Восстание Красного Берлина–
уроки истории
Красная Роза и Пламенный Либкнехт
102 года исполнилось с момента знаменитого январского восстания рабочих Берлина под руководством известных деятелей «Спартака» и лидеров молодой Коммунистической партии Германии Карла Либкнехта и Розы Люксембург. 15 января без суда и следствия оба пламенных вождя немецкого пролетариата были зверски убиты военщиной, по указке руководителей СДПГ. Каждый год в Германии левые организации и партии отмечают этот день скорби по погибшим коммунистам.
После 17-го года на Западе, как и на Востоке, среди рабочих был популярен призыв: «Сделаем, как в России!». И пытались делать. Один из современников тех событий испанец Хосе Ортега-и-Гассет охарактеризовал этот исторический момент словами «восстание масс». Д. Ллойд Джордж писал французскому премьеру Ж. Клемансо и американскому президенту В. Вильсону, что «вся Европа насыщена духом революции. Глубокое чувство не только недовольства, но возмущения и даже гнева царит в рабочей среде. От одного конца Европы до другого больше не удовлетворяет массы весь современный строй с его политическим, социальным и экономическим укладом».
Народы Европы пробуждались от угара межимпериалистической бойни и шли навстречу нового мира свободы и братства. В это время жизнь капитализма висела на волоске. В этом водовороте событий центральное место для судьбы мировой революции занимал рабочий класс Германии и поэтому Роза Люксембург и Карл Либкнехт сыграли важную роль в формировании политической организации, стоящей на позициях революционного марксизма. И их вклад в дело появления и развития международного коммунистического движения огромен и его нельзя недооценивать. Вместе с тем старые социал-демократические партии сделали все, чтобы спасти систему и свернуть революцию, сыграв роль политических агентов буржуазии.
Оба пришедшие по-разному в социал-демократию, Карл как адвокат политических беженцев, а Роза как социалист Польши и Литвы, становятся главными деятелями левого крыла крупнейшей рабочей партии Европы (насчитывающей два миллиона членов) и начинают бескомпромиссную борьбу с ревизионизмом, оппортунизмом и национализмом в СДПГ. Олицетворением такого реформистского течения, отрицавшего революционный путь развития, стал новый «теоретик» партии Эдуард Бернштейн. Оба деятеля левых социал-демократов приветствовали первую русскую революцию 1905 года, а Роза даже участвует в пролетарских выступлениях в Польше, после поражения, которых, оказывается в царской тюрьме и почти случайно избегает казни.
В 1914 году Карл Либкнехт, как депутат Рейхстага, единственный голосует против кредитов на военные нужды, что приводит его к невиданной обструкции со стороны шовинистически настроенной толпы правых и к исключению из фракции СДПГ. Впрочем, сама партия начинает трещать по швам и разваливаться на куски, как оказался погребенным и второй Интернационал, преданный основными партиями, занявшими шовинистическую позицию, подержав собственные правительства во время первой мировой войны. Небезызвестные Эдуард Бернштейн и Карл Каутский, под влиянием стачек и выступлений немецких рабочих, требовавших мира и установления власти советов, выходят весной 1917 года из СДПГ и формируют НСДПГ (Независимую Социал — Демократическую Партию), а левые во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург, входя в состав «независимых», создают свою группу «Спартак».
За антивоенную деятельность и участие в организации международной Цимервальдской конференции социалистов интернационалистов и формирование в ней левой группы, сторонников перерастания войны империалистической в войну гражданскую, оба деятеля неоднократно арестовываются, а Карл даже высылается на фронт в качестве солдата штрафника. Но последовавшее через полтора года после революции в России, ноябрьское выступление народных масс Германии смело трухлявую стену кайзеровской монархии, и левые получают невиданный шанс в истории изменить ситуацию в пользу пролетарского авангарда.
Ноябрьская революция в Германии
Началась революция в начале ноября 1918 года с восстания матросов в Вильгельмсхафене и Киле, и через несколько дней она охватила всю Германию. Правый социал-демократ Густав Носке посылается кайзеровским правительством, для того чтобы удержать матросов и сформировать умеренный военный комитет, но весть о выступлении облетает страну и везде начинается формирование советов. Немецкие рабочие подхватывают лозунг русских собратьев: «вся власть – советам!».
9 ноября 1918 года кайзер Вильгельм II под давлением начальника генштаба Грёнера, считавшего продолжение военных действий бессмысленным, был вынужден отречься от престола и бежать из страны. У власти встали представители СДПГ, которые сформировали коалицию с «независимыми» социал-демократами из НСДПГ. Правда, «независимые» социал-демократы разделились в своем отношении к СДПГ. Левое крыло, ведомое Ледебуром, было против кооперации с СДПГ. Однако, большинство партии, ведомое Уго Гаазе, были за сотрудничество с социал-шовинистами. В результате 9 ноября 1918 года СДПГ формирует правительство совместно с НСДПГ под названием «Совет Народных Уполномоченных», куда входят три правых социал-шовиниста – Филипп Шейдеман, Густав Носке и Фридрих Эберт.
Впрочем, сами правые социал-демократы были невысокого мнения о своем «революционном правительстве». Так, Филипп Шейдеман пишет о «Совете Народных Уполномоченных»: «Каждый из них был скорее контролёром, приставленный к соответствующему министру или ведомству… Эберт хорошо ладил с военным министром Шейхом, точно также Ландсберг с финансистами в министерстве (финансов) и в государственном банке». Премьер Франции Клемансо сказал о шейдемановской Германии: «Пруссия Гогенцеллернов надела новую маску, только декорации поменялись. Люди и принципы остались те же что и под Вильгельмом».
Вместе с тем, выступая с популистскими лозунгами «о единстве всех социалистов» и необходимости строительства экономики на «социалистических началах», Фридрих Эберт и вожди СДПГ сделали все, чтобы захватить влияние в нарождающихся советах. 10 ноября 1918 года на собрании Берлинского совета был образован Исполком Германских советов, который возглавили умеренные социал-демократы и беспартийные. Кроме этого, правые социал-демократы направили все усилия по подготовке Учредительного Собрания, то есть фактической ликвидации власти советов, роспуску отрядов Красной Гвардии и разоружению рабочих масс. К тому же лидеры СДПГ во всеуслышание заявили о сохранении старого государственного аппарата и армии, соблюдения права частной собственности и верности пути развития парламентаризма и социального партнерства. Программа СДПГ называла это: «Немецкий путь к социализму без классовой борьбы, без революционного насилия». Естественно, что вожди социал-демократии с ужасом отвергали «русский путь», не характерный якобы для развитой Европы.
«Независимые» социал-демократы тоже не отличались радикализмом. В ноябре 1918 была создана т.н. «Комиссия по социализации», на заседаниях которой начались продолжительные обсуждения планов «постепенной социализации». Концепция была выдвинута Карлом Каутским: «Сломя голову все национализировать — …это значит создать переходную стадию, при которой капиталистическое производство уже невозможно, а социалистическое ещё невозможно, стадию, на которой вообще невозможно разумное производство… Подобного рода социализм проводить или даже требовать именно сейчас, в момент демобилизации, — это значит превратить Германию в сумасшедший дом».
В отличие от социал-шовинистов и центристов, деятели «Спартака» реально и с последовательных позиций рассматривали перспективы германской революции. «Какой характер носит нынешняя революция? — писал Карл Либкнехт, — Прежде всего, какая революция? Ибо нынешняя революция имеет несколько различных содержаний и возможностей. Она может остаться тем, чем была до сих пор: движением за мир и буржуазные реформы. Или она может стать тем, чем она до сих пор не была: пролетарско-социалистической революцией. И в первом случае пролетариат должен стать её надежной опорой, чтобы она не превратилась в фарс. Но пролетариат не может удовлетвориться этим буржуазно-реформистским содержанием. Он должен, если не хочет снова потерять даже завоеванное до сих пор, идти вперед к социальной революции: всемирно-историческая схватка между капиталом и трудом началась».
Декабрьский кризис и создание КПГ
В то время как революция топталась на месте, силы реакции консолидировали свои ресурсы и вооруженные отряды, объединившись вокруг правых социал-демократов, мечтавших задушить рабочее движение в стране. 6 декабря уже были первые выступления контрреволюционных сил в лице офицерских команд, групп юнкеров и добровольных дружин «фрайкоров», которые объявили Фридриха Эберта своим президентом и потребовали уничтожения красных. Белые отряды пытались свергнуть Центральный Исполком советов, но получили отпор. Тем временем СДПГ делало все, чтобы урезать полномочия советов, запретив им руководство войсками и создание вооруженных отрядов, а также управление железнодорожным транспортом и промышленностью страны.
11 декабря 1918, через 4 недели после создания Исполнительного комитета Роза Люксембург в статье «Вокруг Исполнительного комитета» писала: «политический кабинет» Эберта-Гаазе, шаг за шагом, сначала поставил себя рядом с Исполкомом, а затем и над Исполкомом. Ясно, – писала Люксембург, – что в лице Исполкома этот удар предназначен всей массе рабочих и солдат. Это из их рук вырвана власть и передана контрреволюционной буржуазии. Если рабочие Советы всей Германии не растопчут безжалостно шейдемановско-эбертовское гнездо, они очень скоро сами окажутся точь-в-точь, как нынешний Исполнительный комитет, отстраненными от власти, и, в конечном счете, удушенными победоносной контрреволюцией».
Левое руководство Берлинского Совета поддерживало спартаковцев, и выступало за передачу всей власти в руки Советов. Исполком Берлинского Совета сделал несколько попыток создания вооруженных отрядов Красной гвардии после того как «Совет Народных Уполномоченных» запретил подобные попытки. 19 ноября 1918 деятель Берлинского совета Деймиг призывал рабочих не верить ужасам об «угрозе большевизма»: «Товарищи, не дайте лишить себя власти, испугавшись призрака большевизма. Тот, кто хорошо понимает дело, знает, что под именем большевизма надо подразумевать то, что называется социализмом».
Однако, не смотря, на логику событий на первом Съезде Рабочих и Солдатских Советов господство получила опять СДПГ. Даже Карл Либкнехт не смог получить место в качестве делегата. И 19 декабря 1918 года Советы голосовали 344 против (За 98) создания советской системы, как базиса для новой конституции. Они поддержали правительственное решение провести выборы в Учредительное собрание и как можно скорее.
Отрезвление от сладких речей Эберта и Шейдемана приходило с опозданием и болезненно. Только в декабре 1918 в спартаковской агитации появился лозунг «Долой правительство Эберта-Шейдемана!». 23 декабря матросы народной морской дивизии, подчиняющейся Берлинскому совету и Исполкому советов, находящихся в руках НСДПГ, захватили здание правительства, арестовали членов «Совета Народных Уполномоченных» и военного коменданта, а также организовали отпор верным частям Фридриха Эберта. Но по требованию «независимых» социал-демократов матросы выпустили контрреволюционеров без всяких условий. 29 декабря прошли похороны жертв атаки на народную морскую дивизию. Р. Мюллер пишет: «Могущественная демонстрация революционно настроенных рабочих масс не могла спрятать слабость движения. Ни в организации, ни в идеологии не было предпосылок для немедленного захвата власти».
В этой ситуации напряжения революции, роста сил контрреволюции формировалась Коммунистическая партия Германии, выраставшая из фракционных рамок «Союза Спартака». К сожалению, большинство «спартаковцев» следовало длительное время ошибочной тактике работы внутри НСДПГ, считая, что таким образом они окажут «революционное воздействие» на рабочие массы, вошедшие в партию. Действительно численность НСДПГ достигло к концу 1918 год 300 тысяч человек, среди которых было много рабочих и революционных солдат, но именно пребывание «Союза Спартака» замедляло разоблачение истинного лица Каутского, Гаазе и других лидеров «независимых» социал-демократов, следовавших в фарватере политики Фридриха Эберта.
Сделав безуспешную попытку добиться созыва партийного съезда независимых социал-демократов для обсуждения политической линии партийного руководства, «Спартак» вынужден был созвать самостоятельную конференцию своих организаций, превратившуюся в учредительный съезд коммунистической партии Германии (25 декабря – 1 января 1919 г.). Съезд постановил огромным большинством голосов на первом же заседании выйти из независимой социал-демократии и основать самостоятельную коммунистическую партию Германии. Значение этого шага было огромно – была создана КПГ. I съезд КПГ означал новую главу в истории пролетарского революционного движения в Германии, огромный шаг вперед пролетарской революции.
Январское восстание рабочих Берлина
Немедленно после окончания съезда социал-демократические вожди поспешили с провокационным вызовом берлинскому пролетариату.
Расчет Фридриха Эберта и Густава Носке исходил из того, чтобы спровоцировать берлинских рабочих на борьбу, пока они еще не успели должным образом сорганизоваться и вооружиться. Поводом для этой провокации социал-демократические вожди наметили увольнение в отставку левого «независимца» Эйхгорна, популярного в рабочих массах полицей-президента Берлина. 4 января прусское правительство известило Эйхгорна об отставке. 5 января произошла 150-тысячная демонстрация протеста против политики правительства и отставки Эйхгорна. Последний отказался подчиниться приказу об отставке. Выступившие против социал-демократических вождей рабочие перешли к активным революционным действиям. Вооруженные рабочие отряды заняли квартал, где помещались здания газет и типографий и захватили его, овладев, в том числе редакцией и типографией центрального органа социал-демократии – «Форвертс».
Всеобщая забастовка охватила почти все берлинские предприятия. Решительному выступлению рабочих способствовало колебание гарнизона. Старые полки и республиканская охрана заявили о своем нейтралитете. Рабочие отряды начали занимать правительственные здания. Социал-демократические вожди недооценили силы революционного пролетариата Берлина и в решительную минуту оказались в таком положении, что не решились оставаться в государственной канцелярии и укрылись у приятеля Филиппа Шейдемана, купца Склярека.
Но у восставших берлинских рабочих не оказалось руководства, способного использовать замешательство правительства. Руководство восстанием находилось в руках «левых” «независимцев», видевших свою задачу в том, чтобы затормозить движение. Правда, 5 января был образован революционный комитет, возглавляемый Ледебуром и Шольце от «независимых» и Либкнехтом. Этот революционный комитет, призванный руководить восстанием, занимался в решающие дни 5–7 января совещаниями и бездействовал, несмотря на все усилия Либкнехта добиться от ревкома принятия энергичных мероприятий.
Вооруженные отряды рабочих оставались без руководства, распыляя свои боевые силы, не используя и не закрепляя результат своих побед. Среди колеблющихся солдат гарнизона не проводилось никакой работы. Не была даже установлена связь с морской дивизией, силы ее не были привлечены на сторону пролетариата. Полицейские отряды, встретившись с отказом Эйхгорна гарантировать им заработную плату, переходили на сторону правительства. Тот же Эйхгорн отказался снабдить оружием приехавших за ним в полицей-президиум представителей от предприятий. Впоследствии Носке признавался, что «если бы массы имели решительных и ясно сознающих свои цели вождей вместо пустомель, то они уже к обеду этого дня (5 января) овладели бы Берлином».
В то время как ревком и «левые» «независимцы» топтались на месте, социал-демократические вожди успели оправиться от растерянности. Государственная канцелярия была укреплена и к вечеру 6 января представляла настоящую крепость. Носке выехал в предместье Берлина, Далем, где началась быстрая организация добровольческих белогвардейских частей из буржуазных сынков и офицерства. К Берлину подтягивались крупные воинские силы. Для того чтобы дать правительству выиграть время, правые вожди независимых – Каутский, Брейтшейд и др. начинают в качестве посредников переговоры с восставшими рабочими.
С этой же целью и «лево» — независимые вожди восстания согласились на переговоры. 8 января вечером, когда начали прибывать отряды Носке, переговоры были прерваны, и правительство возвестило, что «час расплаты приближается”. Теперь, когда были стянуты контрреволюционные силы, когда момент восстания был упущен, ревком обратился к рабочим с призывом к оружию и к борьбе. Отряды рабочих продолжали упорную борьбу, но с 9 января под влиянием тех же независимых на предприятиях принимались уже резолюции о «прекращении братской бойни» и мирном «улаживании конфликта».
Параллельно ослаблению сопротивления пролетариата усиливался натиск правительственных войск, развернувших крупные боевые действия. 12 января войска Носке заняли последние очаги сопротивления и приступили к разоружению пролетариата и к кровавой белогвардейской бойне. Систематическое истребление лучших революционных элементов берлинского пролетариата, разгром КПГ, истязания и убийства рабочих семей – таковы подвиги социал-демократической белогвардейской контрреволюции в памятные дни января 1919 г. в Берлине.
Итоги восстания и вооруженная борьба рабочих Германии
ЦК КПГ был против восстания, считая обстановку для борьбы за власть несозревшей. При данном соотношении классовых сил ЦК КПГ выставлял задачей движения вооружение пролетариата, создание рабочей прессы и массовую демонстрацию. Однако, когда восстание началось, КПГ осталась с массами и призывала к энергичной борьбе. 10 января Либкнехт был отозван из бездействовавшего по вине «левых» независимых революционного комитета. Руководство КПГ заклеймило предательскую политику независимых – их вступление в переговоры с Густавом Носке и Фридрихом Эбертом.
Коммунисты отличались в боевых действиях героической борьбой до конца, последовательной защитой рабочего класса. Несмотря на оценку коммунистами восстания как преждевременного, они правильно решили, как формулировала Роза Люксембург, – «оставаться с борющимися, укреплять их силу сопротивления, разделить не только их победы, но и поражения». Верность КПГ рабочему классу, ее героическая борьба в январские дни остались для рабочего класса Германии постоянным источником непоколебимого авторитета и влияния КПГ в массах.
Поражение январского восстания явилось переломным моментом во всем развитии германской революции. Это было поражением пролетариата в центральном пункте и высшей точке целого этапа развития. Этап этот, характеризующийся переходом передовых слоев рабочего класса к решительной борьбе против предательства революции социал-демократическими вождями, окончился поражением пролетарского авангарда, не имевшего еще за собой большинства рабочего класса в стране. Берлинское восстание оказало вместе с тем огромное воздействие на развитие движения в остальной Германии, вызвав звучное эхо и ускорив обострение пролетарской борьбы за социализм, против буржуазно-социал-демократического контрреволюционного фронта.
С 7 января начались крупные стачки в Рейнско-Вестфальской области, где горняки пытались осуществить немедленную социализацию горной промышленности силами местных советов и профсоюзов. В Саксонии, в Лейпциге рабочие разоружили правительственные войска, направляемые в Берлин. В Штутгарте революционные элементы под руководством коммунистов сделали попытку революционного выступления. Но самым значительным из этих откликов на январские бои в Берлине было движение на Северном побережье, особенно в Бремене, где всеобщая забастовка, перешедшая в восстание, привела к захвату власти пролетариатом и установлению Бременской советской республики.
На стороне контрреволюции не имелось достаточной силы, чтобы подавить вооруженной рукой все эти выступления. Поэтому наряду с кровавой расправой движения пролетариата в одних местах, в других оно подавлялось путем ловкого обмана, изоляции и разобщения борьбы отдельных отрядов рабочего класса, проводимых Эбертом и Носке, в чем им оказывали помощь как правые, так и «левые» вожди независимых. В Лейпциге и Штутгарте выступления были подавлены вооруженной силой. В Рейнско-Вестфальской области бастующие горняки создали вооруженные отряды, показавшие, несмотря на свою малочисленность, превосходство над силами белогвардейских добровольцев. Не будучи в состоянии справиться с горняками оружием, социал-демократы прибегли к циничному обману бастующих рабочих, дав обещание провести социализацию горной промышленности.
13 января в Эссене на конференции советов и профсоюзов области была избрана для проведения социализации «комиссия девяти» с равным представительством от социал-демократов большинства, независимых и коммунистов. Предательская позиция независимых и слабость при этом коммунистов дали возможность социал-демократам добиться прекращения забастовки под предлогом, что «решение о социализации ведь принято» и «забастовка потеряла смысл». Мощное движение горняков сошло на нет в разгаре кровавого террора в Берлине.
Убийство рабочих лидеров
Для борьбы с революцией социал-демократами были созданы «добровольческие отряды» «фрайкоры». Главнокомандующим «фрайкоров» был Густав Носке (СДПГ), который еще в Рождество 1918 года предложил стрелять в каждого, «кто попадет военным под руку». Он сотрудничал с капитаном Вальдемаром Пабстом, фактическим командиром гвардейской кавалерийско-стрелковой дивизии, первоначально элитной кайзеровской части, которую Пабст с согласия правительства СДПГ преобразовал в один из фрайкоров. Его финансировал крупный промышленный Гуго Штиннес и генеральные директора Фридрих Мину и Соломон Маркс.
6 января 1919 года Носке получил «неограниченные полномочия» по уничтожению левых революционеров. «Час расплаты близится», — гласил один из правительственных плакатов. По словам Густава Носке, многие тогда спрашивали: «неужели никто не обезвредит зачинщиков беспорядков». Пабст вызвался сделать это и впоследствии написал в своих мемуарах, что ликвидация Розы Люксембург и Карла Либкнехта «должна была состояться, и об этом не было ни малейших сомнений, ни у господина Носке, ни у меня». И вот 15 января, арестовав на конспиративной квартире революционных вождей, по дороге в тюрьму Моабит, «фрайкоровцы» Рунге и Фогель убили их, предварительно забив прикладами. Изувеченное тело Розы Люксембург вообще было выброшено в один из городских каналов.
В попытке замять все это дело особо отличилось правительство СДПГ, поручив дивизии Пабста и его расследование. Все закончилось оправданием убийц Либкнехта и двумя смехотворными штрафами для Рунге и Фогеля. В марте 1920 года Густав Носке, вопреки всем советам юристов, утвердил приговор в отношении Фогеля, предотвратив тем самым его выдачу и опасность собственного разоблачения как «наводчика» в результате показаний Фогеля. Пабст вспоминает об этом в 1969 году: «Ясно то, что я вообще не смог бы провести акцию без согласия Носке (с Эбертом на заднем плане) и должен был защитить своих офицеров… Будучи кавалером, я оплатил действия тогдашней СДПГ тем, что в течение 50 лет держал язык за зубами… Если у меня от злости лопнет воротничок, я скажу правду, чего я хотел бы избежать, в том числе в интересах СДПГ… Их союз с нами, солдатами, им как кость в горле».
Многие райкоровцы потом стали основой штурмовиков НСДАП, а в итоге убийц спас тогдашний судья и будущий шеф гитлеровской военной разведки Канарис. По словам историка Исаака Дойчера, с убийством Люксембург «свой последний триумф праздновала кайзеровская Германия, и первый — нацистская». В. И. Ленин высоко ценил революционные заслуги Люксембург. Он называл её «орлом, великой коммунисткой, представителем нефальсифицированного, революционного марксизма», подчёркивая, что её работы «… будут полезнейшим уроком для воспитания многих поколений коммунистов всего мира». Более того, Ленин и Троцкий утверждали, что Карл Либкнехт и Роза Люксембург спасли честь немецкого рабочего класса.
«Социал-демократический» террор еще продолжился. В марте в Берлине вновь вспыхнули столкновения рабочих и революционных солдат с контрреволюционными силами. После неудавшейся забастовки рабочих 3 — 8 марта, требовавших признание советов, освобождение политзаключенных, арест политических убийц рабочих, вооружение рабочих, роспуск добровольческих белогвардейских отрядов и установление немедленной связи с Советской Россией, в германской столице были спровоцированы столкновения, а рабочий квартал Лихтенберг был подвергнут двухдневной бомбардировке силами артиллерии, минометов и самолетов. В тюрьме был убит еще один лидер КПГ Лео Иогихес-Тышко.
В апреле 1919 года коммунисты захватили власть в германской земле Бавария и провозгласили там Баварскую советскую республику. По примеру России, они сформировали Красную Армию и ВЧК. Через три недели верные социал-демократическому берлинскому правительству войска во главе с националистически настроенными офицерами заняли столицу Баварии Мюнхен и потопили Баварскую советскую республику в крови. «Кровавый Носке» еще долго «наводил порядок» в Берлине, Мюнхене, в Средней Германии, в результате чего погибли десятки тысяч рабочих и активистов Компартии.
Веймарская республика вместо власти советов
Кровавая расправа над берлинским пролетариатом облегчила правительству созыв буржуазного Учредительного собрания. Его заседания открылись в начале февраля 1919 года в маленьком провинциальном городе — Веймаре, где можно было не опасаться серьезных революционных выступлений, как если бы собрание заседало в Берлине.
Большая часть депутатских мест принадлежала старым буржуазным партиям Германии. Первое время после революции они притаились. Политика правительства ободрила их. Однако для большей верности они порешили перекраситься в новые цвета, подходящие духу времени. Бывшая католическая партия («центра») стала называть себя Христианско-демократической народной партией, Национал-либеральная партия, представлявшая интересы монополий, сделалась Немецкой народной партией и т. д. Буржуазные партии получили все вместе 16 млн. голосов. Обе социал-демократические — 13,5 млн. Это было для них крупным успехом. Учредительное собрание выработало конституцию, получившую название «Веймарской». Ей суждено было просуществовать 14 лет.
Это еще раз показывает, что большевики были абсолютно правы в деле роспуска кадетско-эсеровского Учредительного собрания в России, отказавшегося признать декреты второго Съезда Советов и принять декларацию эксплуатируемого народа. Ленин утверждал, что кадетов и эсеров в Учредительном собрании на поводке как медведя водили бы контрреволюционные монархические генералы. Поэтому в ситуации обострения классовой борьбы сдача завоеванных позиций умеренным демократам означало бы гибель революции. И мы видели это на примере расстрела депутатов членов КОМУЧа (Комитета учредительного собрания) колчаковскими офицерами во время военного переворота в Омске в ноябре 1918 года.
Как мы говорили ранее, руководители СДПГ пошли по демагогическому пути, выдвигая лозунги «социализации», вместо национализации и законодательного оформления в рамках конституции «производственных» советов, куда входили как работодатели, так и рабочие, для сохранения «классового мира и единства». Большинство советов в Германии не были теми революционными советами, которые производили преобразования в России в конце 1917. Они очень напоминали именно эсеро-меньшевистские советы начала февральской революции. 30% в них занимали представители СДПГ и профсоюзов. Советы, которые были сформированы в ноябре 1918 года в Германии, так характеризуются Антоном Паннекуком: «Эти советы не были чистыми пролетарскими институтами; в солдатских советах были офицеры; в рабочих советах профсоюзные и партийные [СДПГ] лидеры. Эти люди не позволят революции пойти дальше, если они смогут предотвратить это».
Берлинский и Кильский советы шли впереди движения по аналогии с Петроградом и Кронштадтом, но в их руководстве в критический момент оказались представители НСДПГ, тормозившие революционные выступления пролетариата и солдат. Сказалась и общая слабость Компартии Германии, которая не имела времени, как большевики, развернуться в массовую силу и ряд тактических ошибок. И все же в последующем рабочие спасли и Веймарскую республику или демократию, как они ее понимали, выступив против путча монархистов весной 1920 года и организовав Рурскую Красную Армию, куда записались 100 тысяч рабочих Рурского промышленного центра.
Ноябрьская революция была — по устоявшейся терминологии — буржуазно-демократической. Такой же была и Веймарская конституция. Само признание свободы партий и организаций, свободы слова и печати, «права на труд» и «охраны труда» имело немаловажное значение, свидетельствовало о том новом положении, которое борющийся пролетариат стал завоевывать себе в мировой истории. К числу несомненных завоеваний рабочего класса Германии должны быть отнесены узаконение 8-часового Рабочего дня, права на заключение коллективных договоров, введение пособий по безработице, наконец, законодательное признание женского избирательного права.
Революция 1918 года ликвидировала германскую монархию, но, как и прежде, сохранялось господство капиталистов и юнкеров. Разница была в одном: до революции руководящее положение в государстве принадлежало по преимуществу юнкерам — помещикам, после революции оно перешло к промышленникам и финансистам. Предательство идей социалистической революции со стороны социал-демократов не мог не вызвать гнев коммунистов. И вражда между двумя партиями достигала чрезвычайных масштабов, поэтому многие радикальные левые благодатно восприняли термин «социал-фашизм», направленный против СДПГ.
В результате отказа от продолжения революции и подписания Версальского договора Германия впала в унизительное положение и в зависимость от стран Антанты, в длительный экономический кризис. Расправа же с рабочими открыла дорогу правым и ультраправым силам. Мы в свою очередь, отдавая дань уважения Карлу Либкнехту и Розе Люксембург, должны помнить об уроках Германской революции, не повторяя на крутых виражах истории их ошибок, беспощадно разоблачая соглашательство, шовинизм и предательские сговоры с врагом «союзников» и прочих «друзей народа», укрепляя связь с массами и собственную политическую организацию. Полный идеологический крах современной социал-демократии во всех странах уже очевиден, что уже расчищает дорогу для подлинных сил революционного марксизма в ситуации нового мирового кризиса капитализма.
Свежие комментарии