На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Мы из Советского Союза

13 938 подписчиков

Свежие комментарии

  • Жанна Чешева (Баранова)
    К сожалению, за потерю кормильца платят только до 18 лет(((Вы сказали, что м...
  • Виталий Кирпиченко
    У моей бабушки было два сына, оба "пропали без вести" -- один в 42, второй в 43 году. Ей никаких льгот за потерю сыно...Вы сказали, что м...
  • ВераВерная
    Сергей, пишите ещё, а нам интересно, куда ваши посты размещать будут)))Экстрасенсы. Вери...

Как находят силы жить близкие моряков АПЛ «Курск», ч.1

12 августа исполнилось 18 лет гибели подводной лодки «Курск».Иллюминатор с подлодки Курск в Центральном музее Вооружённых Сил в Москве.

Трагедия унесла жизни 118 моряков. Страшная авария в Баренцевом море, всколыхнувшая весь мир,  произошла в 2000-м году, но помнят о ней и сейчас. Незарастающей раной остаётся она и для   родственников: матерей, отцов, жён, детей, потерявших самых близких и дорогих для них людей.

«Вспомним всех поимённо»

Одна из тех, кто постоянно привлекает внимание к событиям 18-летней давности - София Дудко, мать старшего помощника командира капитана 2-го ранга Сергея Дудко. В её небольшой петербургской квартире, куда семья переехала из Белоруссии, все эти годы главное место отведено фотографиям сына. Тогда ему исполнился всего 31 год. Сергею Дудко исполнился всего 31, когда он ушёл в свой последний поход. Фото: АиФ-Петербург

Раньше в доме был даже небольшой мемориал, но затем большинство личных вещей офицера она передала в школу № 134 Красногвардейского района, которая носит имя Сергея Дудко. Там создали музей «Из истории подводного флота России», а объединение «Адмиралтейские верфи» оборудовало каюту старпома. Она воссоздана полностью, какой была у Сергея на «Курске».

Сегодня мать подводника делает всё возможное и невозможное, чтобы с течением времени люди не забыли о героической субмарине. Так несколько лет назад она издала книгу «Вспомним всех поимённо», где рассказывается о всём экипаже. Какими они были в жизни, кого любили, во что верили. Издала, кстати, почти на свои деньги. Чтобы идея с книгой стала реальностью, Софии Петровне пришлось потратить большинство сбережений. Помогли и неравнодушные люди.

«Всё время вспоминала слова сына, который говорил, что не все измеряется деньгами», - тихо говорит женщина.

Сейчас она задумала другой проект. На своей странице в социальных сетях «отмечает» день рождения каждого члена экипажа. Причем не просто делает запись, а рассказывает, каким был, чем отличался по характеру и в профессии. Публикует фотографии. Указывает и… нынешний возраст моряков. 18 лет назад большинство из них в тот роковой рейс ушли совсем молодыми. Им уже никогда не суждено стать взрослыми, зрелыми мужчинами, но мать не хочет с этим смириться.… Особый штрих – приметы, которые так или иначе оказались связаны с катастрофой. Сегодня, когда мы знаем, что произошло, они кажутся почти мистическими.В квартире Софии Дудко главное место отведено фотографиям сына. Фото: АиФ-Петербург 

Вот какую запись София Петровна оставила на днях, 2-го августа 2018 года (сохранена орфография автора  – ред.)  

«Сегодня свой 37-й День рождения мог бы отмечать матрос турбинист АПРК «Курск» Налетов Илья Евгеньевич. Илья был призван на срочную службу с Вологодской области, прошел обучение в учебном отряде города Обнинск и был направлен на «Курск». За короткое время службы на «Курске» Илья неоднократно поощрялся командованием корабля. Из воспоминаний классного руководителя: выпускники на выпускном вечере задумали написать, кто кем мечтает стать через пять лет, вложить в конверт и запечатать. На конверте Ильи написано: «Это мое», а в конверте пусто. Что это? В суматохе выпускного никто этого не заметил, выяснилось позже. У Ильи весной 2000 года родился сын Женька, но он уже не увидел своего отца».София Петровна не устаёт ездить по России, всех тормошить, чтобы трагедию не забыли.София Петровна не устаёт ездить по России, всех тормошить, чтобы трагедию не забыли. Фото: АиФ-Петербург.

А вот запись 1-го августа 2018-го.

Сегодня День рождения старшего мичмана техника турбиниста электромеханической боевой части АПРК «Курск» Козадерова Владимира Алексеевича, ему исполнился бы 51 год. Родился Владимир в городе Липецке, окончил школу №37. После срочной службы прошел обучение в учебном отряде и был назначен на «Курск». Служил в седьмом отсеке, значит прошел весь ад девятого отсека. Имя Владимира носит его школа. Уходя на три дня в море, Володя показал жене шрам на ноге и сказал: «По нему ты всегда меня опознаешь». Что думал Володя, уходя тогда в море? Нет, мы никогда не узнаем. Но будем хранить память о мужественном подводнике с «Курска».

О причинах чётко не сказано?

Регулярно бывают активисты и на военных базах, в разных местах России, связанных с «Курском», приезжают в города и села, где жили члены экипажа. К сожалению, до сих пор ряд вопросов остаются нерешенными, хотя по официальным сведениям, память о героическом экипаже увековечена в 40 регионах страны, откуда и призывались моряки. Надо быть объективным: власть выполнила большинство своих обязательств. Так только в Северной столице, где обосновались 34 семьи, разбитых одной бедой, всем были предоставлены хорошие квартиры, страховки, компенсации, открыты банковские счета. Все дети моряков получили образование за счёт бюджета. Сын Сергея Дудко, например, закончил знаменитый Политехнический университет в Санкт-Петербурге.

А вот все обстоятельства катастрофы не раскрыты до сих пор. Официальная версия, изложенная в отчёте на 2000 страниц – взрыв учебной торпеды. Однако что послужило причиной, чётко не сказано. В 2001-м подлодку подняли на поверхность, в апреле 2002-го отправили на судоремонтный завод «Нерпа» для утилизации. Также немногие знают, что тела трёх человек так и не удалось обнаружить. Как уверяют официальные лица, все материалы дела будут открыты только к 2030-му году.Часть АПЛ «Курск» как памятник в Мурманске.

Трагедия «Курска» заставила более внимательно посмотреть и на многие проблемы подводного флота в целом. Отдавая дань памяти погибшим, там призывают не забывать о живых – тех подводниках, которые прямо сейчас несут боевое дежурство в глубинах Мирового океана. Как это ни горько, но ряд профессионалов утверждают: если бы такая трагедия, не дай Бог, случилась в 2017-м, «Курск» бы тоже не спасли. Проблема в том, как говорят эксперты, что на Северном и Балтийском флотах сложилась сложная ситуация с судами-спасателями: полноценных у нас нет и в ближайшие 7 лет не предвидится. Постройка серии современных судов такого класса топчется на месте - сроки их закладки  до сих пор так и не определены.

Бизнес на горе?

Появилась и другая опасность. На горе бизнес стал делать деньги!Игорь Курдин с тревогой ждет премьеры нового фильма знаменитого  режиссёра Люка Бессона. Фото: Из личного архива

«На днях получил письмо от дочки моряка, погибшего на субмарине, - рассказал председатель клуба подводников Санкт-Петербурга Игорь Курдин.- Она собирается предъявить иск разработчикам компьютерной игры о драме, произошедшей на «Курске», справедливо считая это вторжением в личную жизнь. Не понимаю, как можно наживаться на страданиях людей».

С тревогой ждут моряки и премьеры нового фильма знаменитого  режиссёра Люка Бессона о трагедии в Баренцевом море.

«Дело в том, что пару лет назад французы обратились в Минобороны с просьбой снимать ленту о затонувшем «Курске» на наших кораблях, - продолжает Игорь Курдин. - Рассказали они о своих планах и ветеранам флота. Сначала мы собирались их поддержать, но, прочитав сценарий, отказались. Концепция была для нас неприёмлемой. Также недавно мы летали в Нью-Йорк и выиграли суд у американцев, снявших фильм о гибели другой нашей АПЛ. События там искажены до неузнаваемости, хотя фамилии и имена членов экипажа - подлинные. Выиграв процесс, моряки получили приличную компенсацию».

«АиФ» встретился с родственниками некоторых ребят, погибших на подводной лодке.Валентина Старосельцева, мама матроса Димы Старосельцева. © / Из личного архива

«Кричала как волчица»

Любовь Калинина — украинка, супруг, старший мичман Сергей Калинин, — донской казак. В Курск она с детьми переехала в 2000 году. Говорит, приняли хорошо, за эти годы город стал родным. Замуж больше не вышла — сохранила честь офицерской вдовы, вырастила двух дочерей, которые на момент трагедии были совсем маленькие — семь и четыре годика.

Любовь — соцработник, последние годы в благотворительной организации помогает старикам. Окна многоэтажки, в которой она живёт, смотрят на аллею подводников — её высадили после трагедии семьи погибших моряков. Берёза, посаженная Калиниными, стала выше памятника — частицы лодки, которую установили здесь. Воспоминания даются тяжело, по духу боевая и жизнерадостная Любовь Васильевна старается делиться с людьми только хорошим. Рассказывает: когда всё случилось, закрывалась в ванной, включала воду и «кричала как волчица».

— Когда дети спрашивали, почему красные глаза, я говорила: «Доця, то мыло зашло в глаза». Мы все предчувствовали эту трагедию. Последний раз прощались на вокзале — дети так плакали, не отпускали отца. И Сережа плакал вместе с ними. А потом, когда ребят поднимали по отсекам, мне сон приснился: «Васильевна! (он меня Васильевной называл) Я тебя так долго искал! А ты, оказывается, в Курске». И на второй день позвонили: «Сережу достали. Груз-200 — куда?» Говорю, конечно, только на Курск.
Мичман Калинин. Фото: Из личного архива

«Он не погиб — ушёл»

Утрата не имеет срока давности, а время не лечит, — говорит Валентина Старосельцева, мама матроса Дмитрия Старосельцева. Лицо её юного сына с тонкими аристократическими чертами смотрит с портрета пристальным карим взглядом. Женщина никогда не произносит слово «погиб» — люди для неё не погибают, а уходят. Ребята с АПРК «Курск» ушли как герои. Когда всё случилось, мама подводника сразу отправилась на место трагедии, ждала, когда сына будут поднимать, и сама участвовала в опознании.

— Я пришла, чтобы его забрать, — делится Валентина. — У меня даже в мыслях не было такого слова — «похоронить». Мне надо опознать и привезти домой. Слава тебе, Господи, я опознала: да, это мое дитё. Говорю, всё, Димка, полетим домой. Боже мой, груз номер 200, каково родителям... Оказалось, мне Господь дал и это пройти...»

После этой трагедии Валентина Сергеевна похоронила ещё девять родственников, сейчас живёт с дочерью и зятем. Она оставила работу медика и стала заниматься общественной работой — возглавила совет памяти АПРК «Курск», входит в общественный совет города. Двери её дома всегда открыты для гостей и журналистов, она общается с кадетами, будущими моряками, принимает активное участие во всех мероприятиях, связанных с ВМФ, часто ходит в храм и каждый день молится о 118 «ушедших» подводниках.Дима Старосельцев. Фото: Из личного архива

В честь героя

В кармане у самого юного среди всего экипажа АПРК «Курск» 19-летнего матроса Алексея Некрасова спасатели нашли фото Дмитрия Старосельцева. Друзья не разлей вода: их портреты у матерей рядом, имена выбиты вместе, на мемориале ребята лежат плечом к плечу. Улица Первомайская в посёлке Тим стала улицей Некрасова, старенький родительский дом увековечен мемориальной доской — так захотели местные жители. Отзывчивого, компанейского, талантливого Лёшу здесь очень любили. Мама Алексея Надежда Шалапинина показывает документ — «свидетельство подводника», которое незадолго до трагедии прислал сын.

— Муж был подводником, и он пошёл по его стопам, — рассказывает она. — Писал: «Папа, теперь я твой прямой последователь, дарю свидетельство подводника. Но главный мой подарок впереди». Я всё думала — что за подарок. А потом, как оказалось, они должны были в сентябре на день города приехать сюда в Курск. Это было его последнее письмо...»

Надежда Петровна бережно хранит и перечитывает письма сына, его стихи к ней — для них сделали большой альбом. В этом году она пережила двойную трагедию — похоронила супруга и маму. Вдова и мать подводника по-прежнему живёт в поселке. Силы жить ей дают внуки — сын и дочь старшего сына, которых нужно воспитывать, и чувство долга — хранить память об Алёше. Маленький деревенский домик она украсила резной беседкой в цветах, специально для тех, кто приезжает к ней в гости вспомнить героя. Очень скромная, кроткая пожилая женщина сама водит машину — часто ездит в Курск на мемориал, где лежит её сын.Матрос Леша Некрасов. А рядом его друг Дима Старосельцев. Фото: Из личного архива

Супруга мичмана подлодки «Курск» Елена рассказала, как смогла пережить утрату мужа и вырастила их общего сына.Елена и Сергей Грязных. © / Из личного архива

Елена Грязных, вдова мичмана, служившего на «Курске», узнала о катастрофе в день своего рождения. Тогда девушке было всего 22 года, а сыну молодых супругов Вадиму — пять месяцев.  «Наш сын — точная копия Серёжи, — рассказывает Елена. — Кроме внешнего сходства, у него такой же характер, привычки, движения. Конечно, Вадим не помнит своего отца, но он знает, что его папа герой, любит его и гордится им. Сын Вадим очень похож на Сергея. На фото ему 15 лет. Фото: Из личного архива

«Это была любовь с первого взгляда»

Елена и Сергей познакомились 23 февраля 1997 года в посёлке Видяево Мурманской области, когда им было по 19 лет. Судьбоносная встреча произошла в гостях у двоюродного брата Елены — он служил вместе с Сергеем, и когда молодым людям дали увольнительную, пригласил товарища к себе домой. «Я даже не могу сказать, чем мы тогда привлекли друг друга, — говорит Елена. — Это была любовь с первого взгляда». С тех пор влюблённые были вместе и через год поженились. Ещё через полтора года у пары родился сын Вадим. Сергей был окрылён своим счастьем: по несколько раз в день он навещал в роддоме жену и сына, беспокоился об их здоровье и с нетерпением ждал выписки.Сергей и Елена поженились, когда им было по 20 лет. Фото: Из личного архива

Через несколько месяцев, в июне 2000 года, молодой мичман Сергей Грязных окончил школу техников Северного флота. На следующий день после выпускного он должен был уехать на контрактную службу в Западную Лицу — базу Северного флота в России. Получить собственное жильё там было непросто и, прежде чем перевезти с собой семью, Сергею предстояло долгое время прожить в Западной Лице одному. Молодой отец не хотел оставлять жену и маленького сына. Он узнал, что в Северодвинске на ремонте стоит атомная подводная лодка «Курск», и решил записаться туда, чтобы проводить побольше времени с семьёй. На «Курск» Сергея приняли техником вычислительной группы. Вместе с Сергеем Грязных на «Курск» пришли его лучшие друзья — Яков Самоваров, который был свидетелем на свадьбе Сергея и Елены, Алексей Баланов и Владимир Шаблатов.Сергей привёл на «Курск» своих друзей. Фото: Из личного архива

«Узнала о гибели „Курска“ первой»

10 августа 2000 года «Курск» вышел на учебную задачу. 12 августа у Елены был день рождения, но праздновать девушка собиралась на следующий день: в ночь с 12-го на 13-е число Сергей должен был вернуться с учений, и тогда семья Грязных смогла бы отметить праздник в полном составе. В день рождения к Елене пришла подруга Татьяна — жена мичмана Константина Козырева, тоже служившего на «Курске». Когда-то девушек познакомили их мужья, и с тех пор Лена и Таня стали лучшими подругами. Татьяна стала крёстной маленького Вадима, а Елена — крёстной дочки Козыревых.

Вечером девушки вышли на балкон и стали дожидаться мужей. Под окнами дома собирался экипаж. Один из служащих отстал от своих. Девушки поинтересовались у него, приезжал ли автобус с военными. «Уже уехал», — ответил тот. «Мы спросили, вернулся ли „Курск“, а он нам сказал, что „Курск“ не вышел на связь, — вспоминает Елена. — Получается, мы первыми узнали, что с „Курском“ что-то не то. Сергей погиб в день моего рождения».

Елена, как и все родные подводников, до последнего верила в лучшее. Чуду не суждено было произойти. Весь экипаж «Курска» в составе 118 человек погиб. 22-летняя Елена Грязных стала вдовой с пятимесячным сыном на руках.

В Петербург — без Сергея

Вскоре власти дали семье Грязных квартиру в Санкт-Петербурге, и Елена с маленьким сыном переехала в Северную столицу. «Мы с Серёжей всегда мечтали, что переедем жить в Петербург, когда он выйдет на пенсию, — рассказывает Елена. — Мы уже квартиры смотрели, прикидывали, сколько денег понадобится. Судьба так распорядилась, что мы с сыном переехали в Питер уже без Сережи». Смена обстановки не помогла Елене забыться: после гибели мужа девушка не могла прийти в себя несколько лет. Поддерживали родители и подруги по несчастью — вдовы других подводников с «Курска».Через несколько лет после трагедии Елена смогла начать новую жизнь. Фото: Из личного архива

Елена понимала, что ради своего сына она должна держаться и жить дальше. Через несколько лет после трагедии девушка смогла вновь обрести личное счастье: сейчас у Елены и её гражданского мужа (тоже военного) подрастает девятилетний сын. «Мой муж всё понимает и с уважением относится к памяти Сергея, — говорит Елена. — Он тоже вместе со мной ходит на кладбище, на могилу Сергея, помогает, если надо что-то сделать на кладбище, покрасить».Елена часто приходит на могилу Сергея. Фото: Из личного архива

«Сын — точная копия Серёжи»

Первое время Елена просто не могла подойти к сыну, настолько больно было смотреть на него, как две капли воды похожего на папу. Но, в конце концов, Вадим заставил маму жить.

– У них похожи мимика, походка, даже голос, – делится Елена. – Сначала я ему вообще не рассказывала про отца и остальным говорить запретила: не хотела травмировать. Но года в два он сам заявил: «Мой папа там, на небе». Все заверили, что о Сергее не рассказывали.

Мечты о космосе

В 2001-ом Грязных с сыном покинула Видяево. Вернулась только в этом году. Поселок за эти годы изменился до неузнаваемости.

Изменилась и сама Елена. В 2005-ом у нее появился еще один сын, вместе с его папой – военным топографических войск – и мальчишками живут одной семьей. Младший знает и про Сергея, и про «Курск».В свои 15 лет Вадим стал уже выше мамы. Фото: Из личного архива

Елена до сих пор дружит с Татьяной Козыревой, которая сейчас тоже живёт в Петербурге, и с родителями Сергея в Мурманской области. Каждое лето Елена и Вадим ездят к ним в гости. «Сергей был их единственным сыном, — рассказывает Елена. — Мы вместе пережили это горе. Для меня они как вторые родители, у нас до сих пор прекрасные отношения».

А свой день рождения Елена с 2000 года не празднует — только в других числах собирает самых близких. «Мой день рождения — не праздник для меня, — объясняет Елена. — Ведь в этот день я потеряла любимого человека».

Вадим мечтал стать космонавтом: мама была за военные вузы, за исключением военно-морских. Но выяснилось, что по состоянию здоровья он не годен даже для службы в армии. Сейчас молодой человек поступает на информатику и программирование.

– Раньше наших детей брали в вузы без конкурса, но эту льготу отменили, – вздыхает Елена. – Оставили только приоритетное право. Меня это очень задело: почему детям, которые были старше, такую возможность дали, а нам – нет? Ведь у него папа погиб так же, как и у других. Обращались в клуб подводников, писали ходатайства в вузы, но без толку. Придется учиться платно.

Какой путь выберет младший сын Елены, пока неизвестно. Но у Вадима на столе всегда будет стоять фотография папы и макет «Курска».

Татьяна Гелетина, вдова ракетчика Бориса Гелетина:

Татьяна приехала в Североморск с родителями в 1988-ом: отца-полковника отправили туда по службе. Оставалось отучиться четыре класса. Там и познакомились.

– Борис был настолько целеустремленным, что уже в шестнадцать знал, чего хочет, – вспоминает Татьяна. – «Я сразу решил, ты будешь моя при любых раскладах!».

5 августа 1995-го сыграли свадьбу, а в Видяево Гелетины перебрались уже с маленьким Дениской.

Было холодно. Под ковры стелили одеяла. В минус 43 «минус» держался и в квартире. Было голодно. Зарплату могли не выдавать по полгода. В меню были блюда вроде зраз из пшенки с тушенкой или пиццы с килькой в томате.

Весной 2000-го Дениска внезапно заболел.

–12 июля ему исполнилось четыре года. 18 июля он умер… Сгорел за три месяца: рак.

Ни на учения, ни в поход на «Курске» Гелетин идти не должен был: после смерти Дениски Лячин (командир «Курска». – Прим. ред.) дал отпуск.

Таким Гелетина и запомнили: красивым, добрый и с удивительной улыбкой. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ Таким Гелетина и запомнили: красивым, добрый и с удивительной улыбкой. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ

– Он меня очень сильно любил. И я его любила, – рассказывает Татьяна. – Это не было любовью с первого взгляда. Но я поняла, что это замечательный человек, что мне с ним хорошо, что полюбила его за это. Наша любовь выросла на дружбе. Он был прекрасным сыном и другом, а потом стал замечательным мужем и отцом.

ПЯТЬ МИНУТ

На втором курсе класс снова собрался в Североморске. Разговоры, танцы. Все вышли на перекур. Он и она остались наедине. Бориса трясло.

– Выходи за меня…

– Что, прямо сейчас?

– Нет. Через полтора года. Закончишь техникум, приедешь к родителям, напишешь свою часть заявления, я потом напишу свою, мама (работник загса. – Прим. ред.) его зарегистрирует. В августе у меня будет отпуск, и мы поженимся.

– Боря, дай подумать!

– Пять минут хватит?

– Сутки, не меньше!

Вечером девушка пришла домой со словами: «Мама, меня тут замуж позвали!». А в шесть утра отец Тани, уходя на службу, встретил на пороге Бориса. За ответом пришел. Наконец, когда сутки подходили к концу, Таня сдалась.

– Было страшно, но я понимала, на что иду: у меня дед был военным, дядьки оба военные, один в Афганистане служил, второй погиб при исполнении служебных обязанностей. А Борька стал моряком в третьем поколении. Вопрос связать свою жизнь с гражданским даже не стоял.

СЛУЖИЛИ ЗА ИДЕЮ

5 августа 1995-го сыграли свадьбу. Молодая семья поселилась в Калининграде, Борис оканчивал училище.

– В медовый месяц ездили покупать огурцы, которые потом солила, картошку, которую сушили на зиму, капусту квасила, – вспоминает Гелетина. – У родителей денег не просили: стыдно. Благодаря заготовкам только и выжили, стипендия у Бори была копеечная. Макароны-спиральки ненавижу по сей день. Борька хлеб приносил из училища, а я его режу – и плачу: крошится. Молдавские яблоки были умопомрачительным лакомством. Пока была беременная, все время хотела съесть хоть что-нибудь.Вопрос связать свою жизнь с гражданским даже не стоял. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ Вопрос связать свою жизнь с гражданским даже не стоял. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ

В Видяево Гелетины перебрались уже с маленьким Дениской. Хотя Борис выпустился надводником, но попросился на подлодку. И снова добился своего.

– Уходил рано, возвращался, в лучшем случае, в восемь вечера, – рассказывает Татьяна. – А могли оставить еще на сутки. Могли объявить «ветер-раз», и оставался весь экипаж, потому что лодку без присмотра могло сорвать и унести в море. Или неожиданные учения. Или приезд начальства. А бывало, что к девочкам стучали среди ночи и говорили: «Была нештатная ситуация. Иди с мужем прощайся…».

Было холодно. Под ковры стелили шерстяные военные одеяла. В минус 43 «минус» держался и в квартире. Для Дениски мама сшила из военных меховых варежек теплый домашний костюмчик и шапочку.Борис вообще не должен был идти на те учение: он был в отпуске после гибели сынишки. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ Борис вообще не должен был идти на те учение: он был в отпуске после гибели сынишки. Фото: Из семейного архива. 

Было голодно. В самые тяжелые годы зарплату могли не выдавать по полгода. Пайки были несъедобными. В меню Гелетиных, в лучшем случае, были блюда вроде зраз из пшенки с тушенкой или пиццы с килькой в томате.

– Нашего оптимизма хватало только за счет молодости и любви, понимания того, что твой муж защищает Родину, – объясняет Татьяна. – Дело не в том, что было тяжело: дело в людях, а они вокруг были замечательными. Жены шахтеров и подводников – самые сложные профессии, даже у надводников и летчиков больше шансов. Мы – и мужья, и их жены – служили за идею.

ПОСЛЕДНИЙ КАДР

Однажды Татьяна вместе с Дениской уехала в Североморск к родителям: малыша нужно было показать врачу. Неожиданно ночью раздался стук в дверь. За неюстоял Борис, румяный от лютого мороза и долгого пути «на перекладных».

– Боря, ты чего?

– Соскучился, – улыбнулся он, расстегнул «канадку» и достал из-за пазухи красную розу, а через несколько часов уехал на службу.

Дениска рос копия отца. Даже говорили одними фразами: «Спасибо, мамочка, все было очень вкусно!». Весной 2000-го сынок внезапно заболел.Последнее фото Бориса и Дениски. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ Последнее фото Бориса и Дениски. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ

– Первое время у него были очень сильные головные боли, и я могла ему их будто бы снимать. Правда, потом это на мне отражалось. 12 июля ему исполнилось четыре года. 18 июля он умер… Сгорел за три месяца: рак. Как сказали врачи, случай – один на миллион. Когда Дениска умирал, я не имела права плакать при нем: он очень расстраивался. Берешь сигарету, бежишь в подъезд…, – произносит Татьяна, не переставая курить.

В день рождения Дениску сфотографировали в последний раз. Так получилось, что это же фото стало последним и для Бориса…

НАДЕЖДА УМИРАЕТ ПЕРВОЙ

Ни на учения, ни в поход на «Курске» Гелетин идти не должен был: после смерти Дениски Лячин отправил его в отпуск. В то время Борис был ракетчиком в «стополсотом» экипаже, который служил на две лодки – «Курск» и «Воронеж».

Но Гелетин не мог оставаться дома. Стали готовиться к походу. Когда грузились, одна из ракет сорвалась и прошла от Бориса в нескольких сантиметрах. Татьяна узнала об этом случайно и через третьи руки: не хотел волновать.Так «Курск» встречали из походов. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ Так «Курск» встречали из походов. Фото: Из семейного архива. 

4 августа пара была на свадьбе сослуживцев. Василий Быков тоже должен был идти на «Курске», но поступил в академию, и его заменили. Друзьям помогали с переездом.

– Долго смеялись, что Борьку чуть шкаф не задавил…, – выговаривает вдова.

В последний раз супруги виделись утром 10 августа.

– Утром разбудил, в пилотке, в отцовском кителе, – говорит Татьяна. – Ну, все, говорит, я пошел, пока. И все…Это фото подлодки сделано 30 июля 2000-го, на День ВМФ. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ Это фото подлодки сделано 30 июля 2000-го, на День ВМФ. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ

В последний раз супруги виделись утром 10 августа.

– Разбудил, в пилотке, в отцовском кителе, – говорит Татьяна. – Ну, говорит, я пошел, пока. И все…

12 августа домой к Гелетиным прибежала супруга мичмана Сергея Кислинского Наталья. Татьяна плакала о Дениске.

– Ты уже все знаешь?

– Что знаю?

– Лодка на грунт легла.

Не раз Борис объяснял жене, что лечь на грунт лодка не может даже теоретически.

– Нас собирали в Доме офицеров флота (ДОФ), мы писали какие-то бумажки, приезжали какие-то военные. На Путина не ходила: остановилось сердце, меня увезли на «скорой», – вспоминает Татьяна. – Потом к ДОФу подойти было невозможно: придавливало. Хуже, чем в морге. Смесь страха, горя, боли и надежды, этой долбанной надежды. Достанут – не достанут, дышат – не дышат… Говорят, что надежа умирает последней. Ну ее к черту, пусть умирает первой!

В спасательной операции участвовал отец Бориса, тогда Владимир Иванович был начальником отдела боевой подготовки. Ему же выпала доля опознавать сына.

– Борис сразу погиб от сотрясения головного мозга, – рассказывает Татьяна. – Его либо откинуло, либо ударило зипом (запасным индивидуальным пакетом. – Прим. ред.). Он был самый целый из всех.

Татьяну не брали никакие таблетки. К ней, как она потом заметила, приставили отдельного медика.

– Просыпалась от того, что задыхаюсь от собственных слез. Понимала, что у меня родные. Что надо держать себя в руках, надо быть.Любовь Тани и Бориса выросла на дружбе Фото: Александр ГЛУЗЛюбовь Тани и Бориса выросла на дружбе. Фото: Александр Глуз

Мужа Татьяна похоронила на Севере, рядом с сыном, 5 декабря 2001-го. Накануне, 4 декабря, ей исполнилось 27. От того, чтобы наложить на себя руки и лечь рядом, спасли родные, друзья и любовь. Он, тоже подводник, появился в жизни вдовы через полгода после трагедии.

– Мы пятнадцать лет вместе, и все равно иногда ловлю себя на том, что начинаю звать его Борисом. Хотя он и внимания не обратит, я знаю. Он понимает…, – признается Татьяна. – Если бы не он…Любимый портрет Бориса намертво приклеился к рамке, в которой был подарен Фото: Александр ГЛУЗЛюбимый портрет Бориса намертво приклеился к рамке, в которой был подаренФото: Александр Глуз 

Гелетина единственная из всех вдов «Курска», которая связала свою жизнь с подводником снова. Гражданский муж служил в Видяево и выходил в моря до 2008 года. Мог погибнуть: когда на его лодке произошел несчастный случай, закончившийся двумя смертями, он сидел на больничном со сломанной рукой.

У гражданских супругов – пятнадцатилетняя дочь Маша. Она знает о брате и о дяде Боре. Потому что «та семья осталась семьей».

До 2010-го чета жила в Видяево, потом перебралась в Петербург. В доме полно вещей из жизни «до». Татьяна носит старую рубашку Бориса дома, Маша надевает куртку: такие как раз снова вошли в моду. Распашонки Дениски дожидаются племянников. На стене – советский военно-морской флаг с коллекцией значков. На полке – кассеты с его любимой музыкой. «Жива» и та самая «канадка», за которой в мороз пряталась роза.

– Каждый год езжу к мальчишкам на Север, дочь периодически ездит со мной, – рассказывает Гелетина. – Борис единственный из экипажа, кто на Севере и остался.Оптимизма хватало только за счет понимания: муж защищает Родину. Фото: Из семейного архива. Пересъемка: Александр ГЛУЗ Оптимизма хватало только за счет понимания: муж защищает Родину. Фото: Из семейного архива. 

Каждый год, начиная со дня рождения Дениски и до 12 августа, Татьяна не находит себе места. Время лечит, но «все равно это была лучшая часть жизни». Долгие годы женщина не общалась с журналистами. Теперь она с улыбкой вспоминает про школьную жизнь, про то, как ходили с друзьями на природу не на шашлыки, а «на кашку», потому что мясо было только по праздникам, про то, как с Дениской собирали ягодки и варили компот.

– Я похоронила сына и мужа. Я имею право реагировать так, как считаю нужным. Не хочу плакать. Не хочу, чтобы кто-то видел мои слезы. Хочу вспоминать только хорошее. Хочу помнить, как мы были счастливыми и любили жизнь.

Сейчас у гражданских супругов – пятнадцатилетняя дочь Маша. Она знает о брате и о дяде Боре. Потому что «та семья осталась семьей».

Материал весь не поместился в одну тему. Завтра я обязательно продолжу, поскольку такие сведения просто необходимо знать. Это забывать нельзя.

https://spb.aif.ru/society/people/nezarastayushchaya_rana_chto_skryvaet_zatonuvshaya_podvodnaya_lodka_kursk
https://aif.ru/society/people/privezli_12_grobov_kak_nahodyat_sily_zhit_blizkie_moryakov_apl_kursk?utm_source=email&utm_medium=paid&utm_campaign=daily
https://aif.ru/society/people/vdova_michmana_s_kurska_nash_syn_hotel_stat_moryakom_
https://vlg.aif.ru/culture/history/_ushel_v_dalekoe_plavanie_rodnaya_shkola_o_kapitane_podlodki_kursk_
https://123ru.net/mix/26834035/
https://www.spb.kp.ru/daily/26867.5/3909615/
https://www.tver.kp.ru/daily/26867.5/3909610/
https://www.tver.kp.ru/daily/26867.5/3909619/

Картина дня

наверх