Дети и семья

Одна история из советского прошлого...

От автора: «Хочу рассказать Вам одну давнюю историю, которая произошла со мной и моей семьей в далеком советском 1983 году…»

На тот момент я учился в 7 классе обычной школы г. Ростова на Дону, мои родители окончательно разругались к моему глубокому сожалению и разошлись. Жили мы тогда в 2-х комнатной квартире вчетвером. Мои папа и мама, я и старая уже бабушка, которой на тот момент было 88 лет. Бабушка была очень бодра и часто, сидя на кухне, читала поверх своих очков старинную немецкую библию.

Отец мой - русский, а мама - немка. Из тех немцев, которых Екатерина ll призвала в Россию и одарила землей. Семья у мамы была очень большая, несколько домов, был завод кирпичный и маслобойный, проложили в хутор Вагнерфельд, названный нашей фамилией, железнодорожную ветку и кирху.

Извините, вернусь к событиям 1983 года. Отец ушел, но пытался разделить квартиру, а моя мама была не согласна с тем, что нам троим придется жить в однокомнатной квартире. С этой проблемой она пошла в райисполком к председателю. Так как семья по маме состояла из репрессированных, нам полагалась жилплощадь, и мама просила его о том, чтобы ее выделили моему отцу, а нас оставили в этой квартире, на что председатель райисполкома намекнул о взятке.

Мама моя была человеком не только честным, но и принципиальным и очень упорным. Она показала ему фигу и сказала, что он пожалеет о своих намеках, на что тот просто рассмеялся. Мама хоть и была человеком твердым, но плакала дома в то время часто.

Вопрос не разрешался, и моя мама приняла решение искать правду у вышестоящего руководства сразу в Москве. Она взяла отгулы на работе, собрала бабушку и меня, и мы на поезде поехали за правдой в Москву. Приехав поселились в дешевой гостинице, жили в разных номерах, я - в мужском, а мама и бабушка - в женском.

Мама решила идти прямиком в КГБ, потому что на руках у нее были документы о смерти и расстрелах почти всей семьи. Бабушка жутко боялась, если честно, и я тоже, потому, глядя на эти документы, собранные по архивами моей мамой, мы понимали что идем в самое «логово» и оттуда можем не вернуться.

Когда мы приехали на Лубянку и увидели памятник Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому, само здание КГБ СССР, мы были поражены масштабами. Нас естественно сразу никуда не пустили, но отправили в приемную, которая была с торца здания, и там офицер нас внимательно выслушав, куда-то звонил два раза и записал название гостиницы, в которой мы остановились, сказал возвращаться в нее и ждать, нам дадут знать.

На следующий день из комитета позвонили прямо в гостиницу и попросили пригласить мою маму к телефону. Нам назначили на 11-00 и сказали, что за нами заедет машина, и нас позовут, попросили никуда не уходить.

Бабушка сказала: ”Все, Валя, теперь и нас!” А мама мне отдала мыльницу, в которую сложила свои золотые украшения, которые у нее были и остаток денег, сказала, что если что, мы сможем вернуться домой.

Черная «Волга» приехала ровно в назначенное время, и нас повезли на Лубянку, прямо к главному входу. Мы вошли в холл через резные дубовые ворота с огромными медными ручками. Внутри было очень тихо, и стоял постовой, в кабинете с окошком сидел офицер, на полу были ковры, а наверх вела широченная лестница.

Нас попросили подождать на диванчике. Мы даже не представляли, к кому нас поведут. И вот, через 15 или 20 минут спустился офицер и попросил нас следовать за ним.

Когда в школе я с другом стырил скелет из кабинета биологии, а нас поймали и повели к директору, я не так боялся, как тогда. Помню, когда подошли к большим дверям кабинета, мама посмотрела на табличку и, испугавшись, закрыла рот рукой. Даже приемная была огромна, дубовые панели и ковры на паркетном полу. Нас снова усадили на диван и сказали подождать.

Потом у секретаря пискнуло что-то на здоровенном телефоне, и голос сказал ему пригласить нас. Бабушка еле встала, ходила она тогда с палкой, поэтому я вел ее под руку.

Кабинет был очень большим, длинный стол с множеством стульев, а в полумраке стола хозяина кабинета неярко зеленым светом светила настольная лампа точь-в-точь как в кабинете самого Сталина (в кино так показывали и на картинках).

Хозяин кабинета встал и пошел к нам на встречу, поздоровался и провел нас к его столу, усадил мою маму и помог сесть бабушке сам.

Хозяином кабинета был Председатель КГБ СССР Чебриков Виктор Михайлович.

Он спросил, не голодны ли мы, и не дожидаясь ответа по телефону приказал секретарю принести чаю с бутербродами. К бутербродам я так и не смог прикоснуться, пил только чай, а в это время моя мама говорила и говорила ему, показывала множество документов, бабушка плакала, а Виктор Михайлович суровел лицом. И вот он сказал фразу, которую я запомнил на всю жизнь:

“Валентина Ивановна, я прошу перед Вами прощения за все то, что Вам пришлось в те трудные годы пережить, я понимаю, Вы вините во всем этом нас, но поймите, тогда были такие времена.”

Сказал он это, стоя перед нами в своем кителе со множеством наград. Они говорили еще о чем-то, бабушка, тоже успокоившись, что-то рассказывала, а потом он сказал, что пора заняться «нашим вопросом». Мама ему рассказала про Маханькова – председателя райисполкома, про наши жилищные проблемы.

Потом он вызвал секретаря и сказал ему соединить его с этим Маханьковым. Через некоторое время телефон зазвонил, и он стал в довольно жесткой манере говорить с Маханьковым. Сказал ему, что лично проследит за всем.

Тогда помню нас всех словно отпустило, Виктор Михайлович у меня поинтересовался, куда я хочу после школы поступать, я ответил: «в мореходку». Спросил, были ли мы раньше в Москве, ответили, что были.

Когда наш визит подошел к концу, он вызвал какого-то офицера и сказал ему, чтобы нас отвезли в гостиницу и переселили в какую-то другую.

Нас действительно повезли на «Волге» в нашу гостиницу, где мы забрали наши вещи, и нас перевезли, как я понял, в ведомственную, где было гораздо комфортнее и очень тихо.

Потом мы ехали на поезде домой, Маханьков пригласил нас побеседовать и радостно сказал, что все уже сделал, и мы останемся жить в своей старой квартире, а моему отцу дадут однокомнатную изолированную квартиру.

Помню сказал он:
«Валентина Ивановна, ну зачем сразу было ехать к таким людям, мы могли бы все решить на месте, сказали бы, что у Вас есть такие документы и все».

В общем, все было хорошо, я окончил 10 классов, поступил в Новороссийскую мореходку и так далее, но это уже совсем другая история…

Вот такие были руководители в Советском Союзе. А сейчас, если что, в лучшем случае тебя пошлют на три буквы. Фото тех документов: