Славяне и "рабы" была ли связь?

С.В. Иванов, «Торг в стране восточных славян».

Славяне и "рабы" была ли связь?

В некоторых западноевропейских языках со средневековья известны слова, имеющие значение «раб», или «невольник», которые похожи на слова из этих же языков, а также из средневековой латыни, обозначающие понятие «славянин». Вот некоторые из них: английское slave («слейв»), французское esclavе («эсклав»), немецкое Sklave («склаве»), португальское escravo («эскраво»), итальянское schiavo («скиаво») и т.д.

Похожие слова, означающие невольников, присутствуют в некоторых скандинавских, в голландском, в румынском, и даже, средневековом арабском языках. Все они, в известной степени, похожи также на самоназвание славян («словене», «славяне» и т.д.) Основываясь на этом сходстве, между названиями невольников и этнонимом славян пытались ставить знак равенства. Это совпадение послужило почвой для многочисленных атиславянских, вообще, и антирусских, в частности, высказываний, теорий и целых пропагандистских волн, приобретавших иногда размах настоящих мифологий. Причём – данные представления просочилось даже в академическую науку. Как это бывало не раз, когда некоторые, не совсем адекватные идеи, попадали в академические труды и закрепились там, идея родства слов «славянин» и «раб», попала в науку, породив серию «научных», по форме, но сомнительных, по сути, представлений и высказываний. Далее мы намерены максимально подробно рассмотреть этот вопрос.

Суть этих представлений заключается в том, что указанные слова и название славян родственны, якобы, «по причине того, что в средневековье, славяне массово становились объектами работорговли, что и привело к использованию их названия в качестве обозначения невольников». Эта идея, на разные лады повторялась довольно часто, столкнуться с ней несложно. Иногда, утверждается, что европейцы, в языках которых есть эти слова, прямо, и массово обращали славян в рабство. Например, в итальянских источниках можно натолкнуться на утверждение, что соответствующее итальянское слово, якобы, происходит от пленников из Славонии (области на Балканах) из которой венецианцы вывозили рабов-славян. У немцев некоторое время назад, была популярна теория, что в их языке данное слово возникло в результате массовой торговли полабскими славянами (присоединёнными к немецкому государству в X-XIII вв.) и т.д. И более того, иногда из этого делались далеко идущие выводы, типа того, что «славяне рабы», а западные европейцы «их господа».

А в XVIII—XIX вв. в западноевропейской публицистике упорно муссировались идеи, что даже само слово «славянин» происходит от латинского, или греческого слова со значением «раб». Начало этому положил один французский историк и публицист XVIII века. Полемика с данным мифом встречается ещё в «Дневнике писателя» Ф. М. Достоевского. (Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений: в 30-ти т. Т. 23. М., 1990, с. 63, 382.)
Что касается идеи о происхождении слова «славянин» от названия рабов – в настоящее время наукой она не рассматривается и давно признана ошибочной, или даже намеренно славянофобской.

Но, как говорится хрен редьки не слаще – ибо, что касается происхождения европейский названий невольников от нашего имени, то это как раз та самая идея, которая до сих пор частенько повторяется некоторыми авторами.

Итак, начнем по порядку. Что же мы, действительно, знаем об этих западноевропейских словах? Во-первых, все они являются родственными – имеют общую основу, общее происхождение. И, на самом деле, известен их источник – откуда они пришли. Родиной их является Византия. Впервые слово, от которого они происходят, фиксируется в южной Италии, во второй половине первого тысячелетия нашей эры. В то время эти земли принадлежат Византийской империи. Видимо, в так называемом, среднегреческом языке (греческом языке средневековой эпохи, официальном языке Византии) появилось слово «σκλάβος» (читается как «склавос» – «невольник»). В Италии оно начинает употребляться в средневековой латыни. Где приобретает форму «sclavus» («склавус»). Далее оно постепенно закрепляется в латинском языке – официальном, а также международном юридическом, политическом, торговом и научном языке Западной Европы (на котором долгие столетия, вёлся весь документооборот, а также летописание всех западных стран). И уже позже оттуда распространяется почти во все западноевропейские языки. Причём в разных языках оно оказывается в различное время (например, в соответствие со Cловарём Вебстера в английском, оно появляется только в XIV веке, при этом Вебстер ещё недавно давал этимологическую версию о славянской работорговле. Это в XIV то веке, в Англии! Sic! Хотя сейчас, вроде там стали приводить цепочку заимствований из средневековой латыни) Во многих из этих европейских языков слово сохранилось до сих пор. Кроме того, видимо, из среднегреческого языка оно попадает и в арабский язык. Хотя, возможно, что здесь, как и в случае с западноевропейскими языками – латынь выступала посредником. Кроме того - в XIX веке, во время имевшей место в Румынии централизованной кампании по привнесению в румынский язык большего числа латинских слов, слово sclav из латыни заимствуется в румынский. Но это уже недавняя история. Более раннее румынское слово, обозначавшее раба, является, как раз, заимствованием из славянского языка: rob.

Таким образом, прямое появление этих слов в западноевропейских языках по причинам, якобы, обильной торговли славянскими невольниками представителями этих западноевропейских народов, исключается. Так как, слово имеет чётко прослеживающуюся и понятную историю. И возникло оно отнюдь не на Западе, а в Византии.

Однако, мы пока осветили лишь историю распространения слова. А это только часть проблемы. Главный вопрос заключается в том, какова же история его возникновения? Как оно появилось в языке средневековой Византии? Откуда? Какие у него корни?

И на эти вопросы есть два варианта ответа. Первым является чуть видоизменённый вариант всё той же версии «средневековой работорговли», многочисленными жертвами которой, якобы, являлись славяне.

Византийцы называли славян склавены (σκλαβηνοι читалось по-гречески как sklävеnoi, ед. числ. σκλαβηνός, склавенос) и это слово, в общем-то, похоже на то, которое явилось исходным для западных «невольников». Более того, от греческого слова, которым обозначали на этот раз уже именно славян, происходит средневековое латинское Sclaveni. Оно также, в разных вариантах написания, использовалось государствами, официальным языком которых была латынь, для обозначения славян. Иногда с «c» в первых буквах, иногда с «k», иногда без – просто «Slaveni». Данное слово также похоже на то, которым в латыни обозначали невольников. В соответствие с версией о работорговле, получается, что это именно в Византии, во времена раннего средневековья славяне оказались в таком большом числе в качестве невольников, что в среднегреческом языке даже появилось слово, производное от их этнонима, для обозначения понятия «раб». Которое дальше (по уже прослеженному нами маршруту) через латынь попало в разные западные языки.

Ну что же – слова действительно похожи… Но какова вторая версия появления слова, обозначавшего невольников в средневековом греческом языке?

Выглядит она следующим образом. Слово «раб» в среднегреческом языке происходит от древнегреческого глагола σκυλεύειν (skyleuein) - означающего, «добывать военные трофеи, грабить», 1-ое лицо единственного, числа которого выглядит как σκυλεύω (в лат. транслитерации skyleúō), другой вариант σκυλάω (skyláō). Буквально означало 'снимаю [доспехи] с убитого врага', или, переносно 'граблю'. На рубеже античности и средневековья в Римской империи (а равно и в Новом Риме, или Византии) те, кого называли словами, в древности обозначавшими рабов, превратились, фактически, в крепостных крестьян. И понадобилось новое слово, для обозначения собственно невольников, которые массово поступали на рынки, в результате бесконечных войн и столкновений, происходивших по всей Европе в эту эпоху (известную также как Великое Переселение Народов). И то, что этот термин был создан на основе глагола, означавшего «грабить» вполне логично! Данная версия, в частности, изложена тут: F. Kluge, Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. 2002, siehe Sklave. (Этимологический словарь немецкого языка, 2002, статья «Склаве».) Она же изложена и в следующем источнике: Köbler, Gerhard, Deutsches Etymologisches Wörterbuch, 1995 (Этимологический словарь немецкого языка Г.Кёблера, 1995) Вот статьи из этого словаря на букву S смотрим слово Sklave: «...zu gr. skyleuein, skylan, V. zu gr. skylon».

Таким образом, получается, что греческое слово «склав», «раб» – происходит от греческого же слова, первоначальным значением которого было «захваченный в результате грабежа», «пленённый на войне». И, как видите, в этом случае, в его происхождении нет никакой связи с этнонимом славян. На самом деле – получается что «славяне» и все эти многочисленные западноевропейские «склавы» являются лишь омонимами (созвучными словами).

Об омонимах мы скажем чуть подробнее. Примеров таких созвучных совпадений можно привести очень много (как внутри одних и тех же языков, так и между словами из разных языков).

Сравните, например русские слова «ключ» («ручей, источник») и «ключ» («предмет для открывания замков»), «коса» («сплетённые волосы») и «коса» («орудие для срезания травы»), «земля» («почва») и Земля (название нашей планеты), «язык» («человеческая речь») и «язык» («орган ротовой полости»). Из более необычных можно вспомнить, например, русский разговорный вариант имени Дмитрий – Диман, или Димон, и сравнить его со словом «демон». Или сравнить русское название североафриканской страны «Марокко» и русское же слово «морока». Или, немецкое слово «West» («Вест» – «запад») и русское слово «весть» («сообщение, новость»). Ещё пример – английское слово «chill» («чил» – «холод») и название южноамериканской страны «Чили». Другой пример – немецкое слово «König» («кёниг» – «король») и русское слово «конюх». Всё это довольно близкие (а иногда, даже, буквально совпадающие) по звучанию слова, но, при этом, они имеют разное значение, и как правило, совершенно разное происхождение. Таких примеров, на самом деле, можно привести сотни. Это довольно распространённое явление.

Таким образом, в средневековой Византии возникло новое слово, связанное с глаголом, означающим «захватывать военные трофеи», которым стали называть рабов, невольников. При этом старое, ещё античное слово, которое ранее обозначало рабов – для невольников больше не употреблялось, ибо им стали называть людей, более похожих на крепостных крестьян, прикреплённых к земле, и работавших на ней. А вот обыкновенных невольников стали называть этим новым словом, которое из греческого попало в латынь, а из неё в другие языки. Вот так примерно это всё выглядит.

Какой же из двух вариантов происхождения слов – «невольников», нам следует выбрать как наиболее вероятный? Вопрос совершенно не праздный. Чем следует руководствоваться для принятия данного решения? Я думаю – мы должны предпринять научный анализ. А что такое «научный анализ»? Это просто поиск и рассмотрение фактов и их сравнение с другими фактами. Вот что надо делать для определения адекватности той или иной гипотезы. К сожалению, создаётся впечатление, что этот простейший и основополагающий принцип иногда совершенно не понимается, или напрочь игнорируется некоторыми авторами.

И так – какие же здесь могут быть факты? Я думаю – подходящими могут являться сведения из истории средневековой Византии, в которой само это слово и возникло. И, в частности, её войн со славянами. Точнее правильнее сказать – истории славянских, аварско-славянских и снова чисто славянских завоеваний Византии VI-IX веков. В первом тыс. новой эры, славяне почти полностью захватили бывшие европейские провинции Восточной Римской империи, образовав на них свои независимые государства. Некоторые из которых существуют до сих пор. Вот эти римские и византийские провинции, были захвачены славянами: Далмация, Иллирия, Панония, Мезия, Дакия, а также большей частью, Македония и Фракия. На них ныне и располагаются многочисленные южнославянские государства – от Словении до Болгарии.

Римские провинции во второй половине первого тысячеления н.э. почти полностью завоеванные славянами.

Кроме того, тогда же славяне захватили многие земли в границах современной Греции – включая колыбель Античной Греции, полуостров Пелопоннес. Который с момента славянского завоевания и до XIX века, до освобождения от Турецкой империи, и образования современной Греции, назывался славянским именем Морея (буквально «морская земля», «земля среди моря»). Также, славяне захватили остров Крит и некоторые области в Анатолии, в Малой Азии (ныне относящиеся к азиатской части Турции). Были даже отдельные славянские колонии в Сирии. Некоторые княжества славян вплотную подступали к столице Византии Царьграду – Константинополю. Например, будущая Болгария, или, ещё одно – княжество центром которого был город Салоники (славяне называли Солунь) оно очень близко подступало к границам города с юга. По сообщениям ромейских (так сами себя называли византийцы) хроник, когда славяне захватили земли в Греции – сами греки боялись там показаться. И так длилось столетиями. В частности, есть такое упоминание о Мореи (Пелопоннесе). Следами былого славянского присутствия в современной Греции являются довольно многочисленные топонимы славянского происхождения. Такие, например, как название города Волос (дано в честь славянского бога Волоса, или Велеса) и т.д. Славянский мир после завоевания славянами европейских провинций Византии.

Обобщённо о ранних славянах можно почитать здесь. О начале завоевания ими Византии - сжато здесь. А здесь - обзор войн, которые славяне вели с Византией будучи подданными Аварского каганата, а также после того, как каганат был ими уничтожен. Более подробно, например, здесь.

Здесь же, кстати, можно привести один византийский текст, повествующий о соседних с Византией племенах славян и антов, во времена ещё до славянского завоевания европейской части империи. Речь идёт о работе Стратегия (или Стратегикон), которая приписывается императору Маврикию (539-602). Она содержит очень ценные и интересные сведения о славянах. В том числе и об их отношении к рабству и рабам.

Вот отрывок из неё:

«Племена славян и антов живут вместе, и жизнь их одинакова: они живут свободно, и не дают никому поработить себя или подчинить. Их весьма много в их стране, и они очень выносливы, выносят легко и зной и стужу, и дождь и наготу тела, и нищету. К тем, кто приходит к ним и пользуется их гостеприимством, они относятся ласково и приятельски, радушно встречают их и провожают потом от места до места, охраняя тех, кто нуждается в этом. Если будет гостю какой-нибудь вред по вине хозяина, по его нерадивости — тот, кто ему доверил гостя, поднимает против него войну и считает своей священной обязанностью отомстить за гостя. Тех, кто находится у них в плену, они не держат в рабстве бессрочно, подобно другим народам, но ограничивают их рабство известным сроком, после чего отпускают их, если они хотят, за некоторую мзду в их землю, или же позволяют им поселиться с ними, но уже как свободным людям и друзьям. Этим они снискивают их любовь».

(Хрестоматия по истории СССР. Т. I / Сост. В. Лебедев и др. М., 1940, с. 23 – 25)

Другой, более современный вариант перевода слов об отношении славян к рабству:

«(…) будучи свободолюбивыми, они никоим образом не склонны ни стать рабами, ни повиноваться, особенно в собственной земле.»

(Стратегикон Маврикия, Изд. Подг. В.В. Кучма. СПб., 2004, с.189)

Как видим, византийцы явно не ассоциировали славян с рабами даже в те времена, когда те ещё только приступили к завоеванию самой Византии. А уж что говорить о той эпохе, когда славяне заняли почти всю европейскую её половину.Сербская карта, на которой показана территория расселения славян по Балканскому полуострову в IX веке. Славяне на ней обобщённо названы сербами, это особенная, не общепризнанная сербская точка зрения. Но сама карта вполне адекватна.

Таким образом, если мы принимаем во внимание все вышеприведённые факты, то версия, о происхождении среднегреческого слова «раб» от названия славян представляется крайне странной и даже невероятной. Ибо – на самом деле, после завоевания существенной части Византии, славяне были там совсем не рабами, а напротив – ГОСПОДАМИ. Ну или в худшем случае, просто вольными поселенцами, завоевателями – в земли которых сами ромеи (византийцы) боялись заходить. Слово «раб» происходящее от имени завоевателей и победителей – это в высшей степени странно. Боюсь, что мы не найдем в истории ни одного подобного примера! Такого просто не бывает, и быть не может. Ибо «захватчик» и «раб» – это противоположные по смыслу слова. Более того – если мы посмотрим на саму Византию в тех её частях, которые продолжали оставаться независимыми от славян, мы обнаружим довольно большое число славянских по происхождению деятелей, которые занимали высокое положение в обществе. Известны византийские военные и политические лидеры, религиозные иерархи, высшие сановники и просто богатые и благородные люди, славянского происхождения. Включая нескольких императоров, которые видимо, имели славянские корни. К таковым, в частности, относится Максимилиан. А в соответствии с православной традицией даже сам великий Юстиниан имел славянские крови (об этом, в частности, писал Венелин, очень подробную работу которого можно прочитать в этом сборнике: Антинорманизм).

Так что – как мы видим, идея происхождения названия рабов в Византии от названия славян – не выдерживает элементарной проверки на практике. Таким образом, получается, что это слово, скорее всего, происходит именно от того самого глагола, означавшего «захватывать военную добычу». И, соответственно, первоначально, как мы уже упоминали, оно означало «захваченный на войне», «пленник». Что, согласитесь, само по себе, совершенно логично.

Но как быть со словом склавены, которым греки называли славян? От которого происходит латинское наименование славян? Почему оно так похоже на пленников «склавосов»? Да – это правда, греки называли «славян» и «пленников» очень похожими словами. Связано это с особенностями греческого произношения. Звукосочетание «сл», которым начинается славянское самоназвание для средневековых греков являлось очень неудобным и труднопроизносимым.

Для нас это совершенно обыкновенное сочетание звуков, но для греков оно было сложным. Такое часто бывает у носителей разных языков. Попробуйте, например, произнести какое-нибудь длинное немецкое слово – скорее всего, Вы встретите там совершенно не читаемые для русского сочетания звуков. Или, с другой стороны, попробуйте заставить немца произнести, например, русские слова «жаворонок», «жеребёнок», «железнодорожный», «щёголь» – в ответ, Вы услышите много звуков, о существовании которых в этих словах не догадывались.

Тоже самое с самоназванием славян у греков. И чтобы сделать слово более произносимым – греки вставили в его начало, в «сл» звук «к». Что сделало его похожим на то самое, греческое слово, связанное по значению с военными трофеями. Таким образом, видимо, с самого начала, это были всего лишь омонимы. Созвучные слова. И не более. С момента своего появления.

Получается, на самом деле, английское «slave», немецкое «Sklave», итальянское «schiavo» и т.д. с одной стороны, и русское «славяне», польское «słowianie», хорватское «slaveni», кашубское «słowiónie» и т.д. с другой стороны – не имеют друг к другу НИКАКОГО отношения. И «связаны» не более, чем имя известного испанского певца Хулио Иглесиаса с русским матерным словом, вопросительная производная от которого, как известно, очень похожа на это имя. Мы воздержимся от приведения здесь этой формы, но думаем, что большинство читателей с ней знакомо.

Хулио Иглесиас (Julio Iglesias) имя, которого никак не связано с похожим русским матерным словом, и является, всего лишь, испанским вариантом латинского имени Юлий (IULIUS) – которое носил в частности, знаменитый римский военачальник и консул, предшественник римских императоров, Юлий Цезарь (GAIUS IULIUS CÆSAR).

Таким образом – оба рассматриваемых греческих слова действительно очень похожи друг на друга. Равно как и их современные производные, например английское «slave» («раб») также действительно похоже на слово «Slav» («славянин»). Но следует понять, что это просто забавные причуды природы, курьёзы, связанные с развитием языков. И не более. Повторимся в который раз – омонимы это не редкое явление в человеческих языках. Если приводить ещё примеры похожих по звучанию слов, можно вспомнить русское слово «один» («единица») и имя скандинавского бога «Один». Тоже очень похожие слова, отличающиеся лишь ударением. Ещё наглядный пример – менгрельская (разновидность грузинов) фамилия «Гурцкая», которая практически полностью созвучна женскому роду фамилии польского происхождения «Гурецкий» – «Гурецкая». Однако фамилия Гурцкая с ней не связана и имеет своё собственное, уникальное происхождение. Более того, она не склоняется, а также не изменяется по родам. И, как у мужчины, так и у женщины, выглядит одинаково: Диана Гурцкая, Тенгиз Гурцкая. А если сравнивать тот же английский и русский языки – можно упомянуть следующие примеры: английское слово «star» («стар» – «звезда») и русское «стар» (краткая форма прилагательного «старый»), или английское «lip» («лип» – «губа») и русское «липа» (название дерева), или английское «dildo» («дилдо» – в одном из значений, «парень, мужик») и русское слово «дылда» («очень высокий, долговязый человек») – очень похожие слова, но не имеющие никакого общего происхождения. Ещё несколько забавных примеров: английское «shit» (произносится почти как «щит», грубое, ругательное слово, означает «дерьмо») и русское «щит» («ручное вооружение для защиты от ударов, округлая или прямоугольная плоскость»). Удмуртское слово «сити» которое также означает «дерьмо», и английское слово, латинского происхождения, почти уже заимствованное в русский язык «city» («сити» – «большой город» или «деловой центр города»). Представьте, каково людям, знающим удмуртский язык, посещая современную Москву, читать фразы типа Москва-Сити, Банк Сити, Сити-Холл и т.д. А как странно, если не сказать смешно, звучит по-русски, например, арабское мужское имя Насралла, думаю, не нужно и пояснять. Однако, означает оно всего лишь «Насир Аллах (Помощник Аллаха)». И, раз уж мы затронули табуированную лексику, мне вспомнился забавный пример омонимичных совпадений между армянским и английским языками. Это армянское слово «клир» (бранное, «половой член») и английское слово «clear» («клир» – «чистый, ясный», от латинского «clarus»). Снова очень похожие внешне и совершенно различные по смыслу слова. Далее, в качестве иллюстрации, приведём фрагмент страницы из реального монгольско-русского словаря. Мы не преследуем своей целью оскорбить читателя, это вполне литературные монгольские слова.

Фрагмент страницы монгольско-русского словаря. Видимые на картинке слова никак не связаны со знаменитым русским матерным словом. Хотя некоторое время назад бытовала гипотеза о его, именно, монгольском происхождении, но в настоящее время, она не рассматривается, так как установлено, что это слово является исконным славянским, восходит ещё к древне-индоевропейскому корню, и имеет общее происхождение со словами «хвоя» и «хвост». Однако, у монголов есть полностью повторяющие его формы, имеющие, однако, своё собственное значение и происхождение.

На самом деле, это хорошие примеры причудливости и удивительности некоторых внешних совпадений в разных языках. К числу которых, видимо и относится указанное сходство между этнонимом славян и названием невольников.

При этом, за прошедшие столетия, похожесть этих слов вызвала действительно колоссальное количество различных инсинуаций, передергиваний, а подчас и прямо оскорбительных антиславянских выпадов. Почти каждый, кто имел какие-то злые, или враждебные цели в отношении славян вообще, или каких-то конкретных их групп, например, русских – обычно брал на вооружение это совпадение и пытался его эксплуатировать. От Наполеона и англичан, до Вильгельма и Гитлера. Сближение слов «славяне» и «склавусы» делалось, очевидно, по принципу народной этимологии – попытки объяснить внешнюю похожесть слов без рассмотрения наличия или отсутствия глубинных связей. В средневековой еврейской традиции заявлялось о происхождении славян от «сыновей Ханаана», так как об этом библейском персонаже сказано: «раб рабов будет он у братьев своих» (Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX–XI веков. Смоленск; М., 1995. С. 35). И самое удивительное, что, несмотря на всю очевидность того, что тождественность слов «славянин» и «раб» сомнительна – эта мысль в качестве «истины» просочилась даже в «академическую науку».

При этом, в виду древности данного омонимичного совпадения, а также ключевой роли самих славян в политических процессах, протекавших в разные времена в Европе (в том числе, и в средневековую эпоху) это совпадение, видимо, могло эксплуатироваться в пропагандистских, антиславянских целях ещё в очень ранние времена. Возможно, ещё со времён самой Византии. По крайней мере – точно можно сказать, что в период войн, которые вели против полабских и поморских славян немецкие императоры – один из немецких авторов тех лет, а именно Адам Бременский попытался провести параллели между латинским sclavus и славянами. К этой же аргументации, как мы уже сказали, прибегали многие последующие авторы, обслуживавшие разные антиславянские амбиции. Но древность попыток такого приравнивания – не делает его более оправданным. Это омонимы. Совпадения звучания и написания. Хотя, длительность и настойчивость их приравнивания друг к другу – иногда действительно впечатляет. Многие люди, особенно на Западе, трудились над этим регулярно и подолгу.

Теперь пару слов про академических учёных. Некоторым из них, в том числе и отечественным, случилось делать утверждения о родстве данных слов. Иногда очень категоричные. Например, возьмём цитату А. В. Назаренко: «Не может быть сомнения в том, что очень большая часть рабов, поступавших на европейские рынки в IX в., была славянского происхождения. Об этом недвусмысленного говорит само происхождение слова „раб“ в западноевропейских языках: нем. Sklave, франц. esclave < ср.-лат. sclavus „раб, славянин“» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX-XII вв. – М. 2001., с. 95.)

Однако, чтобы там не заявлял Назаренко, и как бы однозначно он это не постулировал – как мы с Вами убедились, сомнения в связи этих слов, на самом деле есть, и очень серьёзные. Более того – перефразируя, ради шутки, самого Назаренко можно заявить следующее: «Не может быть никаких сомнений, что происхождение слова «раб» в западноевропейских языках от слова «славянин» сомнительно, а равно как, сомнительно и то, что большая часть рабов на европейском рынке IX века была славянского происхождения».

Но, что касается таких авторов, как Назаренко – нам приходится констатировать, что они не слишком серьёзно заботятся всесторонним анализом данной ситуации, и подчас ограничиваются лишь громкими и хлесткими заявлениями. Смахивающими, зачастую, кстати, на соревнования по плевкам в самих себя. И Назаренко, на самом деле, не единственный автор, от которого можно услышать подобные тезисы. Как правило, их авторы апеллируют к различным средневековым свидетельствам о работорговле в славянских государствах. Сообщения о чём, действительно иногда попадаются в разных источниках.

Князь Святослав (942-972).

Например, вспомните высказывание русского князя, записанное в Повести Временных Лет. Речь идёт, о фразе, которой знаменитый Святослав объяснял в 969 году своё решение переселиться из Киева в Переяславец на Дунае. В город, где, по его словам, стекаются блага из разных стран, в том числе из Руси «скора и воск, мёд и челядь». Из чего вытекает, что основными товарами, которые Русь поставляла в те годы на международный рынок, были скора (меха), воск (очень ценный по тем временам продукт пчеловодства, использовался в кораблестроении, для производства свечей и в других целях), мёд (видимо, хмельной напиток, медовое вино) и челядь (рабы). Некоторые интерпретаторы данной фразы зачастую трактуют её как то, что указанных рабов, вывозили, чуть ли не из числа самих подданных князя. Что, конечно же, полная ерунда. Просто во времена Святослава – Русь постоянно вела различные наступательные и часто победоносные войны, например, с финно-уграми, с вятичами, с булгарами и, конечно с хазарами. Включая знаменитый разгром Хазарии. Эти войны и служили постоянным источником невольников, которых Русь экспортировала на внешний рынок. А совсем не так, как это представляется некоторым гражданам с чрезмерно развитым воображением – что Святослав чуть ли не на улицах русских городов хватал прохожих, и вывозил их для продажи. Конечно, нет – это были захваченные во время войн пленники. Сообщения о массовых захватах которых в той же войне с хазарами совершенно прозрачны. И, таким образом, кстати, далеко не все из них были славянами. Более того – скорее всего, как раз славян среди «челяди» Святослава был минимум. Разве что – далёкие предки нынешних москвичей, вятичи. Остальные – это были, либо жители Хазарии, либо финно-угры, либо другие побеждённые Святославом враги. По данному вопросу, можем рекомендовать работы И.Я. Фроянова, особенно «Рабство и данничество у восточных славян», автор в них аргументированно доказывает, что «челядью» на Руси назывались именно рабы-иноплеменники, купленные или захваченные в бою.

Святослав, художник Николай Зубков.

Существуют и другие свидетельства работорговли в славянских землях. В том числе именно славянами. Но у них также существуют совершенно разные варианты трактовок. Некоторые из этих свидетельств рассматриваются, например, вот здесь.

Интересно, что идею о происхождении западноевропейских слов, обозначающих понятие «раба» от этнонима славян, в своё время, активно взяли на вооружение приверженцы норманистской версии происхождения русского государства. Ею они пытаются иллюстрировать и, даже, как им кажется, «доказывать» свои причудливые представления о древнейшем периоде истории нашей страны и нашего народа. Подробней о самом норманистском учении и о его вопиющих глупостях и несостыковках, мы планируем написать в отдельной статье. Здесь же ограничимся констатаций того факта, что из уст норманистов, идея о родстве данных слов, иногда звучит в очень категоричной, и даже агрессивной форме. Как пример, могу привести недавние слова одного норманиста, сказанные им в споре со мной, развернувшемся на одной из страничек в Живом Журнале. Привожу слова этого человека (подписывался он тролевым псевдонимом, поэтому указывать его не стану). Вот его фраза: «(…)огромные массы рабов-славян, которых викинги ловили по Южной Балтике, гораздо проще было сдать немецким и франкским феодалам, а также переправить в Кордову. Понятно почему в Западной Европе славянин означало раб…» и далее, в таком же духе. Вот в такого рода, с позволения сказать, «реальность» верят современные норманисты, или как они сами себя иногда называют «настоящие историки». Высказывания такого содержания (а иногда и ещё хлеще) из их уст далеко не редкость. Но, как это часто бывает с идеями норманистов, правде они «соответствуют» с точностью ДО НАОБОРОТ!

Это представление о славянах Южной Балтики – можно охарактеризовать как глупость и полное невежество. На самом деле, славяне поморских и полабских областей были могущественными и очень воинственными народами. Они столетиями воевали как с немцами – с саксами и франками, так и со скандинавами – с данами, шведами и норвежцами. Иногда совместно с одними из них – они воевали против других. Иногда наоборот – отбивались от широких коалиций, в которые наряду с немцами, или скандинавами, входили некоторые славянские племена. Вот, что, например, пришет о самых западных из них, о ваграх Гельмольд в Славянской хронике (I.XII.):

«Альденбург - это то же, что на славянском языке Старгард, то есть «старый город». Расположенный, как говорят, в земле вагров, в западной части побережья Балтийского моря, он является пределом Славии. Этот город, или провинция, был некогда населен храбрейшими мужами, так как, находясь во главе Славии, имел соседями народы данов и саксов, и всегда все войны или сам первым начинал или принимал их на себя со стороны других, их начинавших.»

Когда балтийские славяне не воевали с соседями, то вели активную торговлю, и развивали дипломатические связи. В частности, обменивались с ними невестами – скандинавские, или немецкие короли присылали своих дочерей для славянских принцев, а в ответ получали дочерей славянских королей для своих сыновей. Сообщений об этом в средневековых источниках посвящённых Балтике очень много. Это фактически, один из основных сюжетов в дипломатических контактах той поры. Подробней о династических браках балтийских славян см. здесь.

Что же касается войн, разбоя и захвата пленников – мы планируем написать статью «Средневековые славянские пираты Балтики и Северного моря», в которой намерены рассказать об этом максимально подробно. Здесь просто скажем, что, несмотря на то, что в настоящее время самыми разрекламированными средневековыми пиратами являются скандинавы – на самом деле, славяне Балтики также вели очень активную военную и разбойничью деятельность на море – в том числе против этих самых, излишне героизируемых некоторыми, скандинавов. Иногда же наоборот, славяне нападали на кого-то совместно со скандинавскими воинами. И сведений об этом сохранилось, на самом деле, очень много. В данном тексте мы ограничимся лишь перечислением нескольких фактов.

Во-первых, балтийские славяне упоминались под именем «венды» (так их называли соседние неславянские народы) в числе нападавших на Англию и Ирландию норманнов. Которые, кстати угоняли из английских городов и монастырей многочисленных пленников. Некоторые из знаменитых, преисполненных ужасом английских текстов, повествующих о норманнских грабежах VIII-XШ веков – в числе нападавших, помимо данов и норвежцев, прямо перечисляют вендов! Об этом писал ещё в XIX веке выдающийся русский историк Гедеонов.

Первым источником, который говорит об этом, является «Церковная история» английского хрониста Ордерика Виталия написанная в первой половине 12 века. Относительно похода 1069 года Свена Эстридсена на Англию он заявляет, что того (IV, 5): «поддержали поляки, фризы и саксы. Лютичи также предоставили наёмников».

Следующим, кто высказался на эту тему, был Роджер Вендоверский, записавший также в первой половине 12 века в своём труде «Цветы истории” (Floribushistoriarum) под 838 годом следующее:

«A . D . 838 (…) Misit (…). Deus (…) Danos scilicet et Norwegenses , Gothos et Swathedos p , Wandalos et Fresos – – per annos ferme 230 terram (…) deleverunt” « 838 год, Он Бог послал датчан, норвежцев, готланцев, светидов, вандалов и фризов, и те почти 230 лет разрушали землю [Англии]».

Как видим – в его фразе фигурируют некие “вандалы”. Здесь следует отметить, что в средневековых западных источниках, термином вандалы обозначали именно жителей Южной Балтики. Используя его как собирательное название тамошних племён. Мы не будем углубляться в описание античных вандалов, вышедших из этих же самых земель, просто отметим, что в средневековье это название использовали именно для обозначения балтийских славян, или вендов.

Об этом же сообщил и Матфей Парижский в «Великой хронике»: «Misit ergo eis Deus omnipotens gentes paganas et crudelissimas, velut apum examina, quæ ne quidem sexui muliebri aut parvulorum parcerent ætati, Danos scilicet et Norwegenses, Gothos et Suathedos, Wandalos et Fresos, qui ab exordio regis Æthelwlfi supradicti usque ad Normannoruni adventum, per annos ferme ducentos triginta, terram hanc peccatricem a mari usque ad mare et ab homine usque ad pecus deleverunt»

А Сага о Хаконе Добром сообщает о нападениях викингов-вендов на скандинавские земли (совместно c датчанами). А слово «викинги», на самом деле, не является этническим термином, означающим скандинавов, а всего лишь, обозначало на западе Балтики и в Северном море, в раннем средневековье «пиратов, морских разбойников». Цитируем: «Затем Хакон конунг поплыл на восток вдоль берегов Сканей и разорял страну, брал выкупы и подати и убивал викингов, где он их только находил, как датчан, так и вендов».

Далее – известно несколько текстов немецких хронистов, в которых славянских пиратов Рюгена и соседних земель – называют вообще САМЫМИ опасными и кровожадными разбойниками Балтики. Особенно, если верить этим немецким сообщениям, непобедимыми и беспощадными пиратами были жители острова Рюген (по-славянски Руяна). Об этом сообщает, в частности, Адам Бременский (Деяния архиепископов Гамбургской церкви), вот отрывок из его работы (IV, 18):

«Три острова следует выделить из тех островов, что лежат напротив славянской земли. Первый из этих – Фембре. Он расположен напротив области вагров и его, как и остров Лаланд можно увидеть из Альдинбурга. Второй расположен напротив вильцев. Им владеют раны [или руны], очень храброе славянское племя, без решения которого, согласно обычаю, не предпринимаются никакие общественные постановления. Их боятся поскольку они находятся в тесных сношениях с богами, или скорее с демонами, которым они воздают больше почитания, чем остальным. Оба эти острова полны пиратами и кровожадными разбойниками, которые не щадят никого из проплывающих мимо. Всех пленников, которых другие обычно продают, они обычно убивают.»

Ещё одно свидетельство видим у Гельмольда. В своей Славянской хронике (I.II.) тот пишет следующее:

«(...)раны, называемые также ругиани - самое сильное среди славян племя, единственное, которое имеет короля. Без их решения не может быть совершено ни одно общественное дело. Их боятся так по причине особого расположения к ним богов или, скорее, идолов, которых они окружают гораздо большим почетом, чем другие народы».
У него же (I. XXXVI.): «Кроме того, славянскому народу свойственна ненасытная жестокость, почему они не переносят мира и тревожат и с суши и с моря примыкающие к ним страны»

Эти же самые славяне-венды систематически нападали на Данию и Швецию. Грабили города, угоняли пленников. В частности в 1043 году, они захватили и разграбили датский город Рибе.

Вот фрагмент из польской статьи посвященной славянскому пиратству на Балтике (Mariusz Zulawnik, PIRACTWO SLOWIANSKIE NA BALTYKU DO 1184 ROKU, 1999 TEKA HISTORYKA,1999.- zeszyt 16. -S.5-18.): «Пираты организовывали экспедиции ради захвата добычи или невольников. Богачи были ценной добычей, поскольку за них эти морские разбойники могли получить большой выкуп. Остальные пленные продавались на торгах. Большое количество пленных после каждой экспедиции приводило к тому, что цены на невольников на славянских рынках резко снижались. Иначе дела обстояли, например, в Дании, где цены немедленно взлетали вверх. Причиной этого была нехватка рабов после славянских атак. Пленных, захваченных в столкновениях с поляками, продавали либо в Данию, либо на Руян, а пленных с Севера (датчан) – преимущественно, на Запад и Юг Европы. К более ценным невольникам, например, богачам, относились лучше, чем к остальным, которых использовали, среди прочего, на тяжелых работах, например при строительстве судов. Над ними часто издевались. У Титмара мы можем прочесть как поступали с некоторыми заложниками: «их гнев передался остальным корсарам. Наутро отсекли они нос уши и руки священнику (...) и остальным заложникам; затем выбросили их за борт в залив (...).»

А вот описание последствий славянской корсарской экспедиции предпринятой в 1136 году под предводительством поморского князя Ратибора I на Конунгхале (в то время датский город, ныне принадлежит Швеции, расположен на границе с Норвегией) из той же статьи: «(...) язычники слова не сдержали, забрали всех людей, мужчин, женщин и детей, многих поубивали, особенно тех, кто был слаб, низкого происхождения и тех, кого трудно было увести за собой. Забрали все деньги, которые были в городе.»

Это то, как источники характеризуют ситуацию вызванную систематическими славянскими пиратскими нападениями на Данию, незадолго до походов Вальдемара I на Руяну: «В это время пираты распоясались от границ славян аж по Эидору, все деревни с востока, оставленные жителями (…), лежали в руинах с невозделанной землей. Зеландия, от востока до юга, зияла пустотой (…), на Фионии не осталось ничего, кроме нескольких жителей».

Болеслав Кривоусый (1085-1138), польский христианский король, активно боровшийся с языческими славянскими пиратами Балтики.

Одной из важнейших причин, почему с руянами вёл войны знаменитый датский король Вальдемар I (1131-1182) являлось то, что они постоянно разоряли его страну, а население массово уводили в плен. Именно постоянные нападения со стороны язычников с Руяны, заставили Вальдемара (кстати, получившего своё имя в честь христианского русского князя Владимира Мономаха, чьим потомком через мать он являлся) начать вести с ними активные войны. (В союзе с очередным немецким императором). Конкретно, перед ответной атакой Вальдемара – руяне предали огню и мечу почти половину Дании, захватили несколько городов и обложили данью датские провинции. Включая остров Лолланд, и дошли до Роскилле (Роскильде - тогдашняя столица Дании). О жестоких нападениях «вендов» подробно повествуют датские анналы. Ответные походы датчан оказались для них удачными. В результате Рюген в 1168 году впервые был крещён.

Войну со славянскими языческими пиратами в начале XII века вёл и знаменитый польский король Болеслав Кривоусый (1085-1138). Который атаковал их области и базы с континента. Помимо искоренения разбойников, он сражался против политической независимости поморских земель. А также пытался их христианизировать. Эдакий, своеобразный «второй фронт» против славянской языческой Балтики. Точнее, даже третий, если учесть, что с юга с ними также воевали немцы. Но самое интересное, что регулярные славянские грабежи Скандинавии, включая Данию и Швецию продолжались даже после Вальдемара, и Болеслава. И помимо вагров и руян в них принимали активное участие поморяне. Обычаи славянского морского разбоя на южном берегу Балтики очень долго не пресекались. И, время от времени, продолжали поступать сообщении о разорительных набегах славян на прибрежные области скандинавских государств. В результате которых, некоторые части Швеции и Дании оказываются разорёнными и полностью обезлюдившими.

Знаменитейший пират Балтики, Клаус Штёртебекер (1360-1401) изображение с сувенирной тарелочки, купленной на его родине, на острове Рюген.

Более того, самый знаменитый пират Балтийского моря – Клаус Штёртебекер, с именем которого связана масса легенд и историй, по одной из версий родился не где-нибудь, а на Рюгене – в деревеньке с таким понятным и естественным для русских названием, как Рускевица. Кстати, это поселение, лишь с немного видоизменённым названием, существует там до сих пор. Подробней смотрите здесь. По другой версии он родился на материке в Висмаре, но это тоже бывшая славянская земля (по-славянски город называется Вышемир). Интересно, что в эту эпоху, славянский в прошлом Рюген уже активно онемечивается, однако, традиции морского пиратства продолжают на нём жить! Флотилий Штёртебекера боялись многие крупные города Балтики и даже целые монархи. Маргретта, королева Дании, после ряда поражений от Штёртебекера, была вынуждена нанять для войны с ним крестоносцев. Что, кстати, может являться намёком на то, что его пираты ещё чтили старую веру Рюгена...

Конечно – грабежами и разбоем, захватами городов и деревень, угоном пленников занимались на Балтике не только славяне. Естественно, были и нападения на них – со стороны скандинавов, или других жителей берегов Балтийского моря. Даны, например, в ходе войны со славянами, ещё в VIII-ом веке, разрушили столицу ободритов город Рерик, а всех его ремесленников вывезли в свою новую столицу Хедебю, после чего в той произошёл всплеск ремесленного производства. Позже, уже приняв крещение, даны участвовали в «Крестовом походе против славян» (1147 год), но тогда существенная часть их флота была сожжена около Рюгена и они ушли восвояси, несолона хлебавши. Однако, ещё чуть позже, упомянутый Вальдемар разрушил Аркону и другие центры руян. Так что – бывало, конечно, по-разному: и скандинавы оказывались биты, и славянам тоже выпадало терпеть поражения.

Но, согласитесь – представленная на основе документальных свидетельств картина, очень сильно отличается от приведённой выше истеричной цитаты моего скандинавоманского собеседника, про «славянских рабов, которых в огромных количествах ловили скандинавы». Нет, на Балтике, были долгие века совместной жизни, включавшей, и частые войны, с грабежами, и мир, и торговлю, и союзничество, и даже свадьбы. И, на самом деле, нередко скандинавы мечтали о том, чтобы не встречаться с местными славянами, а если уж встретились – старались побыстрее унести от них ноги, по добру по здорову. Приведём ещё одну цитату из Славянской Хроники, Гельмольда (II.XIII):

«Ибо Дания в большей части своей состоит из островов, которые окружены со всех сторон омывающим их морем, так что данам нелегко обезопасить себя от нападений морских разбойников, потому что здесь имеется много мысов, весьма удобных для устройства славянами себе убежищ. Выходя отсюда тайком, они нападают из своих засад на неосторожных, ибо славяне весьма искусны в устройстве тайных нападений. Поэтому вплоть до недавнего времени этот разбойничий обычай был так у них распространен, что, совершенно пренебрегая выгодами земледелия, они свои всегда готовые к бою руки направляли на морские вылазки, единственную свою надежду, и все свои богатства полагая в кораблях. (...) Нападения данов они ни во что не ставят, напротив, даже считают удовольствием для себя вступать с ними в рукопашный бой». (Выделено автором сайта.)

По-моему, этот отрывок говорит сам за себя.

Балтийские славяне почти полностью исчезли лишь к середине 2-ого тысячелетия новой эры. Да и то, потому, что они оказались поглощены и ассимилированы новой европейской цивилизацией, которая пришла в эти земли с юга, вместе с немцами. А его фраза, всего лишь, хорошо отражает, иллюстрирует глубоко невежественную а, если честно, то и просто полностью безумную норманистскую веру. Реальных оснований для которой нет ровным счётом никаких! Действительность была намного интересней.

Здесь также, наверное, уместно сказать пару слов о самой торговле людьми. Работорговля всегда относилась к одним из самых прибыльных видов торговли. И во всех древних, или раннесредневековых странах, перешедших от догосударственных обществ к ранним формам государственной власти – существовал институт невольников. Причём рабами могли быть как пленники, захваченные в результате войн, так и местные жители (должники, преступники и т.д.) Существовало это явление и в ранних славянских государствах. Так же, возможно, какая-то часть невольников славян действительно могла попадать на международный рынок рабов. Более того, учитывая что славяне и правда были в те годы самым многочисленным народом Европы (да и сейчас остаются таковыми) – рабы, славяне по происхождению, теоретически могли представлять собой заметную долю в среде европейских невольников. Но, на самом деле, никаких точных данных на этот счёт нет, и все предположения об их численности носят абсолютно умозрительный характер. И идея – что славяне были самыми массовыми рабами средневековой Европы не имеет никаких доказательств. А основана она, скорее, на гипотезе о происхождении упомянутых западно-европейских слов от самоназвания славян. На самом деле, в различных европейских источниках существует масса упоминаний рабов и невольников совершенно разных национальностей – саксов и аланов, готов и сарматов, греков и франков, англов и арабов. Есть среди них конечно и упоминания о невольниках славянах. Но далеко не только о них.

Чтобы не быть голословным приведу несколько реальных свидетельств из средневековых источников о рабах, не имевших никакого отношения к славянам.

Первый пример: Сага об Олафе Трюгвассоне. Одна из известнейших саг. Повествует историю жизни, пожалуй, самого популярного героя скандинавского эпоса – первого христианского короля Норвегии Олафа I (963-1000). В соответствие с этим источником, в малолетнем возрасте сам Олаф вместе с матерью, путешествую по морю, попадает в плен к разбойникам «эстам». После чего оба они оказываются проданными в рабство. Далее Олаф несколько лет живет как невольник, и совершенно случайно сталкивается со своим дядей – Сигурдом, узнавшим его. Сигурд в то время служит киевскому князю Владимиру I. Он и выкупает будущего короля Норвегии из рабства.

Олаф I, первый христианский король Норвегии, в детстве несколько лет бывший невольником.

Вот пример того, как скандинавы оказались проданными в рабство, и это никого не удивило. Более того – это были представители высшего слоя их общества! И они в одночасье превратились в рабов. Кстати, мать Олафа так и не нашли. И лишь по чистой случайности сам он вернулся к свободной жизни.

В качестве ещё одного примера, мы приведём довольно известный рассказ Беды Достопочтенного о папе Григории I, Великом (540-604). В котором сообщается следующее: «Когда Григорию однажды сказали, что мягковолосые, голубоглазые мальчики, которые продаются как рабы в Риме – по национальности англы, он сказал, что они не англы, а ангелы; а когда ему сказали, что они из Деири, он решил, что их должно отвратить от гнева (лат. de iri) Бога путем благовестия, и послал монаха Августина в Британию, чтобы распространять там Благую Весть».

Что касается этих «мягковолосых мальчиков, с голубыми глазами» – от себя можем напомнить что, в соответствие с нравами той эпохи, не слишком строгими в Риме, их могла ожидать незавидная учесть...

Далее приведём неcколько примеров, взятых из следующей книги: Сборник Славяне и скандинавы, Пер. с нем. / Общ. ред. Е. А. Мельниковой - Москва: Прогресс, 1986, глава, которая так и называется, «Рабы».

(Христианский епископ из северной Германии) Ансгарий покупал скандинавских и славянских мальчиков, чтобы воспитать из них помощников миссии...

Римберт, преемник Ансгария на посту архиепископа гамбургско-бременского, рассказывает около 870г.:

Когда прибыл он сперва в землю данов, увидел он в одном месте, где для ранее возникшей христианской общины построил он церковь, - место то завется Слиазвих - множество пленных христиан, влачившихся в оковах. Среди них находилась некая монахиня, которая, заметив его издали, преклонив колени, многократно склоняла перед ним свою голову, чтобы тем выразить свое благоговение перед ним и умолить его явить сострадание к ее жребию. И начала она, чтобы он мог увидеть, что она христианка, громким голосом распевать псалмы. Епископ, охваченный жалостью, с плачем взмолился к Господу о помощи для нее. И вследствие его молитвы распались тотчас оковы на ее шее, которыми она была скована. Но так как она не бежала тут же, схватили ее с легкостью сторожившие их язычники.

Тогда святой епископ, движимый страхом и любовью к ней, стал предлагать стерегшим ее язычникам различные вещи как выкуп за нее; но они не хотели согласиться ни на что, если только он не уступит им своего коня, на котором он ехал верхом. Этому он не противился, но спрыгнул тотчас с седла и отдал коня со всей сбруей за пленницу, подарив последней сразу же, после того как выкупил ее, свободу, и разрешил идти ей, куда она хотела. (Напомним, славяне в те годы ещё не были христианами, и описанные пленники, включая эту монахиню, видимо, были жителями Западной Европы, захваченными в ходе нападений норманнов, а может быть, среди них также были представители какой-то ранней местной шлезвигской христианской общины, о наличии которой упоминается в начале отрывка.)

Ещё примеры из этой же книги: На рынке в Мекленбурге в 1168 г. после победоносного похода ободритов были выставлены на продажу 700 датчан.

Марсель в VI-VIII вв. был важнейшим перевалочным пунктом по продаже рабов из Англии в страны Средиземноморья...

Подобных упоминаний можно найти очень и очень много. Хотя среди них, конечно попадаются и упоминания о рабах-славянах. Например, когда ободриты в XII в. были завоеваны Генрихом Львом и «подчинены, толпами бежали они к поморянам и данам, которые их безжалостно продавали полякам, сербам и чехам» (Цитата из этой же книги) Речь идёт о периоде, когда один из сыновей погибшего ободритского короля Никлота принял присягу перед Генрихом Львом и включил свои земли в состав немецкого государства. Видимо тогда, некоторые ободриты предпочли покинуть свои земли. Их-то и постигла описываемая участь. Причем, что интересно, в данном примере, покупателями рабов-славян, выступают также славяне – представители славянских земель, не подвергшихся в то время подобному катаклизму.

Есть в этом сборнике и подробное описание, взятое из «Саги о людях из Лаксдаля» того, как некий купец, прибывший из Руси в Скандинавию, во время перемирия, продавал там невольниц, включая одну очень красивую, но немую женщину. При этом, ничего не сообщается о национальности этих женщин. Они могли быть кем угодно - финно-угорками, балтками (если их захватили, или купили в северных районах современной России, или восточной Прибалтики), саксонками (если их захватили в северной Германии), славянками (с южного берега Балтики, или из Руси), булгарками (из Поволжья), аланками, хазарками (если они были захвачены на юге) и т.д. Могли они быть и скандинавками – купленными, или захваченными в ходе каких-то войн...

Интересным, на наш взгяд, является также упоминание в источниках трёх договоров второй половины IX в. (840, 880, 888 гг.) между Венецией и франкскими императорами, в которых венецианцы вынуждены были брать на себя обязательства не продавать рабов из имперских земель. Что свидетельствует о том, что земли Франкского государства являлось источником заметного числа невольников. Вот что, об этом пишет уже упоминавшийся Назаренко: «Коль скоро эти обязательства фигурируют в трех последовательных документах, разделенных полувеком, то становится ясно, что франкским властям скорее всего не удалось пресечь вывоз рабов на заграничный рынок;...»Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX-XII вв. – М. 2001. глава Русь на «пути из немец в хазары», Стр. 95. Что это были за рабы? Вероятно, жертвы захватов всё теми же норманнами, а может быть, и славянами – например во время приграничных войн с немцами. Ведь, в соответствие со средневековыми источниками, славяне неоднократно ходили походами на немецкие земли, и захватывали там, в том числе, невольников.

А вот немного информации о работорговле у скандинавов. Конкретно, у датчан. Адам Бременский, в работе Деяния архиепископов Гамбургской церкви. заявляет следующее:

«Сами же пираты, которых там называют викингами, а у нас аскоманнами, платят дань датскому королю (...) эти пираты зачастую злоупотребляют вольностью, предоставленной им в отношении иноземцев, обращая ее на своих. Они до того не доверяют друг другу, что, поймав, сразу же продают один другого без жалости в рабство - неважно своим сотоварищам или варварам. (...) они сразу же продают тех женщин, которые оказываются обесчещенными. (...) У данов нет иных видов наказаний, кроме смертной казни и обращения в рабство.» Как хорошо видно из этой цитаты – часто поставщиками скандинавских невольников были сами же скандинавы.

А в Саге об Эгиле повествуется о том, как главный герой во время набега на куршей, попал к ним в плен. А когда "героически" сбежал, то прихватил с собой ещё несколько рабов-датчан, которые сидели у куршей в яме. Получается, что скандинавские невольники были довольно обыденным делом в куршских хуторах.

В те годы рабами оказывались люди совершенно разных племён и народов. Но далеко не все из них были славянами. Более того, если бы кто-то задался целью собрать разные свидетельства о невольниках средневековья и разложил бы их по национальному признаку – я почти уверен, что славяне оказались далеко не в самой обширной группе. И совершенно неважно, что по этому поводу представляется Назаренко. Неизвестно, что за невольников завозили в Кордову и какой именно они были этнической принадлежности. Но вот сообщения о разграблении Севильи, во времена арабов людьми с севера по имени ар-рус – есть! И клад из тысяч арабских монет, в том числе кордовской чеканки, в своё время был найден на Рюгене.

Можно также привести один известный пример, связанный с массовым завозом невольников – это население южной части Италии, которое в расовом аспекте довольно сильно отличается от населения севера. Большинство южных итальянцев – это представители расового типа идентичного населению Северной Африки и Ближнего Востока. Тоже самое, кстати, можно сказать о некоторых районах Греции, Испании, Турции. Иногда утверждается, что связано это с тем, что в эпоху раннего средневековья в указанные области массово завозились невольники из арабских областей, они то и привнесли в «букет южных итальянских кровей» заметную североафриканскую составляющую. Видите, неизвестно как насчёт славян, но вот жители южного Средиземноморья, по факту, видимо действительно были объектом средневековой массовой работорговли.

Здесь мы также хотим немного подробней остановиться на средневековых арабских словах: саклаб (невольник) и Ас-Сакалиба Ṣaqālibah (славяне). Как видите, в средневековом арабском тоже существовала эта омонимическая пара. Возникла она, очевидно, вследствие заимствования арабами на севере, у западных европейцев, или у греков, того же самого византийского слова, похожего на этноним славян, а также знакомства с самими славянами, с которыми арабы столкнулись в ходе войн против Византии, а кроме того, во время путешествий и военных экспедиций на Волгу, в Причерноморье в Центральную Европу. (Златокудрые сакалибы, которые впервые появляются в арабских текстах 7-ого века, описывающих славянские отряды в византийской армии). Таким образом – эта путаница перешла также и в средневековый арабский язык. Активно участвуя в средиземноморской торговле, арабы действительно покупали невольников из западной, северной и центральной Европы, которых везли в средиземноморский регион европейские (часто евреи) работорговцы. И всех этих пленников, вне зависимости от национальности, они, вслед за латиноязычными и грекоязычными торговцами называли "саклабами". Некоторые авторы пытаются продвигать идею, что, дескать, это были в основном, те самые, обсуждавшиеся выше, полабские и балтийские славяне, завоёванные, и якобы, массово продаваемые немцами. Однако, это неправда. Дело в том, что в 8-10 веках, на которые приходится расцвет арабских ас-сакалиба, полабские и балтийские славяне ещё не были завоёваны! Первые активные попытки завоевания этих земель начал Карл Великий (в конце 8-ого века), которому, на некоторое время, удалось покорить их племена, но они быстро освободились и, до 12 века, их государства, в основном, сохраняли независимость. И, при этом, во время многочисленных войн с немцами, они сами постоянно ходили ответными походами. Окончательно же, их земли были включены в состав немецкой империи, лишь к концу 13-ого века. При этом, не существует никаких упоминаний о систематическом и массовом вывозе немцами славян, даже после того, как их земли вошли в состав империи. Славяне в ней были просто обыкновенными подданными. Хотя о захватах пленников во время войн, как с той, так и с другой стороны, сообщения, конечно, есть. В общем, на самом деле, полабские славяне, конечно, могли попадать на невольничий рынок, но объектом этой торговли они были не в большей степени, чем сами немцы, или соседние скандинавы - которых также, как мы уже показали выше часто захватывали в плен и продавали. Особенно, это касается христиан-немцев, которых захватывали на суше славяне, а с моря, знаменитые норманны (среди которых также были и «венды»). То, что арабы называли ас-сакалиба часто просто выходцев из северной, или центральной Европы, говорит, например, то, что арабский автор ал-Масуди в Х веке относил к сакалиба и намчин (немцев), и венгров. Вот ещё одно свидетельство, Абу-Мансур (также X век) заявляет: «Славяне — племя красного цвета, имеющее русые волосы; они граничат со страною Хазар на вершинах Румских гор. Человека красного цвета называют Славянином, по причине подобия его цвету Славян». То есть он открыто говорит, что все русоволосые, рыжие европейцы для него «славяне», или «сакалиба».

Что касается судьбы этих невольников, по свидетельству аль-Мукаддаси (947–1000 гг.), заметная часть европейских рабов малолетнего возраста подвергалась изуверской операции по кастрации для дальнейшего использования в качестве евнухов в гаремах, или для сексуальных утех. В испанской Лусене и франкском Вердене были налажены целые «фабрики» по кастрации малолетних рабов. Цена на кастрированного мальчика была почти в 4 раза выше, чем на обычного раба-мужчину.

Однако, что интересно, в арабских государствах многие из северных невольников, которым, видимо, удавалось избежать этой участи, часто подымались до самых высших ступеней в социальной иерархии. Ещё в 762 г. к багдадскому двору из недавно покорённой Испании прибыл посол Абд ар-Рахман Фихри по прозвищу ас-Саклаби. Позже, веками арабские правители формировали из северных невольников элитные воинские подразделения – личную гвардию, самых преданных охранников. И некоторые из них получали очень высокие посты в государстве, иногда занимая второе место после султана, и даже сами правили целыми городами и государствами.

В заключение нашего эссе, мы бы хотели отметить что рассуждения о тождественности славян и рабов, которые временами были популярны на Западе, помимо чисто «утилитарных» целей, связанных с обслуживанием антиславянских политических и военных амбиций, которые время от времени демонстрировали некоторые режимы, по нашему мнению могли быть связаны ещё и с чем-то, что мы можем, условно назвать «объективные обстоятельства, требовавшие объяснений».

Речь идет о том, что к тому времени, когда писались указанные теории – в XVIII-XIX веках, почти все славяне, в силу разных исторических причин, оказались лишёнными своей национальной и государственной независимости. Причём для многих из них, политическое подчинение носило очень суровые формы. Как например, балканские славяне, подчинявшиеся Османской империи. Турки, как известно, правили своими землями, часто, по-восточному свирепо. Таким образом, положение балканских славян в то время вполне можно было бы охарактеризовать как «рабство», или «иго». Далее, многочисленные славяне Центральной Европы – земли которых находились в составе различных немецких княжеств, герцогств, марок и т.д. – подчинявшихся либо Священной Римской Империи, либо Австро-Венгрии (часть из которых позже стала независимыми государствами, в последствие, при Бисмарке, образовавшими новый немецкий Рейх на базе Пруссии). Славяне на существенной части своих территорий, находившихся долгое время под немцами к указанному периоду, либо полностью, либо очень сильно, онемечились. Что, в общем-то, тоже, с известной точки зрения, можно описать как «порабощение», потеря национальной самоидентификации.

Европа после наполеоновских войн, 1815 год. Кроме России нет ни одного независимого славянского государства.

Далее – ещё одной славянской страной являлась Польша. Которую, как всем хорошо известно, с середины XVIII века подвергли серии разделов, в результате чего, она была полностью ликвидирована с карты Европы. Данное состояние также вполне легко подпадает под понятие «порабощение». Ну и наконец – остаётся Россия, которая в указанный период, конечно, была сильным и независимым государством. Однако, относительно России, было широко известно об очень сложном периоде её истории - о жестоком монгольском завоевании и последовавшим за ним двухсот пятидесятилетним иге. И плюс к этому, и, наверное, это главное, Россия в то время заметно отставала от Запада в деле либерализации своего внутреннего устройства и социальных отношений. Многие особенности общественного развития, которые, на самом деле, на Западе также не столь давно имели широкое распространение – такие как, неограниченная монархия, крепостное право, отсутствие независимых судов, полный произвол власти, но от которых Запад, тем не менее в новое время постепенно отказывался – в России в тот период находились в своём зените, в максимальной силе. И, кстати, зачастую Запад, во всём этом был куда более изощрённым, чем Россия. Там бывали и тираны гораздо более свирепые, чем в России, и к народу там, временами, относились очень жестоко. Однако, в указанное время, Запад стремился к свободам, и отсутствие этого стремления воспринималось там, видимо, как «рабство». Возможно, всё это, в сумме, и могло явиться для некоторых людей, писавших в то время об истории, соблазном причислить славян, всех вместе, скопом к «рабам». И указанное совпадение византийских и латинских терминов, вполне могло быть расценено как дополнительный аргумент, ещё одно «доказательство» в пользу этой идеи. Видимо, многие из западных речей, сказанных о рабстве славян, имеют под собой именно такую основу – попытку объяснить какие-то различия, которые западные деятели видели между Западом и славянством тех лет, но объективно понять и проанализировать которые, они часто оказывались просто неспособны.

Конечно, этот подход, если он имел место, был далёк от объективности и адекватности. Ибо, во-первых, новое время и раннее средневековье – это разные эпохи. Они отличались друг от друга очень сильно. И славяне новых времён – это не славяне начала средних веков. Равно, как и Запад новых времён – это не Запад средневековья, и таким образом, подобный подход являлся бы настоящим анахронизмом. Не соответствием времени. Ибо делать какие-то выводы об одной эпохе на основании другой эпохи, отстоящей от неё на многие столетия, вряд ли оправдано.

Также, идея об этом, якобы исконном рабстве славян, на наш взгляд, не оправдана потому, что не учитывает множества объективных факторов, из которых складывался славянский мир. Множества реальных обстоятельств, с которыми пришлось столкнуться славянами, которые сделали их жизнь существенно более суровой, чем жизнь западных европейцев. При этом, славяне, сталкиваясь с этими проблемами – такими как, например, монгольское, или турецкое нашествие, принимали основной их удар на себя, волей или не волей, выполняя роль эдакого буфера между Западом и Востоком. По факту, защищая Запад, давая ему возможность развиваться в относительно спокойной и свободной атмосфере. Что также не учитывалось западными писателями, видимо, через эти теории, упрекавшими славян, в рабстве. Например, даже после формального освобождения от татарского ига в 1480 году - Московское государство ещё долгие столетия постоянно испытывало сильное военное давление с востока и с юга. В среднем, каждые 15-20 лет Москву осаждали огромные армии. Иногда от них удавалось отбиться, иногда откупиться, иногда, они сжигали город. Это же касается и многих других городов Руси. А потом русские шли в ответные походы, постепенно покоряя и завоёвывая татарские земли. И так длилось веками. Последний поход татар на Москву (на этот раз крымских) случился уже при отце Петра I, Алексее Михайловиче. Ничего удивительного, что в таких условиях, в Московском государстве сформировалась жёсткая, мобилизующая все силы структура власти, с полным подчинением верховному правителю. По-другому, оно просто не выжило бы. Чтобы противостоять жестоким азиатским ордам, Москве самой пришлось отчасти превратиться в жестокую диктатуру. А Запад, в то время, имел возможность постепенно вырабатывать более свободные формы политических взаимоотношений: через борьбу разных групп элиты - между собой и с центральной властью. Путём проб и ошибок там формировалось более справедливое и более эффективное устройство общества. Россия, на протяжении веков, просто не могла себе этого позволить, потому, что у неё на пороге (а то и у самой её столицы) постоянно стояли свирепые орды, имеющие одно желание - её уничтожить! Хотя сложная и трудная история, конечно, не является достаточным основанием для отсутствия стремления к свободе. О чём нам, славянам, конечно необходимо помнить.

Здесь мы также напомним про одного деятеля, который очень увлёкся идеей, что славяне это рабы. Он так усердно это повторял, что, видимо, потихонечку и сам начал в это верить. Получилось такое самовнушение. Как известно, он очень плохо кончил, и его челюсть, до сих пор валяется где-то у нас в Москве – пылится в одном из сейфов, то ли в Кремле, то ли на Лубянке.

На этом, пожалуй, можно остановится в нашем описании этой причудливой ситуации, в результате которой, один из ключевых, самых больших и могущественных, в том числе и в военном смысле, народов Европы – славяне объявлялись рабами. Надеюсь, нам удалось продемонстрировать Вам, что это, на самом деле, далеко не такая уж «истина», чтобы в неё безоговорочно верить.