралось 25–30 тысяч солдат.
На первый взгляд — внушительная сила, которая могла изменить ход истории. Однако так только кажется: её быстро обуздали представители Исполкома Петросовета — Михаил Скобелев и Абрам Гоц. Они, приехав на площадь, попросили солдат вернуться в казармы, пока Совет не решит до завтрашнего вечера, как относиться к ноте. «Сердце пролетарской власти» ещё не растеряло своего влияния, так что протестующие успокоились и разошлись.
20 апреля рабочие тоже выходили на улицы, но в меньшем количестве. Они были более организованными и не поддавались эмоциям. Во второй половине дня начались заводские митинги, на которых принимали резолюции, неутешительные для Временного правительства. Рабочие возмущались нотой, но в адрес Петросовета претензий не посылали. Он по-прежнему выглядел в глазах граждан добросовестным и «пролетарским».
Утром 20 апреля митинги организовали рабочие Трубочного и Балтийского заводов, заводов «Сименс и Гальске», Кабельного, «Сименс-Шуккерт» и других. Они протестовали с плакатами «Долой Милюкова!», но чаще с такими, где было написано: «Да здравствует Совет рабочих и солдатских депутатов!» и «Вперёд к социализму Циммервальда!». В 1915 году прошла конференция европейских социал-демократов в Циммервальде, Швейцария. На ней они окончательно раскололись на два лагеря: на тех, кто поддерживал войну, и на тех, кто выступал против неё — последними были революционные социал-демократы (Ленин, Люксембург, Зиновьев и другие). Лозунг «Вперёд к социализму Циммервальда!» — революционный лозунг в поддержку тех, кто выступил против войны. Напевая Интернационал, рабочие в колоннах пошли к Таврическому дворцу.
На Путиловском заводе митинговали и обсуждали резолюции до позднего вечера. Только к 23 часам рабочие решили выйти на демонстрацию, но было уже поздно, поэтому инициатива не увенчалась успехом. Вспомнив революционные песни, все разошлись по домам.
Напряжённей всего было в центре. На Невском проспекте столкнулись две враждующие силы. С одной стороны — торговцы, чиновники и интеллигенты, которые устраивали «летучие митинги» в поддержку Временного правительства. С другой стороны — рабочие и солдаты, которые требовали его отставки.
Первые кричали: «Да здравствует Временное правительство!» и «Да здравствует Милюков!», а вторые, наоборот: «Долой Временное правительство!» Первые пеклись о турецких проливах, отсиживаясь в Петрограде, а вторые не хотели умирать в окопах.
На тротуарах, во дворах, магазинчиках завязались прения и драки: «Велись запальчивые споры о войне. Картузы и платочки стоят за мир, котелки и шляпки — за войну». К 22 часам митингующие начали расходиться. Тогда обошлось без смертей — ограничились ссадинами и ушибами.
Петросовет, представляя «картузы и платочки», ничего не делал и предложил ждать, пока министры не прокомментируют ноту. Он просто соглашался с тем, с чем соглашаться не должен был. Причём в тот день было ясно, что «правительство держаться больше не может», а «Советы могли взять власть в свои руки без малейшего сопротивления с чьей бы то ни было стороны».
21 апреля — день кульминации
Застрельщиком общегородской манифестации был Выборгский район. Всё началось с утренних заводских собраний. На них рабочие-выборжцы решили: надо идти на Невский проспект, чтобы возразить ноте Временного правительства. Первые колонны вышли с заводов Пузырёва, «Струк» и «Экваль».
Митинг против ноты Павла Милюкова. Апрель 1917 года
Петросовет засуетился и отправил к манифестации своих представителей. Одним из них был Николай Чхеидзе, который, произнося речь с автомобиля, доказывал, что митинговать бессмысленно. Он успокаивал рабочих тем, что министры уже готовят объяснения, но его никто не слушал. В это время колонны шли; в них вливалось всё больше людей. В результате на Невском собралось 10–12 тысяч рабочих.
Отреагировали и сторонники Временного правительства — например, кадеты, штаб которых находился в клубе на Французской набережной. Оттуда выезжали автомобили, в которых сидели агитаторы, державшие при себе листовки и прокламации. Оттуда же выступали манифестанты, поддерживающие министров.
Рабочие встретились с кадетами у Казанского собора, а также на углу Невского и Садовой улицы. Начались перепалки, рукоприкладства и жаркие споры. «Котелки» кричали «платочкам»: «Провокаторы, ленинцы!», а те им выкрикивали: «Мы не ленинцы, мы рабочие завода „Лесснер“ с Выборгской стороны».
Примечательный разговор произошёл между рабочим и зевакой с тротуара. Когда последний что-то выкрикнул, то первый ему ответил:
«Я сам два года был на войне, сидел в окопах и знаю, что такое война, пусть, если буржуи её хотят, сами туда идут; нам же довольно, хватит проливать кровь за них; вот вы с таким пузом (соответствующий жест) попробуйте пойти, а потом и кричите „Да здравствует война!“»
Возле Гостиного двора сторонники Временного правительства, среди которых были чиновники, торговцы и офицеры, выстроились в цепь. Они решили «живой стеной» преградить путь рабочим. Потом из-за их спин послышались выстрелы. Очевидец событий вспоминал:
«Утверждаю, что со стороны рабочих выстрелов не было, была лишь борьба из-за древка знамени и оружия».
Это была не осечка или случайность, ведь стрельба раздалась и у Казанского собора. Там, из группы офицеров, юнкеров и студентов, прозвучали выстрелы в сторону рабочих. Началась паника и неразбериха. Как все разбежались, стало видно, что на дороге лежала пара бездыханных тел.
Вечером на углу Невского и Садовой произошло то же самое: люди, переодетые в военную форму, обстреляли демонстрантов. Завязалась перестрелка между рабочей милицией и неизвестными провокаторами. Новая перепалка унесла жизни нескольких рабочих и солдат.
Известия о том, что творится в центре, донеслись до Нарвского района. В это время там митинговал Путиловский завод, который не выступал, дожидаясь указаний Петросовета. Только после того, как рабочие узнали, что их товарищей убивают «буржуи», они сиюминутно вышли в сторону Невского:
«Как, нас гонят с улиц, наши знамёна рвут, а мы будем молча издали смотреть на это?!»
Петроград забурлил с новой силой. Страсти кипели на Невском проспекте, в Нарвском, Выборгском и Василеостровском районах. Среди плакатов митингующих стали преобладать лозунги «Вооружайся, весь рабочий народ!» и «Да здравствует Ленин!» Город не мог успокоиться до самого утра.
Солдатская демонстрация. Апрель 1917 года
В то время как на улицах гибли люди, Петросовет обсуждал разъяснение министров, полученное позже оговорённых сроков. В нём утверждалось, что «слова о решительной победе над врагами означают не более, чем достижение задач, поставленных в декларации Временного правительства от 27 марта». Эсеров и меньшевиков такой ответ вполне устроил. Не понравился он только большевикам.
Вечером 21 апреля Петросовет большинством голосов принял резолюцию, которая «признала инцидент с нотой Милюкова исчерпанным и призвала к дальнейшей поддержке Временного правительства». На том же заседании запретили проводить митинги и шествия следующие два дня. Рабочие с трудом, но подчинились решению Совета.
Развязка первого кризиса
20–21 апреля впервые люди массово вышли против Временного правительства. В митингах участвовало более 100 тысяч рабочих. Может показаться, что ничего бы не произошло, если бы Милюков аккуратней выражался, а милиция добросовестней охраняла порядок. На самом деле нет — то, что произошло, рано или поздно должно было случиться.
В Петросовете сидели эсеры и меньшевики, а в верхних эшелонах власти — богатые или те, кто представлял их интересы. Первые не решались на серьёзные действия и говорили, что передавать власть Советам пока рано. Поэтому они играли на руку вторым — тем, кто, по их мнению, мог и должен был править.
Меньшевики и эсеры твердили, что социализм в России невозможен, потому что в ней нет настоящей республики и развитой промышленности. Всё это нужно, чтобы люди узнали, что такое политика, и научились управлять производством. Если они этого не сделают, то у них не получится построить новое общество.
Оппоненты «социалистов» не возражали против такой позиции, ведь она им идеально подходила. Наоборот, они делали всё что угодно для того, чтобы установка «горе-марксистов» (так в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» Ленин назвал эсеров и меньшевиков, которые считали, что рабочие пока не «созрели» для социализма и поэтому «вводить» его рано) крепла и становилась популярней. Этот союз оформился 5 мая, когда было создано первое коалиционное правительство: портфели министров получили эсеры и меньшевики.
Кризис должен был случиться, ведь, как мы говорили в самом начале, ожидания низов беспощадно бились о реальность верхов. Господин Милюков сказал то, что хотел, и милиция здесь ни при чём.
Единственными, кто призывал передать власть Советам, были большевики. Правда, пока они не были популярны в народе — к ним только начали присматриваться, — но этого хватило, чтобы заявить о себе. Отныне граждане смотрели на правительство уже не так доверчиво.
Об этом говорят резолюции заводов, принятые вечером 21 апреля. Низложить Временное правительство и передать власть Советам потребовали рабочие «Лангензиппена», «Старого Парвиайнена», Русско-Балтийского вагоностроительного, Барановского, Пузырёва, Розенкранца, Оптико-механического заводов, Морского полигона, Невской фабрики механической обуви, мануфактуры Воронина, Лютша и Чешера, Невской ниточной мануфактуры и других фабрик.
Только на личном, политическом опыте люди могут убедиться, кто отстаивает их интересы на деле, а кто — лишь на словах. Апрельский кризис стал первым таким опытом.
«Великое значение всяких кризисов состоит в том, что они скрытое делают явным, отбрасывают условное, поверхностное, мелкое, отметают прочь политический сор, вскрывают истинные пружины действительно происходящей классовой борьбы» (Владимир Ленин. Уроки кризиса. 22 апреля 1917 года).
Андрей Смирнов
https://vatnikstan.ru/history/aprelskij-krizis/
Столкновения на Невском проспекте в Петрограде. Апрель 1917 г.
Демонстрация протеста в Петрограде. Люди несут плакаты «Долой захватную политику!», «Долой Милюкова!». Апрель 1917 года
Ростов-на-Дону, демонстрация на ул. Б.Садовой под лозунгами: "Да здравствует социализм!", "Да здравствует 8-ми часовой рабочий день" и другими. Апрель, 1917 г.
Пугачёв (до 1918 года — Николаевск), Саратовская обл., апрель 1917 года
Лидер большевиков В. Ермощенко на митинге солдат 138 запасного пехотного полка в марте 1917 г. года. Пугачёв (до 1918 года — Николаевск), Саратовская обл.
Свежие комментарии