Юрий Болдырев не о прошлом, но о настоящем
Очередной незамеченный печальный юбилей. 30 лет назад 14 августа 1992 года команда Ельцина специальным указом подменила именные приватизационные счета, предусмотренные принятым Верховным Советом РСФСР законом, обезличенными приватизационными чеками, вошедшими в историю как «ваучеры».
Стоит ли отмечать этот печальный юбилей, имеет ли он сегодня какое-либо значение?
Имеет, если говорить не только о прошлом, но и о настоящем.
Имеет — по двум причинам.
Первое. Подмена именных приватизационных счетов обезличенными «ваучерами» в очень значительной степени определила характер всей дальнейшей приватизации, специфику экономики и, шире, весь ход дальнейшей новейшей истории России.
Здесь сразу оговорю. В «АиФ» опубликован материал с ответами ряда участников и свидетелей тех далеких событий, включая и автора этих строк, на вопросы издания. Мне в почту посыпались отклики, в том числе, один уважаемый специалист обратил мое внимание на то, что лицо формировавшейся тогда нынешней модели российской экономики определил не только характер приватизации, но и еще ряд факторов, включая сформированную финансово-банковскую систему.
Заведомо соглашаюсь, но обращаю внимание: принятие решения о характере приватизации было одним из первых ключевых шагов, определивших наше будущее на многие десятилетия вперед. И здесь, а также применительно к будущей банковско-финансовой системе и ко многому другому принципиально важно остановиться на том, как это делалось, на методе действия.
Соответственно, второе. Сам метод действия команды «реформаторов» — как это было сделано — определил надолго вперед систему взаимоотношений между властью исполнительной и представительной и, тоже шире, между властью и народом. Отсюда, опять же — ход дальнейшей новейшей истории России.
Начнем со второго, а затем вернемся к первому.
Итак — о методе действия.
Предположим, мы ничего не знаем ни об особенностях, достоинствах и недостатках того или иного метода приватизации, ни о дальнейшей уже сложившейся истории — рассматриваем исключительно метод действия сторон.
Верховный Совет РСФСР, высший (кроме самого высшего — Съезда народных депутатов РСФСР) постоянно действующий, в отличие от Съезда, представительный, законодательный и контрольный орган страны, после длительных дискуссий, споров, с учетом столкновений всех интересов и противоречий, в открытой публичной процедуре принял закон, установивший, что каждый гражданин России может получить именной приватизационный счет, который может использоваться в процессе приватизации общенародной собственности.
Обращаю внимание: среди авторов законопроекта были не какие-то подвергавшиеся в то время остракизму «коммунистические ортодоксы», но самые что ни есть рыночные реформаторы, в том числе, с рядом из них (родом из Питера) я был знаком лично. Никоим образом не «саботажники» реформ, но люди вполне искренне стремившиеся найти цивилизованный способ разрешить проблему торможения экономического развития в силу тотального огосударствления и сверхцентрализации там, где это совершенно не является необходимым и эффективным.
Команда Ельцина-Гайдара-Чубайса не стала вести цивилизованную публичную дискуссию с авторами законопроекта и большинством Верховного Совета, проголосовавшего за соответствующий закон, а включила механизм аппаратного манипулирования, уместно сказать, провела «спецоперацию».
Воспользовавшись каникулами Верховного Совета, выпустили указ президента, который, если не будет оспорен в определенный срок, в тот период приобретал статус закона. А чтобы указ не был оспорен, притормозили его направление в Президиум Верховного Совета — так, чтобы к моменту, когда депутаты об указе узнают, оказалось бы уже поздно.
Первое — недоработка, ошибка, халатность, возможно даже — преступная халатность. Второе — целенаправленное искажение воли народа, выражаемой его высшим представительным органом. Согласитесь, состав деяния или преступления, ответственность и сроки давности для привлечения к ответственности — все должно быть принципиально разным.
Главное: если в первом случае можно говорить, в том числе, о недостатке квалификации и ответственности, то в случае втором — исключительно о сознательной злой воле.
Постфактум, спустя три десятилетия, некоторые участники тех событий оправдывают свои действия, в том числе, якобы технической нереализуемостью варианта именных приватизационных счетов. Мол, потребовались бы многие месяцы, если не годы на подготовку и огромные денежные ресурсы, ссылаясь, в том числе, якобы, на мнение тогдашнего руководства Сбербанка, а действовать, мол, надо было чрезвычайно стремительно.
Что ж, не оспаривая теперь, три десятилетия спустя, мнение о трудностях тогда реализации схемы именных приватизационных счетов, по существу, обращаю внимание, все-таки, на метод действия. Если столкнулись с реальными трудностями, но способны их объяснить, так соберите, пусть и во время парламентских каникул, экстренное заседание Верховного Совета, доведите до народных представителей свою озабоченность, предложите варианты действия — получите реакцию народных представителей, возможно, даже и согласие, но, скорее всего, с какими-то корректировками.
А даже если и решили воспользоваться «специальным правом» того времени — правом президента на регулирование ряда вопросов указами, то почему мошеннически — с припрятыванием указа так, чтобы его невозможно было скорректировать или отменить?
Не потому ли, что будь исходная воля доброй и благонамеренной, то ничто не помешало бы ее реализовать, в том числе, и в сколько-то скорректированном народным представительством виде. Но именно исходная недобросовестность диктовала требование отстранить народное представительство от определения правил затеваемой «большой игры», что и позволило, в конечном счете, привести к небывалой в мире вакханалии — масштабному разграблению под руководством государственной власти общенародной собственности самого большого в мире государства.
Дальше — больше.
Когда обман был выявлен, тут бы и приструнить зарвавшихся, лишить их права на вообще какие-либо дальнейшие действия, как минимум, действия столь радикальные. Но общество, кстати, в отличие от большинства народных представителей (из-за чего далее и развился конфликт), покорно «проглотило», согласилось с тем, что это все, якобы, для нашего же блага.
И, главное, мы допустили, что средства массовой информации оказались (практически, с советских времен остались) подчинены уже распоясывающейся исполнительной власти.
Пропаганда включила песню о «прокоммунистическом» и вообще «ортодоксальном» Верховном Совете, лишь «мешающем реформам». Далее, напомню то, о чем как-то стали подзабывать, две неудачные попытки совершения ельцинской командой государственного переворота: осенью 1992-го и весной 1993-го — все ради устранения «мешающего реформам» Верховного Совета. Затем референдум весной 1993-го, когда людям предлагалось выбрать между поддержкой либо Ельцина и его команды, либо Верховного Совета (ельцинская команда агитировала за пресловутое «да-да-нет-да»). Наконец, не добившись желаемого (устранения Верховного Совета) на референдуме — осуществили антиконституционный кровавый переворот сентября-октября 1993-го года. Невредно напомнить — дружно поддержанный Западом во главе с США.
Кто-то все еще собирается бороться против «цветных революций», обещает не допустить подобной в России? Так ведь это мы «проехали» еще без малого три десятилетия назад — осенью 1993-го.
Обращаю внимание: это все — только о методе действия. И он на протяжении, как минимум, того периода времени — единый. А три десятилетия спустя — сильно ли изменился метод действия? Не по форме, но по сути?
И теперь коротко о существе тогдашнего события — подмене именных приватизационных счетов обезличенными «ваучерами». Зачем это было сделано и к чему привело. Коротко — потому, что писал об этом за прошедшие три десятилетия неоднократно, и опровергнуть что-либо никто особенно не берется. Максимум — пресловутое «все равно так было надо»…
Прежде всего, обезличенные «ваучеры» — бумажки, которые достаточно легко подделать. А когда принимают и подсчитывают «ваучеры» сугубо «свои» — путь к мошенничеству (не мальчиков с улицы, а самих властей) уже открыт совершенно безграничный.
Далее, если «ваучеры» можно свободно продавать и покупать, то какова главная задача любого директора предприятия, даже самого добросовестного? Понятно — не дать работникам продать ваучеры на сторону, неизвестно кому. А, с учетом того, что «ваучер» — личная собственность работника, то есть, вопрос директору совершенно неподконтрольный, желательно побыстрее заставить работников продать ваучеры директору и его команде. Иначе ведь «все равно разбазарят, а то и пропьют». А вот и инструмент принуждения к продаже «ваучеров»: придержать зарплату, а киоск по скупке «ваучеров» поставить поближе к проходной, если не прямо на территории завода.
А тут и криминал, тоже заинтересованный в скупке «ваучеров» — прямой конкурент команды директора: «Ты что же, хочешь, чтобы мы рассказали твоим работникам, что в кассе деньги есть, но ты зарплату специально придерживаешь, чтобы вынудить продать „ваучеры“ за бесценок твоему же скупщику? Давай договариваться».
Многие тогдашние «красные директора» не соглашались связываться с криминалом — многих из них просто убили.
И никакой защиты от правоохранительных органов, шире — от государства — не было. И понятно: криминализация всей российской экономики была сознательно спланирована и реализована. И, опять же, невредно напомнить, дружно поддержана Западом — как минимум, одобрением государственного переворота осени 1993-го.
Методы криминализации нашей экономики и всей нашей жизни, выведения наверх, в «элиту» не тех, кто честно служил Родине, но тех, кто ее грабил и предавал, далее развивались и совершенствовались и привели, в конечном счете, к тому, что мы имеем теперь. Кому-то — нравится. Мне — представляется бесперспективным и совершенно убийственным для страны.
Три десятилетия назад на этом пути был сделан важнейший шаг, до сих пор недооцененный по своим последствиям и остающийся безнаказанным.
Свежие комментарии